– В Архангельской области вдоль Северной Двины живут староверы из народности, м-м, – она поморщилась, вспоминая название, – эрзя, вроде бы… ерза, хм. Или как-то так, не суть важно. Среди них почти нет эхоров, но при этом они страстно желают, чтобы у них рождались они. От цивилизации они берут самый минимум, живут примерно так, как шестьдесят-семьдесят лет назад жили зажиточные горожане: машина или мотоцикл есть у немногих, моторная лодка встречается в каждой третьей семье, один телевизор на весь дом или вовсе его нет, но зато обязательно есть радиоприёмник. Пара тракторов на деревню для вспашки полей и огородов, сильно развито собственное хозяйство, то есть, по нескольку коров в каждом дворе, козы с овцами, полно домашней птицы, кормятся тем, что вырастят на своих участках. Очень верующие, почти до фанатизма, но вера там у них та ещё, смесь раннего христианства и славянского язычества.

– Это как? – задал я вопрос.

– Чтут Богородицу и Творца, апостолами там Перун с Мокшей и… забыла остальных, а Дьявол с Чернобогом и Марой Адом управляют.

– М-дя, Богородица вроде бы не из раннего будет, – хмыкнул я. – Продолжай.

– Что вспомнила, то и сообщила, – поджала девушка губки. – Я тебе не религиовед, ясно? – потом оценила мой покаянный и смиренный вид, и стала говорить дальше. – Что-то там связанно с генным аппаратом у них, который почти не имеет в своём составе тех генов, что связаны со сверхспособностями. Зато у них чаще рождаются мальчики, в семьях редко бывает больше трёх жён, причём свободных, точнее одиноких женщин нет, ну, я вдов не считаю. Да и их, если память не подводит, рано или поздно пристраивают в семью, если возраст позволяет…

– Кристина, ты ближе к теме, – прервала её Мира. – Чем твои староверы-фанатики-раскольники могут помочь Санлису?

– Тем, что если он и в самом деле умеет пробуждать отсутствующий дар эхора в людях, то эти э… м-м, эрзя его причислят к лику святых, а любая семья ему своих детей в Слуги передаст.

– Вот оно что, – задумчиво произнёс я.

– Ну, может и не в Слуги, – тут же поправилась Кристина. – Но вернее наёмников не будет, я сталкивалась с их народностью и знаю, о чём говорю.

– А они точно могут воевать? – я вдруг вспомнил кое-что из своей прошлой жизни. – Староверам разве можно проливать человеческую кровь?

– Ещё как, Сан. Они очень воинственные, куда там всяким горцам. Так что, если тебе по силам превратить нескольких из них в эхоров, то вернее, надежнее и сильнее бойцов у тебя не будет на несколько лет. Или дольше, если они согласятся войти в твой род.

– И мужчин оттуда можно сманить сюда, чтобы сделать нашу базу привлекательнее для… да для всех, – вставила от себя предложение Сури.

– Насчёт мужчин не могу ничего сказать, – пожала плечами Кристина. – У них там свои заморочки на данную тему. Вроде бы, запрещены контакты с иноверцами и особенно с женщинами недевственницами, через которых Чернобог может осквернить душу.

– Спасибо, Кристина, – поблагодарил я девушку. – Ты сообщила очень интересные вещи, теперь буду думать, как этим всем воспользоваться.

– Всегда пожалуйста, Сан, – улыбнулась она мне и следом подмигнула. – Обращайся в любой момент дня и особенно ночи, – и показала язык насупившейся Мире, на которую иногда находит жуткая ревность… вот как сейчас.

Фрагмент 5

Почти сразу же после возвращения на базу я занялся подготовкой к походу за зипунами, то есть, к вояжу к реке Оранжевой. Мой вклад в это дело заключался в расширении Дара у моих сопровождающих. Близких сопровождающих, уточню. Алекса и Мира с Сури стали моими пациентками в эти дни. Раненые и больные в госпитале на некоторое время лишились моего внимания. Впрочем, их регенерацию я включил до этого, запустил процесс восстановления организма до точки, когда он находился на пике своего развития и совершенства. Единственные, кто остались обделёнными — это пара пенсионерок. К ним я подступлюсь позже, когда вернусь с трофейной энергией. Надеюсь, что-то да получится с ними.

Во время расширения рудилиевых каналов у девушек мне пришлось использовать свои силы и это, признаюсь, оказалось очень неприятным моментом. Настолько плохо, как когда-то с Рюкатич, я себя не чувствовал, правда, но и что-то делать после сеансов я был не в силах.

Перерыв сделал только после телефонного звонка Поляковой, сообщившей, что она прибывает через двое суток на побережье к Дурбану.

За эти сорок восемь часов я полностью восстановился и встретил представительницу российского правящего клана бодрым и свежим. Впрочем, что-то она всё равно заметила.

Общались мы в салоне бронеавтомобиля, на котором я приехал, а не как однажды под тентом.

– Здравствуйте, господин Рекдог. Неприятности? — поздоровалась она, когда мы встретились на берегу. – Неважно выглядите.

— Добрый день, госпожа Полякова. А вид… я просто плохо спал из-за жары сегодня, – соврал я. – В остальном всё у меня идёт неплохо.

– Как ваши супруги добрались? Прошу простить, что раньше не поинтересовалась, но забот в последнее время столько много навалилось, что мне они мешают спать, а не погода, — улыбнулась она. — Вот и вылетело всё из головы.

– Без происшествий. Больше всего страдали от скуки, — я вернул ей улыбку, потом поинтересовался. -- Ко мне на базу не хотите наведаться? Посмотрите, как живу, что делается? Как себя чувствуют больные и раненые вместе с нашими земляками, которые приехали недавно.

– Я бы с радостью, да дела эти проклятущие не оставляют ни единой свободной минутки, – отрицательно покачала головой она. – В другой раз, господин Рекдог.

– Как пожелаете, – пожал я плечами, потом кивнул на группу молодых девушек, стоящих в нескольких десятках метров от нас рядом. – Вы про них упоминали как-то в нашем недавнем разговоре по телефону?

В замеченной группе находилось шесть человек, девушек или молодых женщин, пятеро из них были в простой гражданской одежде с учётом местного климата, то есть, шорты, сандалии, майки или топики, солнцезащитные очки, шестая носила брючной светлый костюм и имела на боку компактный пистолет-пулемёт с колиматорным прицелом. То ли, сопровождающая, то ли, надзирательница. И мне не хочется, чтобы был верен второй вариант, так как это ставит жирный уточняющий маркер на характере этой пятёрки. Рядом с ними на земле лежали пять больших сумок, набитые до такого состояния, что стали напоминать сардельки.

– Да, это они, – подтвердила Полякова. – Пять девушек с первым рангом.

– Способности?

– Вот здесь их личные дела, – женщина расстегнула кармашек на блузке и достала из него небольшую серебристую прямоугольную флешку.

– М-м, я бы ещё хотел заключить договор на их, э-э, обучение, – произнёс я, приняв предмет и убрав тот в свой карман. – Не то, чтобы я вам не доверяю, совсем нет. Но мне нужно нечто такое, что подкрепляет моё право этой пятёркой командовать и налагать санкции за проступки. Как говориться, с бумажкой – ты человек, а без неё… ну, вы сами знаете эту присказку, думаю.

Та кивнула и опять улыбнулась.

– Даже знаю, что вас тревожит, господин Рекдог. Но если я права, то я же и развею опасения: эти девушки отлично знают, что такое дисциплина и приказ. Все они учатся на четвёртом курсе военного училища. Отобраны по показателю ранга.

– Быстро поднять им уровень я не смогу, – предупредил я женщину. – Рассчитывайте на срок около трёх месяцев.

– Три так три, – легко согласилась она с моимисловами. – Но будет условие, что через месяц вся эта пятёрка пройдёт профкомиссию на второй ранг. Если я не ошибаюсь, с первой ступени на вторую вы переводите без особых трудностей?

– Трудности есть, но за месяц всё сделаю, – ответил я. – Можете не сомневаться и в том, что через три месяца вы получите пять эхоров третьего ранга. Если только они не вылетят с базы по какой-то причине.

– Эти не вылетят, – усмехнулась Полякова. – Для них это будет катастрофа, самая большая в их жизни. Кстати, если вдруг удастся перевести их на четвёртый ранг, хотя бы двоих, то с нашей стороны вы получите, скажем так, крупную премию.