– Я знаю, где лежит золото, необработанные алмазы и несколько инъекций рудилия, который может сделать из простого человека эхора сразу третьего ранга. А любого эхора поднять до шестого уровня! – крикнул я. – За это прошу нам оставить жизнь!
Всё та же негритянка вновь улыбнулась, но на этот раз вместе плевка решила пустить мне пулю в живот. Она успела поднять МР-5 к плечу, подчёркнуто медленно прицелилась куда-то мне под ложечку и коснулась пальцем спускового крючка.
«Чёрт, да они же тупы, как пробки! Никто не знает из них английский!». – дошло до меня.
Если бы оставались силы для рывка, то я попытался бы забрать с собой хотя бы эту тварь, что готова убить меня. Но всё, на что я был способен, так это стоять на своих ногах до момента, когда пуля свалит на землю.
И в этот момент Алая Дьяволица что-то сказала. На лице моей несостоявшейся убийцы на долю секунды мелькнуло разочарованное и недовольная гримаса, после чего она схватила меня за руку и резко дёрнула на себя, и ведь, сука такая, выбрала сломанную, которая едва-едва стала заживать. В глазах потемнело от боли и сам не знаю, как удержался от стона. Негритянка дотащила меня до своей предводительницы и ударом под колени повалила на землю в ноги эхоры. После чего ухватила за волосы и заставила поднять голову вверх.
– Откуда у тебя те вещи, о которых ты рассказал? – с сильном местным акцентом, но разборчиво спросила меня по-английски Алая Дьяволица. – Золото и инъекции рудилия.
– Некоторое время назад я с группой товарищей сбежали из тайной лаборатории с Индианда, из тамошних Диких земель. В лаборатории делали инъекции и создавали эхоров из подростков, после чего во время опытов или после них убивали, если результат не устраивал.
– Зачем?
– Вроде бы изучали последовательность и факторы, чтобы уметь создавать эхоров определённой направленности, а не отдавать на откуп случайности.
– Ты эхор? – заинтересовалась собеседница.
– Мне сделали пятипроцентную инъекцию, но свой талант я не развил.
– Что умеешь? – спросила она. Ещё бы, мужчина да ещё эхор – это или опасно, или обалденный бонус в руках.
– Рисовать.
– Не поняла? – нахмурилась собеседница.
– Я художник, то есть, талант у меня такой – очень красиво рисовать и удивлять этим людей, вызывать у них определённые эмоции. Например, нарисую сражение, и в зависимости от того, победа или поражение там будет, то и настроение у многих становится либо тяжёлым, они, словно, ощущают опасность со всех сторон, либо испытывают экстаз и рвутся сами в бой, вершить важные дела. А могу нарисовать соревнование спортсменов, момент перед финишем, когда два спортсмена вот-вот коснуться ленточки и у зрителей…
– Хватит, – оборвала меня эхора, – мне это не интересно. Где хранится твоё золото и рудилий?
– Неподалёку от Оранжевой.
– Где? Ты смеёшься? – прошипела негритянка и сделала два шага ко мне, нависнув, как глыба базальта.
– Нас в той стороне штурмовик механоидов сбил, наш самолёт, то есть, пришлось уклониться южнее из-за грозового фронта, – торопливо произнёс я. – Многие погибли при посадке, потом наткнулись на патруль механоидов, когда перебрались через реку, а после него на разгромленный отряд золотоискателей. Вот у них и нашли почти полтонны золотого песка и самородков, немного алмазов. А инъекции были у меня, я взял пять штук из лаборатории при побеге. Когда всё это мы увидели, то большую часть золота спрятали среди скал и там же четыре контейнера с уколами остались, один решил оставить на всякий случай. Хотел в Конго нанять отряд наёмников, чтобы вернуться за металлом и инъекциями. Этим контейнером думал расплатиться, но он взорвался вместе с золотом в автобусе, – я кивнул в сторону, где дымило наше трофейное транспортное средство.
– Не врёшь?
Негритянка наклонилась надо мной и жёстко ухватила пальцами, как клещами кузнечными, меня за подбородок.
– Ну да, спи***ел, – на русском ответил я и активировал свой Дар. Мне даже касаться не нужно было – она сама за меня это сделала. А рука или подбородок – мне было всё равно, чем атаковать. А касание было необходимым, так как не знал всех особенностей зашиты эхоры, которую я мог видеть своим взглядом целителя.
Вокруг тела эхоры почти вплотную мерцала красноватая пелена, которая в один момент исчезла, когда я порвал рудилиевую энергетику негритянки, очень мощную и упругую, словно, гитарная струна.
Мне показалось даже, что в момент разрушения энергосети эхоры, услышал звон лопнувшей струны. И тут же здоровой рукой перехватил за запястье негритянку, которая держала мои волосы.
Секунда – н ещё один противник мёртв. С ней, с простым человеком у меня всё получилось легко и просто, словно, раздавил «пимпочку» на обёрточной плёнке. Не отпуская тело, я потянул то на себя и упал на землю, рядом с бьющейся в судорогах Алой Дьяволицы, которая всё никак не хотела умирать. Сверху на меня упала мёртвая негритянка, любительница поплеваться в тех, кто не может ответить.
Прошло несколько секунд, которые мне показались ожиданием поезда из Ада в Рай, пока не загрохотали выстрелы со стороны моих товарищей. Совсем рядом взбили фонтанчиками землю несколько пуль, потом ощутил, как содрогнулось прикрывающее меня тело, и тут же следом удар в голень, словно, бомбардир на футбольном поле приложил меня с размаху, промахнувшись по мячу. В глазах полыхнули искры, и в очередной раз за последний час связь с реальным миром стала рваться. Взорвавшаяся рядом граната, осколки которой вошли в тело Алой Дьяволицы и «верблюдицы», окончательно погасила мой разум. Но пришёл в себя быстро и даже до окончания боя. И первое, что увидел – пару чёрных рук с золотыми цепочками-браслетами и браслетами из полудрагоценных камней, которые только-только взялись за руки Алой Дьяволицы, которая уже затихла.
Таких я не видел до этого, скорее всего, сидели в «хаммере», будучи водителем и… кем-то ещё, возможно, охранником личного автомобильного сейфа. Желая помочь девчонкам, которые вели перестрелку с бандитками, и снизить количество их врагов, я быстро протянул руку к чужим конечностям…
Хлоп! Хлоп!
Обе негритянки из чернокожей банды рухнули рядом, похоронив под собой труп своей командирши. У одной при этом свалилась с плеча короткая штурмовая винтовка, с длинным импортным подствольным гранатомётом с калибром не крупнее трёх сантиметров и даже маленьким магазином.
Пока сталкивал с себя труп, морщась от боли в избитом и израненном теле, показалось, что тот изрядно потяжелел, будто свинца принял на десятки килограмм. Сцапав автомат, я направил тот на пикап, из кузова которого пулемётчик гвоздил длинными очередями, ничуть не жалея оружие, по моим товарищам. Сдвинул кнопку предохранителя на подствольном оружии и нажал на спуск, молясь, чтобы граната не посекла меня самого – до машины было всего ничего. Но реальность изрядно подпортила мне картину – гранатомёт оказался дробовиком. Тридцатимиллиметровый патрон был заполнен крупной картечью, но при очень коротком стволе вся эта горсть стальных шариков разлетелась широким веером по фронту, испятнав машину и зацепив пару человек, стоящих рядом с ней. Досталось и пулемётчице. Вскрикнув и присев в кузове, она обернулась в мою сторону. Я надавил ещё раз на спуск, рассчитывая, что в коротком, едва торчащем из оружия магазине подствольника есть ещё патроны. И надежда оправдалась – автомат резво лягнул в плечо ещё раз, отправив очередные семьдесят грамм стали в противников, и этот выстрел был удачнее предыдущего – бандитка свалилась в кузов, как мешок с картошкой и больше не шевелилась, вместе с ней рухнула в крови вторая, задетая мной первым выстрелом, третья уже после предыдущего выстрела скорчилась на земле, зажимая обеими руками шею, из которой брызжил фонтанчик крови.
В подствольнике был и третий, последний картечный патрон, который я истратил на пару негритянок, которые азартно лупили по моим девчонкам очередями из автоматов, спрятавшись за бортом пикапа на осевших простреленных колёсах. Одну негритянку картечь свалила наповал, шарик или несколько угодили ей в голову – я чётко это увидел по отметинам на светлой бандане. Вторую ранило в руку и бок, но не смертельно, так как она даже оружие не выпустила и мигом направила его на меня. К счастью, кто-то из моих девчонок вовремя заметили это и свалили дьяволицу на месте.
