Ознакомившись с прайсом, я начерно создал список необходимых вещей для нашей базы. Цена получалась приличная, только дома требовали чуть больше двухсот тысяч рублей. И ещё примерно сорок нужно было на то, чтобы обстроить их, так как производитель поставлял их с минимальным минимумом, так сказать. Но хотя бы при покупке пятидесяти домиков они гарантировали бесплатную сборку и установку силами своих рабочих. И то, что нужно было ехать в Африку, их не беспокоило.

«М-да, а вот семейный бюджет этого не переживёт, – с тяжким вздохом подумал я. – Придётся просить девчонок подкинуть со своих счётов. Потом всё возместится, когда роботов распродадим».

Трофеи ещё не были реализованы, так как на побитых механоидов спрос оказался на удивление небольшой, хотя совсем недавно даже таких с руками отрывали. Наверное, избаловал я покупателей, специализирующихся на подобном товаре, преподнося целёхонькие машинки.

Связался с девчонками, которые тосковали в России, и получил от них не самое радостное извещение: им на время запретили выезд из страны. Всё из-за того обвинения в, якобы, сманивании людей, в том числе и одарённых для рабства и незаконной трансплантации органов.

В задержании немножко была вина и моих жён. Больше всего Миры. Она, получив новость о нападении механоидов на нашу африканскую базу, бросила все дела и рванула в аэропорт. А там слово за слово с таможенниками, у которых был прописан приказ о контроле за некоторыми личностями. И в этот список попали Мира и Кристина. Если бы мои девчонки вели себя попроще, спокойнее и вежливее, то всё могло обойтись, так как на тот момент их имена были вписаны в тревожный, так как сказать список. Принимать решение по нему могли сами таможенники, если им покажется что-то подозрительное или найдут запрещённые вещи, и так далее. При законопослушном поведении любой их него мог покинуть страну, правда, об этом тут же ушла бы информация в главную службу безопасности страны, с точным временем убытия, номером рейса, подробным описанием багажа и личных вещей. Вот только из-за нервного состояния и закаченного скандала за задержку (просмотр багажа, личный досмотр, краткое анкетирование, сиречь – завуалированный допрос) Миру с Кристинкой задержали. А там подоспел приказ о статусе невыездных до окончательного принятия судебного решения.

– Если вас не выпустят или осудят, то я приеду и всех там выверну мехом наружу, – пообещал я жене по видеосвязи. – Клянусь.

Перед завершением сеанса связи Мира сообщила, что в нашу сторону, в Африку уже вылетели двенадцать человек из числа самых транспортабельных, тех, кто согласился принять моё предложение. В течение двух-трёх дней – предположительно – они должны прибыть на Мадагаскар, откуда нам нужно будет их забрать. Там же, на ванильном острове, с ними нужно заключить трудовой договор, так как на нём имелся полный комплект юристов и нотариусов на любой выбор. В том числе и с международной аккредитацией.

На этом наша беседа закончилась.

«Что-то совсем наши союзнички кашу не варят, – с недовольством подумал я о парочке из российского правительства, что прилетала ко мне на переговоры. – Или крутят какую-то свою афёру, выставляя моих девчонок на передовую вслепую. Хорошо хоть там Кристинка, эта кого хочешь сама сожрёт и обдурит, своего не упустит и чужим своё не отдаст».

Мне сильно не нравилось, что супружниц на моей Родине используют втёмную. А то, что используют – к бабушке не ходи. Остаётся надеяться, что союзники-земляки не решат перейти грань, которая сделает нас непримиримыми врагами.

Очень поздно, когда я посетил ванную комнату и разобрал кровать для сна, появилась Руста, сменившаяся с дежурства. И тут же, быстро приняв душ, юркнула ко мне в постель. Сев мне на живот и поелозив попой в трусиках-шортиках по нему, а затем сползя своими крепкими булочками немного ниже, она наклонилась ко мне и проворковала на ухо:

– Санчик, ты не сильно устал за сегодня?

И потянулась, как кошка. При этом словно невзначай у меня перед лицом в паре сантиметров оказалась её грудь, прикрытая только тоненькой тканью маленькой спортивной майки. Набухшие и заострившиеся соски были готовы порвать материю.

В один миг я почувствовал сильнейшее возбуждение, показалось даже, что мой воспрянувший член с такой силой взмыл вверх, что даже приподнял девушку.

– Да я полон сил, солнышко, – охрипшим от возбуждения голосом ответил я и потянулся губами к упругим пышным девичьим сокровищам, которые мне едва глаза не выкалывают…

Я сидел в комнате на своём любимом кресле и просто отдыхал. В голове не было ни одной мысли. От усталости и нервного напряжения? Наверное, так как я даже не помню, как вошёл в эту комнату.

– Сан, – совсем неожиданно для меня раздался голос Сури, – о чём думаешь?

«Нет, точно переработал, – покачал я про себя головой, – даже не увидел когда они вошли сюда».

В комнате вместе со мной находились обе мои красавицы жены – Сури и Руста.

Первая была одета в светлую рубашку с короткими рукавами, завязанную на животе, и короткую свободную юбку, открывающую крепкие женские ножки на ладонь выше колена.

Её подружка сегодня надела белое платье-сарафан с золотистыми мелкими узорами. И обе полностью отказались от верхних деталей нижнего белья, судя по острым сосочкам, натягивающие ткань в районе груди. И обе буквально пожирали меня взглядами.

«Ого, да они адски возбудились! Интересно, с чего бы это? С Сури отлично провели вчера вечер, она уснула от усталости за секунду потом» А Руста… с ней позавчера секс был и с таким же результатом, как с венесуэлкой».

– Санчик, зайка, – проворковала Руста, когда Сури так и не получила от меня ответа на свой вопрос, – ты что молчишь?

– Задумался просто, – улыбнулся я. – А думаю… так, об ерунде всякой.

– А о нас думаешь?

– М-м, – смешался я, не зная, что и ответить. Скажешь, что – да, так ещё обидятся, ведь перед этим про «ерунду» сказал. А нет… блин, до чего же сложно с женщинами даже в этом мире, где для мужчин полное раздолье и нам, мужскому полу, многое прощается из того, за что на моей родной Земле запросто отвернули бы голову или проломили ту сковородкой.

– Сан, – спасла меня Сури, – а ты не хочешь провести один эксперимент?

– Какой? – быстро сказал я и посмотрел на хитро улыбающуюся венесуэлку.

– Очень приятный, – вместо нее ответила ластавка, потом встала из кресла и медленно, ставя ножку за ножку, словно, на подиуме в финале отбора мисс Вселенной, пошла ко мне. – Тебе понравится. – Остановившись рядом со мной, она наклонилась, опустив руки на подлокотники кресла и соблазнительно прогнув спинку, приблизила свои губы к моему правому уху и томно произнесла. – Как тебе попробовать тройничок, а, зайчик?

Я чуть не выпал в осадок. Руста была самая сдержанная из жён, эдакая аристократка, старающаяся не терять величие и важность даже в постели, где порой я заставлял её буквально визжать от удовольствия. И вдруг она стала настолько раскованная!

Пока я приходил в себя, она взялась губами играть с моей мочкой уха.

И тут же следом за ней выделилась Сури: девушка точно такой же походкой дошла до меня и… звонко шлепнула по попе ластавку.

– Ай! – вскрикнула та и слегка прикусила мне мочку. Но я видел, что ей совсем не было неприятно, скорее наоборот.

– Ну, вы, девочки, даёте, – выдохнул я.

– И даём, и забираем, – подмигнула мне венесуэлка, затем опустилась на корточки рядом со мной, при этом широко разведя колени и открывая вид на свои прелести под юбкой, где, оказалось, отсутствовала и нижняя часть белья.

Меня кинуло в одно мгновение в жар, сердце забилось часто-часто, а член в шортах и так уже торчащий колом, стал ещё больше, до болезненного ощущения растягивая материю, которая его сильно стесняла.

А девушки продолжали удивлять всё больше и больше.

Сури положила одну руку мне на колено, а вторую на бедро Русты и медленно стала поднимать её вверх, задирая подол платья.