— Я вас сейчас тут освежую и мне никто слова не скажет. Вы даже не навели справок о том, к кому подошли, щенки, так? — сказал я им. — Я Рансур. Моя семья несколько дней назад уничтожила всю верхушку Круишеров и часть их союзников. Сейчас мой клан контролирует больше половины Шида. Кому бы вы ни служили, я его найду и подвешу на главных городских воротах за ребро если с Кирой что-то случится по его вине.

— Жива она, жива, — торопливо и с трудом переводя дыхание произнёс брюнет. — Просто пообещала кое-что сделать для старшего, и не смогла. А старший уже потратился и не только марками, но и авторитетом перед серьёзными людьми.

— Где она?

— Нас убьют, если расскажем, — заканючил тот.

— Или я вас убью, а потом подниму в виде зомби, и вы всё расскажете, — сказал я и улыбнулся как можно более зловеще. — И даже сделаете.

Не знаю есть ли тут подобное явление вроде оживших мертвецов, само сорвалось с языка. Но судя по реакции бандитов они знают, что это такое или догадались по контексту.

Рядом с каждым бандитом появилось по молоху. Они взяли их шеи в захват своими ужасными жвалами.

— Не нужно, я всё расскажу, — тут же сдался брюнет. Его напарник либо оказался более морально стойким, либо пребывал в шоке и уже не соображал от страха. — Только я ничего не знаю. Клянусь матерью…

Мне захотелось ударить ему в рожу так, чтобы та превратилась в кровавую слизь с дроблёнными костями. Всегда ненавидел эту двуличность криминала. Мать для них, якобы святое понятие, только вот причинять боль чужим матерям через их детей совесть таким тварям легко позволяет. Да и своих родителей легко предают в угоду сиюминутной выгоде. Особенно ярко это видно на примерах наркоманов. Эта категория преступников быстрее всех теряет все моральные установки под воздействием наркотиков. Чтобы сердце рвалось на куски от чувства боли рядом со своей матерью, как это показали советские режиссёры в «Калине красной» — нет! На такое способны считанные единицы преступников и только те, кто недавно встал на скользкую дорожку.

Наверное, на моём лице появилось нечто такое жуткое, что бандит понял: лучше молчать и заканчивать с клятвами.

— Коротко и без лишних слов, — сказал я.

— Да-да, конечно. Это всё наш старший… Он приказал найти тебя и передать, что ты должен денег за свою девк… то есть, за вашу слугу. А наш старший получил приказ от Чёрного Глаза. Он не только ему приказал, а всем, кто под ним ходит. Но нашему повезло больше, мы быстрее выяснили, кто вы и где, — брюнет рассказывал быстро, торопливо и сумбурно. Но главную суть я уяснил. Кажется, затея Киры связаться с местным криминалитетом оказалась провальной. Уж лучше бы девушка потратила время и наведалась к своим старым знакомым, которые стали невольной причиной нашего с ней сближения.

— Отведёшь меня к своему старшему, — потребовал я.

— Но…

— Отведёшь, — повторил я, чеканя каждую букву. — Или это сделает твой приятель, а ты лишишься головы.

Следуя моему мысленному посылу, молох слегка сдавил жвалы, пронзая мельчайшими зазубринами кожу и сдавливая шею мужчине.

— Не нужно! — прохрипел он. — Я всё сделаю, не убивайте меня.

Чтобы бандит смог исполнить моё указание, мне пришлось использовать на нём навык лечения. А вот его товарища я бросил валяться там же, на улице. Через минуту мой проводник разродился на новую информацию. — Господин, нас уже будут ждать на месте. И уж точно не с вином, — произнёс он. — С нами были мелкие, которых используем на подхвате, учим нашему ремеслу, вроде того. Они со стороны наблюдали за вами и сообщили, когда вы решили покинуть весёлый дом. Их двое было. Один должен был сразу же побежать к старшему с новостью, что мы с Гиком попали в переплёт. А второй смотрел до конца. Сейчас он тоже мчится с весточкой к старшему.

— Так даже ещё лучше, — ответил я ему. — И давай-ка ускорь шаг, хватит плестись, как улитка. В любом случае с твоим старшим у тебя проблем не будет.

— Вы за меня заступитесь? — с надеждой спросил бандит.

— Ещё чего! Просто или мы с ним полюбовно договоримся обо всём, или я его прибью. И так, и эдак ему станет плевать на тебя.

Судя по ещё более помрачневшему лицу брюнета обе концовки моей встречи с криминальным авторитетом ему были не по вкусу. Но уж чего-чего, а я меньше всего думал о судьбе подобных типов.

Спустя двадцать минут я оказался в очень тесно застроенном райончике. Здания все как одно оказались трёхэтажными с небольшими узкими окнами и дверьми, без каких-либо архитектурных украшений. Просто прямоугольник, собранный из кирпича или тёсанного камня. Здесь солнечный луч можно было увидеть на мостовой только в самый яркий день, когда светило стоит точно в зените. В прочее время из-за тесноты и нависающих над головой трёхэтажных домов на улочках царил предрассветный полумрак. Дальше наш путь лежал под землю на минус второй ярус. И здесь уже стало точно понятно — территория криминала и трущобы. В своей богатой одежде я выделялся среди десятков обитателей, как белая ворона. Судя по лицам некоторых из них, выглядящих самыми опасными и открыто держащих на теле оружие — кинжалы, дубинки, кистени и ножи, они были не прочь прицепиться ко мне. Но то ли новость уже прошла в их среде о моём приходе, то ли сработало присутствие рядом со мной одного из них, но никто дальше многообещающих взглядов не пошёл.

Путь завершился в таверне с названием «Последний удар».

«Специфичненькое названьице», — хмыкнул я, входя внутрь вслед за проводником. Мне пришлось сильно пригнуться, так как со своим двухметровым ростом я по-другому не смог бы миновать дверной проём, оказавшийся сантиметров на десять-пятнадцать ниже.

Внутри находились все три человека. Бородатый трактирщик за корявой стойкой из почти чёрных от времени гладких досок, между которых виднелись крупные щели, способные легко вместить в себя две-три игральные карты. Крупный мужчина со смуглым лицом и слабо уловимыми чертами, которые в моём мире привычно называют восточными, возрастом под полтинник. Он сидел за большим столом в центре общего зала лицом к двери. И женщина моложе его лет на пятнадцать, тоже в теле с короткой причёской и очень светлыми волосами, не то полностью седыми, не то крашенными. У меня сразу же сложилась ассоциация с ватной палочкой. Реально было очень похоже. Она расположилась за столом справа от входной двери и слева от толстяка.

— Кровосос, — угодливо обратился к немолодому мужику мой спутник, — это тот самый Иван Рансур. Нашли его, как ты приказал. И дали знать, что он марок должен. Вот он приш…

— Проваливай. Позже порешаю как с тобой поступить, — грубо оборвал его речь вожак бандитской бригады.

Не собираясь испытывать его терпение, брюнет чуть ли не бегом выметнулся из трактира.

Я же, не дожидаясь разрешения, опустился на массивную длинную и широкую лавку, отполированную задами сотен завсегдатаев заведения, сцепил пальцы в замок и положил руки на столешницу перед собой.

— Ты в другом месте, мальчик. Здесь принято ждать разрешения старших, прежде, чем что-то делать и говорить, — процедил толстяк. — Твой мир остался наверху. Здесь другие правила.

— Разве? Когда это право сильного перестало считаться основным законом? — усмехнулся я ему. Внутри зрело желание начать ставить в позу «зю» весь местный контингент. Уверен, что с виду пустое заведение напичкано быками Кровососа, как сервелат шпиком. Да и на улице их должно быть немало. У бригадира банды времени было достаточно, чтобы подтянуть к себе бойцов. — И если уж по правде, то ты мне не старший. Ты мусор, которому просто позволили до поры существовать и творить свои мелкие делишки.

Честно признаюсь — я не знаю насколько правильно действую, ведя линию наглого и уверенного в своих силах отпрыска могущественного клана. Когда-то в прошлой жизни не раз сталкивался с мнением, что в среде криминала признают только силу. Главное, чтобы иметь силы это доказать. Думаю, здесь всё также, только ещё более утрированно благодаря пути Возвышения.