Вторая женщина, также его невеста, по утверждению самого Рекдога. Сури Лорка Лусиэнтос – эхор третьего ранга, но по некоторым данным может и на четвёртый претендовать, так же, как и Кристина. Служила в спецчастях бразильской армии и также была комиссована из-за тяжёлого ранения в результате того же конфликта. Удалось накопать немного больше, чем по Кристине. Удивительно то, что пара свидетелей утверждает, что у неё были ампутированы стопа и рука, сильно повреждено лицо и имелась целая куча шрамов и мелких травм, но ничего этого сейчас нет. Аналитики предложили одну из версий, что та Сури, с которой мы имеем дело, не настоящая, возможно, это часть какой-то операции одного из мировых кланов или стран. У неё способности силовика и неуязвимость для средних повреждений, она одна может заменить бээмпэ или взвод морпехов с тяжёлым вооружением, получить в грудь полный магазин автоматных пуль. В принципе, ничего выдающегося, если не брать в расчёт её высокий ранг. Она справится с отделением лёгких механоидов, да и всю мою службу безопасности в прямом бою вынесет.

Мира Николаевна Рекдог, двадцать два года. Жена Санлиса Рекдога.

Некоторое время обучалась в Японии, имеет отличное образование. Вышла замуж за наш объект совсем недавно, заключён особый брачный контракт, который фактически можно назвать фиктивным, но по наблюдению за этой парой, никакого холодка в отношениях, делового подхода, нет и в помине. Не эхора по документам, но есть видео снятое буквально на днях, как она пользуется способностями – огнём. И эти способности не ниже первого ранга. Как она могла пройти мимо внимания спецслужб государства и кланов – я не знаю, – пожал плечами мужчина с седыми висками. – И ещё была группа эхоров, которые, скорее всего, использовались в качестве поддержки при ставке на нашем ипподроме. Они получили расчёт от Кристины и исчезли. Отыскать их пока не в моих силах, но поиски ведутся.

– Кто там верховодит. Виктор? – спросил пожилой.

– По всем признакам – Санлис. Но кое-кто из моих аналитиков предполагает, что скрипку играет Кристина, про которую нам ничего не известно. Парень почти ничего путного из себя не представляет, кроме того, что молод, смазлив и довольно нахален. Возможно, кто-то держит его в качестве ширмы, а все дела ведутся Кристиной или тем, кому она служит.

– Кто это может быть?

В ответ Виктор развёл руками.

– Виктор, я тебе не за пожимание плечами плачу деньги! – вспылил его начальник.

– Я не знаю. Николай Маркович, это правда. Предположительно, этот человек или группа лиц из миротворческих сил. Интерпола, одного из военных альянсов вроде серо-азиатского – САА. Только им по силам уволить в запас сильных эхоров из армий разных стран, да ещё с медицинской формулировкой, по которой отправляют в утиль всех надорвавшихся или искалеченных суперлюдей. Плюс, ещё неясности с женой Санлиса, которая эхор, но при этом никаких данных по владению способностями ею, найти нигде не удаюсь.

Промелькнула гипотеза, что она из спящих агентов, возможно, подмена произошла в Японии и в Россию вернулась уже не девочка Мира, а опытная эхора из разведведомства после пластической операции.

– Каким боком мы могли заинтересовать это лицо или лица?

– И тут я ничего не могу сказать вам. Возможно, это просто случайность или попытка вывести перед кем-то ещё – не нами, я уверен – Санлиса Рекдога, как руководителя группы. К слову, он разрабатывает какую-то программу, на что ему и необходима была такая крупная сумма. Программу просмотреть не удалось, так как ноутбук Рекдога имеет высочайшую защиту… нет, не так, скорее ближе – непривычную защиту, построенную на совсем других алгоритмах, которую с наскоку не взломать. О её существовании узнали из прослушки, после чего строили проникновение в комнату парня и попытались просмотреть содержимое его аппарата.

– Нужно было забрать его с собой.

– Это могло привести к негативным последствиям. Николай Маркович. Я не стал рисковать. Мало ли для кого этот ноутбук так свободно лежит и при этом, со столь мошной зашитой. Со стороны смотрится кусочком сыра в мышеловке, и я думаю, что эта мышеловка, или даже капкан, настроена не нас.

– Даже так, – нахмурился Николай Маркович и нервно забарабанил пальцами по поверхности массивного стола из эбенового дерева, потом посмотрел на своего начальника службы безопасности. – Что мы можем сделать с этой группой?

– Я бы посоветовал ничего не делать.

– Ничего?! – пожилой мужчина поперхнулся воздухом и сдавил край столешницы с такой силой, что ногти и кончики пальцев стали белыми, как снег. – Ничего?! Это твари забрали у меня миллион четыреста тысяч! Помогли бл*дям из клана… тем уродам, га***ам. – мужчина рванул воротник рубашки, вырывая с мясом две пуговицы. – Пять с лишним миллионов прямого убытка! Потеря ипподрома! Потеря лица, в конце концов!

– Если группа Рекдога работала в связке с нашими конкурентами, которым отошёл ипподром, то тем более смысла не вижу что-то предпринимать против Рекдога с эхорами. Тем более, одна из групп сообщила, что есть подозрение на слежку или охрану со стороны. Что за сторона – неизвестно. Как и неизвестно насколько вообще эта слежка реальна, вполне могло случиться, что агентам показалось. Вы простите, но времени слишком мало отведено на разработку, приходится буквально всё хватать по верхам, траты высокие, но при этом ещё вынуждены экономить.

– Так, – Николай Маркович, быстро успокоился, поправил порванный воротник рубашки, – так… пацан, точно там никто?

– По всем выкладкам аналитиков…

– Ты мне кратко скажи: да или нет? – оборвал его собеседник.

– Никто. Николай Маркович.

– К чему может привести его устранение?

– Я не знаю. Как полный игнор, так и жёсткий ответ, вплоть до санации ответственных лиц за смерть Рекдога, например, меня.

– Ну, это ты хватил. Виктор, – покачал головой его собеседник и изобразил слабую улыбку. – Ты не последний человек в клане, а клан не какой-нибудь китайский из приамурской тайги, выживающий за счёт вывоза леса. На крайний случай, поставь на это дело одного из своих замов, кого не сильно жалко, но и кто не последняя сошка.

– Смита? Конецпольского?

– Поляка, хм… да, точно, пусть поляк покажет, на что способен. А то он что-то в последнее время свой гонор стал показывать и приносить одни убытки.

– Род Конецпольских может докопаться до подоплёки и предъявить вину за смерть родича, если что-то пойдёт не так. А эти поляки имеют огромный вес в совете, – предупредил собеседника главный безопасник. Николай Маркович, возможно стоит отложить решение до возвращения вашей супруги…

– Это ты мне говоришь, Виктор? Я стал впадать в маразм, что забыл, кто такие Конецпольские? – Николай Маркович тяжёлым взглядом посмотрел на своего собеседника. – Или ты считаешь, что я без бабской юбки неспособен ни на что?! – последние слова мужчина уже почти рычал.

– Простите, Николай Маркович, привычка подвела сообщать о возможных неприятных последствиях. Это моя работа.

– В общем, пацана убить и обязательно показательно, можно билет с нашего ипподрома подбросить, в пасть его жадную сунуть. Конецпольского предупреди насколько возможно… суть не сообщай, хм… нет, причину ликвидации сообщи, но придержи свои подозрения, дай расклад по тем девицам, но вычеркни, что они уволены из армии с той записью, впиши что-то удобоваримое. И скажи, что за отличное выполнение лично Павел Конецпольский получит место на три года по руководству мировой регаты, которая проводится в Северном море, спихнёт эту курицу Олесию.

– На три года? – с сомнением в голосе спросил Виктор.

– М-м, пусть будет два. В самом деле, жирновато ему будет три года там сливки снимать и связями обзаводиться. Всё понял?

– Да, Николай Маркович.

На удивление выигрыш в размере миллиона четырёхсот тысяч рублей нам выдали практически без задержек. Подумаешь, неделю пришлось подождать и несколько раз посетить офис ипподрома. Они же, как это и происходит с ипподромами, сами же вычли налог. После того, как я расплатился с группой страховки и поддержки, у меня на руках остался миллион сто тысяч с мелочью. Вполне достаточно, чтобы приступить к главной фазе своей идеи фикс, скажем так.