— Слушаемся, хозяин, — звонкими голосами в унисон ответили те и спустя мгновение стремительно набросились на моих соперниц. У меня откуда-то была твёрдая уверенность, что троица вроде как бытовых призываемых созданий сороковой ступени без проблем разберутся с парой живых противников боевой направленности не выше двадцатого ранга. Ну, или немногим выше его же.

С магички после попадания кровавым градом слетела невидимость и новую наложить она не успела или испугалась вида служанок, помчавшихся в её сторону. Вместо маскировки активировала или защиту, или защитно-боевой талант. Он выглядел, как десяток широких оранжевых многометровых лент, выросших из земли рядом с ногами магички. Они окружили её словно бутоном. Ей занялась рыженькая. Девчонка ловко крутилась вокруг своей противницы, срубая пчаком ленты и ища прореху среди них, чтобы дотянуться до дуэлянтши. При этом короткий подол платья не скрывал её красивых точёных ножек, которые так и сверкали, невольно притягивая к себе взгляды. Кажется, половина собравшихся мужчин глазели на неё. А другая половина в это время сверлила взглядами двух других, атакующих воительницу с топорами.

Моей обидчице явно досталось от удара кровавым серпом больше, чем показалось в первый момент. Кольчуга удар выдержала, не лопнула, но вот рёбра пострадали. Если не сломаны, то точно обзавелись трещинами. Это накладывало отпечаток на её движения, блоки и атаки. Ей приходилось крутиться волчком, отражая удары моих петов. Но нет-нет, а то топорик, то нож для льда скользил по броне, ища прореху в ней. Кстати, узкий и длинный клинок с гранёным острием против кольчуги оказался идеален. Почти каждый раз, когда служанка била им девушку-рекрута, кончик оказывался окрашен красным. Не отдай я петам приказ, то поединок закончился бы за минуту.

Топорщица решила пойти ва-банк. Заревев звериным голосом, она набросилась на блондинку с увеличившейся скоростью. Топоры так и запорхали в воздухе. Один из ударов едва не разрубил голову моей служанке. Ей пришлось прикрыться рукой, чтобы спастись. Заработала глубокую рану, из которой торчали осколки одной из парных костей предплечья. Но этим моментом воспользовалась другая служанка. Она скользнула в футбольном подкате вперёд, пронеслась по самой земле, увернулась от удара второго топора и смогла своим топориком полоснуть по коленному сгибу. В том месте защита была совсем слабой, чтобы не уменьшать подвижность бронированного воина. Для тонкого слоя кожи хватило и кухонного топорика, без проблем просочившегося между двух боковых круглых пластин по бокам колена.

Раненая громко вскрикнула и едва не упала, когда опорная нога перестала её держать. Моя блондинка в ту же секунду метнула нож ей в лицо. Бросок вышел выше всяческих похвал. Клинок попал в правое глазное отверстие на личине-забрале.

— А-а-а! — ещё громче закричала моя обидчица, замотала головой, не удержалась на ногах и едва не упала на землю. На ногах ей помогли удержаться мои служанки. Вот только сделали это не просто так. Вывернув воительнице руки, они заставили её выпрямиться в полный рост и выгнуться всем телом назад. Будто мостик собралась сделать. Секундой позже рядом оказалась рыженькая служанка, оставившая на время магичку в огрызках «бутона» и с кровавыми следами на лице и руках, оставленных пчаком. С разбега она взмыла в прыжке и нанесла сильнейший удар пяткой в грудь, обтянутую кольчугой. Одновременно с этим две другие служанки отпустили свою жертву и ту унесло к самому краю арены, где она осталась лежать, сотрясаемая приступами и выплёвывая кровь.

«Лёгким хана. Они сейчас напоминают шашлык на шампурах, только вместо них торчат обломки рёбер, — пронеслось в моей голове. — Минут пять ещё продержится, ну, может, десять».

Добивать я её не собирался. В моих планах вообще не было смертей этих дурочек. Хотел наказать по-другому, на мой взгляд, чуть-чуть менее жестоко, чем предав смерти, зато крайне наглядно для всех остальных. Впрочем, если она отдаст местным богам душу до окончания поединка, то тоже не стану переживать. Мне и одной хватит в качестве наглядного примера.

Магичка успела воспользоваться моментом на все сто процентов, доказав, что несмотря на спесь, клановая молодёжь умеет биться до конца. Лишившись внимания моих служанок всего на несколько секунд, она перешла в наступление. С её рук сорвалась сверкающая сосулька величиной в полруки и ударила в спину рыжеволоске. Магическая льдина вошла служанке точно между лопаток с ужасающим хрустом ломаемых костей и вышла на десять сантиметров из середины груди. Рыженькая глухо вскрикнула, упала на утоптанную землю арены, попыталась встать с мукой на лице и… пропала. Последнее сделал я, не желая, чтобы призванное существо страдало от тяжёлой раны. Хоть сосулька и не убила пета, но лишила эффективности. Оставлять её призванной — только заставлять испытывать лишние муки.

Это был первый и последний успех магички. Уже через пару секунд покончившие со своей противницей служанки набросились на неё с яростью голодных волков. От магических ударов они уворачивались с невероятной грацией и ловкостью. При этом успевали наносить встречные или ответные удары. Скоро платье и кожаная кираса у девушки-рекрута покрылись пятнами крови и прорехами. При этом сама она так и не сумела ни разу зацепить моих служанок своей магией как бы ни старалась. Пару раз от неё во все стороны выстреливали лучи энергии, но без толку. Петы как гуттаперчевые игрушки изгибались под немыслимыми углами, пропуская магию впритирку с собой и оставаясь целыми.

«А вот и конец», — подумал я, когда служанки одновременно набросились на мою обидчицу. Та на миг замешкалась, не зная от кого отбиваться первой. Выставила против одной открытую ладонь, чтобы ударить чарами и… топорик с хрустом врубился в неё, отрезав средний палец и разрубив кисть до самого запястья, превратив руку с уродливую клешню.

— А-а-а! — дико заорала рекрут от боли и страшной картины забыв обо всём на свете. И тут же получила в живот в районе пупка удар ножом для колки льда. Он боли у неё перехватило дыхание, а когда служанка вырвала своё оружие из раны, то согнулась и упала на колени на землю. Тут же ей в затылок прилетел обух кухонного топорика, лишая сознания.

Всё, обе мои соперницы оглушены и не могут дальше сражаться. Вот только я ещё должен признать, что бой закончен. До этих моих слов дуэль никто не может остановить.

Я шагнул к первой раненой, на ходу обнажая шпагу. При виде этого со стороны зрителей раздался приглушённый ропот недовольства. Все решили, что я собираюсь добить девушку. Зря, в моих планах кое-что совсем другое, но не менее мерзкое. Ногой перевернув тело лицом вверх, я полоснул кончиком древнего клинка по щекам, губам и лбу, оставляя на тех неглубокие раны. При этом добавлял свою энергию в удары, заставляя порезы превращаться в уродливые рваные и кривые раны. Залечить их не составит труда даже с помощью дешевого эликсира из любой алхимической лавки. Но вот убрать шрамы сможет только целитель со ступенью выше, чем у меня. Это и есть моя месть недоброжелателям, которые меня окружают в Академии. Если не пугает смерть, постигшая их товарищей, то может уродство на лице заставит призадумываться и пробудиться если и не разуму, то хотя бы страху? Уж женскую часть точно это коснётся.

Точно также поступил с магичкой. После чего отозвал шпагу и громко крикнул:

— Я удовлетворён поединком, считаю, что обида смыта кровью! Бой закончен.

Как только я замолчал, так сразу же отключились защитные амулеты и к раненым бросились их товарищи и лекарь.

— Так вот почему тебя не интересовали женщины в Академии! — озвучил свою мысль Риван после поединка. — Зачем тебе то-то другой, когда ты можешь в любой момент позвать трёх таких богинь. Признавайся, ты навык с ними специально выучил ради того, чтобы наслаждаться ласками красавиц?

Стоящий рядом с нами Ясир закрыл на секунду лицо ладонями и протянул:

— Ри-ива-ан!