Та, услышав мои слова, забавно сморщила носик.
— Я Люсиля, горничная графини Анны Мораз, — холодно сказала она.
— А я Санёк, правитель Тандорда, — сказал я. Голова не соображала, вот и вышел такой конфуз.
— Я не знаю такой страны. Где она находится?
— Эм-м-м, — протянул я, мысленно костеря себя за то, что ляпнул секунду назад, — она очень далеко от этих мест. Я сюда через сбой в портале попал.
— Ты не выглядишь правителем, — уверенно сказала ещё одна девушка, находящаяся в одном со мной помещении. Только на недомогание и раздрай в мозгах могу списать, что мало обращал внимания на окружающий мир. — Значишь, ты лжёшь.
— А ты кто такая, чтобы про него такое говорить? Ты его впервые видишь! — мгновенно встала на мою защиту Нимфадора.
— Я горничная графини Мораз! — с достоинством, словно она сама этой графиней является, ответила вторая незнакомка. Она, в отличие от девушки-кролика, выглядела чистокровным человеком. Стройная, даже худенькая, с острыми чертами лица, чёрными волосами, отливающими синевой, заплетёнными в толстую косу, переброшенную через левое плечо. Обе незнакомки носили форму один в один повторяющую девчачью из советских школ. Я её видел в интернете не раз в темах разных мемов, мотиваторов-демотиваторов и прочего.
— А он правитель Тандорда! — с ещё большим достоинством сказала неко. — Он твою жалкую графиню к себе на порог не пустит.
«В чём-то она точно права, — вздохнул я, — на порог я эту Маразму не пущу хотя бы потому, что не знаю, где этот самый порог находится».
Женская ссора стала набирать обороты, вот-вот дело дойдёт до рукоприкладства. Мне даже стало интересно, кто возьмёт верх — моя знакомая авантюристка или пара горничных.
«Хм, а какие у них вообще уровни?.. Так, а это как понимать?!» — опешил я, когда не смог увидеть знакомые таблички с именами и личными данными горничных и нэко. Схватился за магию, вспомнив, что могу с помощью заклинаний убрать симптомы плохого самочувствия и не смог её, магию, почувствовать. — ЦЫЦ!!!
От моего рёва все вздрогнули и обернулись, прекратив упражняться в словоблудии.
— Ой, Санёк, — испуганно зашептала Нимфадора, хотя секунду назад орала на крольчих в полный голос, — тише, а то нас накажут.
— Кто? И где мы находимся? Что с нами произошло?
— Мы рабы, — ответила мне нэка, и её голос дрогнул. — Сморчок нас опоил и продал работорговцам…
В том пиве, что он принёс мне, оказалось дурманящее средство, которое вырубило меня и Нимфадору надёжнее, чем удар дубинкой по голове. А я ещё, стараясь запить привкус от пива из кувшина, раз пять налил себе в кружку из бочонка. Мозг, поскрежетав, как коробка переключения передач на тракторе, выдал смутные воспоминания, как я походкой моряка по палубе во время волнения поплёлся куда-то вслед за слугой, которого заметил в самом начале за столом с вышибалой. Тот привёл меня с авантюристкой в какую-то тёмную комнату, где стояла одна кровать, и пахло на удивление цветами или духами, а не навозом и потом. Кажется, я начал приставать к нэко, которая и сама была не против пошалить по причине ударившего в голову алкоголя после кружки пива. А вот вышло что-то из приставаний — это сейчас не могу вспомнить, хоть убей.
Первой очнулась Нимфадора и сильно удивилась, что оказалась в каком-то просторном фургоне с магическим фонариком на потолке. Сначала подумала, что это я утром посадил её пьяненькую в обоз, следующим в Бояф. Только потом увидела соседок, а уж те довели до неё всю горькую правду. Потом нашла меня в углу в состоянии «вроде бы дышит, но с виду труп трупом». На расталкивания, тормошение, щипки, лёгкие пощёчины я не реагировал. Несколько раз за день она повторяла процедуру, но успеха не добилась. И лишь на третьи сутки нашего путешествия я соизволил очнуться.
Стоит ещё добавить, что оказался я в фургоне с одними девушками не просто так. Здесь везли только самый ценный товар: красивых горничных девственниц со стальным рангом, красивую молодую авантюристку нэко и красивого молодого мага. Оказывается, на таких как я, спрос был как бы не больший, чем на смазливых женщин. От работорговцев нэко услышала, что они во мне видят сереброрангового сумасбродного аристократа, сбежавшего из дома за приключениями. И желают за меня получить выкуп или продать тому, кому я приглянусь. Не обязательно покупатель будет иметь ненормальные наклонности, вполне может оказаться, что приобретёт меня ради будущего выкупа. Или чтобы выбить клятву верности и заставить служить себе.
Узнал и то, почему похитители решили, что у меня серебряный ранг. Информация оказалась у них не от Нимфадоры, а от трактирщика. И дело было в той демонстрации заклинаний, которыми я испортил столешницу. Оказывается, только серебряные и золотые ранги могли себе позволить открывать сразу несколько умений и навыков, попутно развивая основные характеристики. У прочих и опыт набирался медленнее, и баллов они получают меньше, и таланты приходят раз на несколько уровней. Где уж тут разгуляться?
«Штирлиц шёл по Фридрихштрассе и не мог понять, почему прохожие так подозрительно на него смотрят. Может, их внимание привлекает парашют за спиной? Шапка-ушанка со звездой? Или, быть может, балалайка в руках? — мрачно пошутил я про себя, когда понял, насколько я выделялся среди местных. То-то Грымз упомянул про мою глупость в контексте с четырьмя якобы моими направлениями развития. — Боюсь, если кто-то узнает про мою уникальность, то сидеть мне в темнице и качать только те способности, которые будут нужны моим хозяевам. А ведь такое вполне может быть. Вот не поверю, что в этом мире нет магов или иных специалистов, кому по силам просмотреть личные данные без согласия владельца. И как удержать меня тоже придумают. Пиздец, просто пиздец. И опять вляпался в дерьмо из-за ханки, сука! Может, пить бросить?».
Вместе со мной в фургоне сидели пять девушек. Авантюристка из Гильдии и четыре служанки некой графини, которая угодила в переплёт на лесной дороге, направляясь на один из баллов, до которых была большая любительница. Горничные были все стального ранга и шестнадцатого-семнадцатого уровня. Из них две являлись зверодевушками — крольчиха и мышка, и две обычными человеческими девчонками. На всех нас были надеты ошейники, которые напрочь блокировали все способности и давали огромный минус ко всем характеристикам.
— Убежать можно? — поинтересовался я у товарищей по несчастью.
— Нет. У работорговцев хорошая охрана, все стальные ранги, воины и стрелки. Один или два мага.
— Один маг не боевой, он неплохо лечит и использует слабенькие иллюзии, — внесла поправку мышка по имени Нанима. — А вот второй владеет льдом и менталом. Ранг стальной, уровень пятнадцатый-семнадцатый у каждого из этой пары.
— А сколько всего солдат?
— Пятнадцать и трое работорговцев.
— А у них какие способности? — опять задал я вопрос.
— Торговля развита, понимание обмана и обман других, доверие… может, удача, — не очень уверенно ответила кролик. — Это стандарт для таких, как они. Из боевых что-то вроде владения короткими клинками, бичом, метание ножей и стрелок, ношение лёгкой брони.
В фургоне наступила тишина. Я вновь напился воды и стал усердно скрипеть мозгами на тему того, как нам выбраться из этой жопы, куда я провалился. Или хотя бы мне одному. В конце концов, я этим зверькам с подружками ничем не обязан, даже Нимфадору готов оставить. Тем более, всё случившееся со мной в какой-то степени спровоцировано ею.
«Или „удачливым авантюристом“, недаром там такое впечатляющее описание у этого таланта», — прорезался внутренний голос.
«Цыц, а то выебу, — цыкнул я на него. — Ещё пусть совесть, эта сучка крашеная, проснётся — вообще станет тошно».
— Санёк, — шёпотом окликнула меня нэко.
— Чего тебе? — буркнул я.
— Я тебе хочу кое-что на ушко сказать.
— Ну, говори.
Девушка скользнула ко мне, устроилась на коленях, прижалась своей грудью к моей и прикоснулась губами к моему уху:
