Не отзвонилась. И на следующее утро молчали обе девушки из российского клана, одна из которой могла стать моей женой (когда-то рассчитывал на такой исход), а вторая считала себя невестой. Когда я это вспоминал и понимал, что погибли они из-за меня, то мои кулаки сжимались, до боли впиваясь ногтями в ладони. Если выживу, если получу силу клана, то отомщу.
- Обязательно отомщу, – прошептал я.
Два дня мы ездили по пустынным окрестностям, останавливаясь в запущенных мотелях и посёлках современного типа, то есть, не тех хижинах, где провёл первую ночь после блуждания по Африке. Путали следы, искали слежку и следили за обстановкой через спутниковую сеть.
Про бой в городе было несколько роликов и два выпуска в местных новостях. Всё было представлено разборкой между кланами белых и чёрных, что случалось здесь частенько. Тем более, всё произошло на «белой» территории, куда немногие чернокожие могли попасть, за этим чётко следили патрульные и постовые полицейские. Мол, месть или счёты.
Из России новостей никаких не было.
Потом на нас вышла Агбейла, дозвонившись до Алексы, чей номер она знала (как и номера остальных девчонок). Конечно, опасались, что на нас выйдут через телефон и потому большую часть суток они были отключены. Да и насыщенность вышками в этой глухомани была слабая, мы то и дело попадали в «окна», где сигнала не было от слова «совсем».
И вот сейчас мы ждали темнокожую наёмницу, остановившись в роще акаций на небольшом холме. Все эхоры заняли позиции, заранее готовясь к бою. Я и Мира с Рустой остались у машин, где были сделаны несколько навесов из подручных материалов. Кристина и Сури с крупнокалиберной винтовкой замаскировались на соседнем холме в трёх сотнях метрах от нашего. Эти две лучшие подруги страховали нашу группу от снайперов с ближайшей, самой удобной, позиции и прикрывали одну из сторон. Команда Игоря разделилась пополам, они взяли стажёрками отряд Алексы, которая верховодила над остальной тройкой несовершеннолетних эхор и прикрыли ещё две стороны. Последнее направление взяли под свой контроль Огонёк и Льдинка.
В три часа после полудня, когда солнце пекло так, что даже под навесом мозги начинали спекаться, вдалеке показалось пыльное облако, которое медленно приближалось к холму.
В рации шикнул, потом раздался голос Игоря, со стороны которого двигалась неизвестная машина:
- Вижу белый форд-фургон, окна тонированные, салон не рассмотреть.
- Не выявляйте себя, – ответила ему Руста. – Мы примем гостей.
- Принято.
Через пять минут машина подкатила к холму и остановилась. Немногим позже боковая дверь сдвинулась, и из салона ловко выпрыгнула высокая негритянка с лицом, замотанным платком. Одета она была в штаны стиля «милитари» цвета хаки, футболку и разгрузку в тон штанам. На голове кепка в стиль остальной одежде. На правом бедре висела кобура с пистолетом, на левом – нож и одиночный подсумок под автоматный магазин. Повернувшись в нашу сторону, она стянула платок с лица, сняла кепку и ею же помахала нам.
- Агбейла, – озвучила Мира то, что и нам с Рустой итак стало ясно.
- Угу, – откликнулся я.
Следом за наёмницей из машины выбрались ещё шесть человек: двое мужчин и четыре женщины. Все были одеты примерно так же, как и моя знакомая. Оружия ни у кого в руках не было, если не считать пистолеты на поясе или в нагрудных кобурах. Покрасовавшись перед нашими взглядами, спутники Агбейлы достали из фургона какой-то мешок, из которого за пару минут собрали небольшой шатёр, под которым спрятались от солнечных лучей. А та, не спеша, стала подниматься к нам.
- Привет! – поздоровалась наёмница, остановившись возле навеса. – Присяду?
- Привет, – ответил я и поднялся с раскладного стульчика, чтобы подать точно такой же гостье. – Держи.
- Спасибо, Санлис, это очень мило с твоей стороны. Слышала, что вы ушли из города с большим шумом?
- Если слышала, то так и есть, – ответила ей Руста. – Кто-то недоволен остался, что город остался цел?
- Кто-то оказался недоволен, что погибли люди и был нанесён ущерб территории, которую охраняли его люди. Алан Шфуриани из рода Шфуриани пообещал прилюдно – и поклявшись при этом – что виновные будут наказаны. Кое-кто уже получил ваши фотографии.
- И? – моя невеста приподняла левую бровь. – Мы должны испугаться?
- Это так, простая информация. Есть и другая – на вас поступил заказ практически всем наёмничьим отрядам. Платят миллион рублей за всех или полмиллиона за одного Санлиса Рекдога. Или так, или никак.
- Ого! – вот сейчас Руста удивилась неподдельно. – Неплохо, я скажу.
- И многие согласились? – нахмурилась Мира.
- Да практически все, – усмехнулась наёмница. – Миллион рублей – это мечта для девяноста девяти человек из ста в Африке, сродни полёту на Марс. И вдруг им предлагают этот билет на звёздный корабль почти даром, всего-то и нужно найти десять человек и убить. Здесь у подростков уже руки по локоть в крови, так что, заказным убийством не испугать, многие только этим и живут.
- И им не страшно, что среди этих десятерых все эхоры? – спросил я.
- Страшно? – переспросила та и вдруг рассмеялась. – Сан, какие эхоры, откуда? После вас осталось шестьдесят трупов и три десятка раненых на той улочке и в кафе. Да после жёсткого столкновения между бандами или нищими родами, или с полицией, больше трупов бывает. В понимании местных, эхор – это машина смерти, уничтожающая врагов сотнями, разрушающая дома, забрасывающая танки за горизонт.
- Нужно было там всё сравнять с землёй, – со злостью произнесла Руста. – Жаль, что меня там не было.
- Это опасно или можно забыть? – обратился я к наёмнице. – Эта охота насколько сильно нашу жизнь усложнит?
- Смотря куда направитесь. Если в Дикие Земли к механоидам, то не помешает, если в Дикие Земли к изгоям, то там придётся держать ухо востро. Не то, чтобы местные дружно решили вас прирезать за деньги – там каждый пятый стоит десятки тысяч, каждый сотый больше сотни, но желающие разбогатеть на незнакомцах, за кем нет большой силы, найдутся быстро и в достаточном количестве. Но со многими баронами можно договориться.
- Баронами?
- Да, – кивнула собеседница. – Так себя называют правители крупных поселений, которые подмяли под себя часть диких территорий. Они крайне щепетильны и пошлют любого, кто попробует им на что-то указать. Веры им мало, но пока они видят в тебе пользу, то станут сдувать пылинки. К ним даже спецназ из Офиса без крайне веских причин не лезет. У баронов тоже найдутся эхоры, которые по силам не уступают самым сильным клановым бойцам.
- И опять мне придётся кого-то лечить? – догадался я.
- Да. Но ведь защита и помощь того стоят, – пожала та плечами. – Разве нет?
- Стоят, стоят, – вздохнул я. – Кого ты выбрала первым пациентом?
- Алый Барон, так его зовут. Он контролирует часть южной территории в Мозамбике, рядом с руинами Жуан-Белу. Его самовольно возникший город называется Шуаси, от него до руин чуть больше десяти километров. Под ним тысяч десять-пятнадцать человек, из них пятьсот его личная гвардия, там двенадцать эхоров от третьего ранга до четвертого, но вполне может быть, что про парочку он умалчивает, и эта пара всех прочих за пояс заткнёт.
- Что с ним?
- Ему локоть отрубили в далекой молодости. И с того момента она у него постоянно болит. Ампутировать не собирается, так он показывает свою гордость и силу воли.
- Локоть? – не понял я.
- Локоть, вот эту косточку, – Агбейла подняла вверх правую руку, согнула её и указательным пальцем левой прикоснулась к локтевому суставу. – Есть наказание, когда отрубают руку, а есть – локоть, это болезненнее.
- Тьфу, вот же уроды, – представив процедуру экзекуции, я весь передёрнулся.
- Это наша жизнь, – холодно усмехнулась девушка. – Чужим не понять, почему рубим руки и отчего терпят боль в течение многих лет, хотя ампутация от этого спасла бы.
- А он в курсе? – поинтересовался я.
