Зато очень повезло с одним из местных купцов. Торговал он далекой от наших товаров продукцией – специями, мукой, крупами, солью и прочим подобным. Я и зашел к нему только потому, что мальчишка провожатый сообщил о богатстве господина Лафиза. Да и лавка была большая, богато украшена и ухожена. Пик Лафиз был человеком с примесью орочьей крови, но настолько малой, что едва угадывалась в чуть больших человеческих клыках, непривычному загару (у орков кожа с зеленоватым оттенком и под солнечными лучами приобретала неповторимый цвет, который выдавал любых метисов, квартеронов и так далее) и толстому черному прямому волосу на голове.
Образцы он осмотрел со всех сторон, пощелкал ногтем, оценивая звук и прочность, и даже полизал каждый стакан и рюмку. После этого сумел уговорить нас остаться у него на ужин, благо что лавка располагалась на первом этаже трехэтажного дома, в котором проживал купец.
За столом он выделил нам самые лучшие места рядом с собой, даже Лине, хотя я видел один раз, как он недовольно покосился на рабыню. Либо просто не принято у местных ставить наравне с собой рабов, либо у него предубеждение против эльфийской крови.
Вместе с нами за столом сидела родня Пика: три дочери, сын, две жены или жена с любовницей, в этом я не смог разобраться, дед и два племянника не старше пятнадцати лет. Все были представлены, но запомнил я только двух дочерей и молодую жену, так как их имена оказались наиболее привычны моему слуху.
Первый час мы просто ели, отдавая должное кулинарному мастерству женской половины купеческого семейства. Когда животы были готовы лопнуть, по крайней мере мой к этому стремился, началась неспешная беседа, закончившаяся тем, что Пик завтра выкупит весь наш товар, который мы еще не успели пообещать другим. И потом мы станем иметь дела только с ним.
– Здорово все получилось, – довольно произнес я, когда мы вернулись в гостиницу и собрались в моей комнате на подведение итогов. – Если купец не обманет, то у нас появился стабильный канал сбыта товаров, заодно через него можно узнавать новости, заказывать редкие вещи. Лина, а вообще, что по нему можешь сказать? Рискнет он нас обмануть или как?
– Не думаю. Тем более что он хочет выдать за одного из вас своих дочерей.
– Что?!
– Что?!
Девушка улыбнулась в ответ на наши возгласы.
– На его дочерях были надеты украшения, которые могут носить только невесты на выданье, практически всегда показывают их на себе только возможным женихам. Это орочий обычай из самых старых, сейчас не везде его соблюдают, – сказала она. – И раз на всех трех купеческих дочках были такие украшения, то их отец хотел показать свой товар, так сказать, лицом и без намеков.
– Если бы мы еще знали местные обычаи, – покачал головой Колька.
– Он рассчитывал на меня, потому даже решил оставить меня за общим столом, – ответила ему девушка.
– Потому что у тебя родичи эльфы?
– Потому что я рабыня, – холодно ответила она. – Хотя и неприязнь между орками и эльфами не стоит скидывать. Купец точно с ними общается, у одного из племянников заметны сильные орочьи черты, значит, его родители, точнее кто-то из них, орк. И товар у Пика особый, я там видела зерна птичьего гороха, а он растет только в степях у орков, и получить его не всякий торгаш может.
– Значит, невесты, говоришь, – задумался я, прикидывая так и эдак возможности и последствия. – Меня Маша с Анютой не поймут, если я женюсь на местной. Коль?
– Что?
– Тебе кто-нибудь понравился из них?
– Да все они хороши, но жениться… блин, – он поморщился. – Как-то прям даже стремно.
– Зато не надо покупать рабыню, плюс тесть богат и влиятелен. Видишь, сколько плюсов?
– Ну, все равно как-то не так. И вообще, почему нас в зятья выбрал, неужели других женихов нет в городе?
– Потому что Пик самым первым понял важность породниться с вами или как минимум заиметь плотное знакомство. Думаете, о победе над гоблинами никто не знает? И то, что виконт Ла Дагра отвернул назад со своим войском, хотя мог напасть и захватить ваши богатства? – сказала Лина. – Сила и богатство – это то, что здесь ценится каждым. Виконт совсем не против был бы напасть на вас, твои големы его мало напугали бы, но тогда ему пришлось бы отвечать перед твоими товарищами, которые приезжали на тех железных повозках. И его впечатлило грохочущее оружие, способное пробить сильный охранный амулет на большом расстоянии.
– Хм, – хмыкнул я. – Значит, мы все были на волоске от смерти? Так получается?
– Так, – кивнула девушка. – И вскоре очень многие пожелают стать к вам ближе, начнут сватать дочерей, а к вашим женщинам – сыновей. Пик первым решил пойти на сближение, несмотря на риск.
– А риск-то откуда? – поинтересовался Колька. – Не съедим же мы его дочь.
– Кто знает. У некоторых народов есть традиции уродовать своих жен и мужей, у других первую жену нужно убить после брачной ночи и ее сердце, глаза… в общем, хоть что-нибудь принести второй жене, с которой он навсегда себя соединит.
– И Пик, даже подозревая такое, все равно решил сосватать дочку? – удивился я.
– Как видишь, да, – подтвердила Лина. – Купец и орк, желание прибыли и наплевательское отношение к жизням и судьбам младших родичей смешались в его теле. Сами орки еще хуже относятся к детям, порой бросая больных и раненых в степи.
– Это Спарта, сынок, – себе под нос произнес Колька.
– Что?
Парень в несколько фраз рассказал о государстве древних воинов на Земле.
– Нет, все дело в плодовитости орков, оттого и такая жестокость. Они носят детей немногим меньше, рожают не меньше двойни и живут семь-восемь десятилетий, сохраняя силу до самой смерти. Но седых стариков или старух редко можно увидеть в их орде или городах, такие сами ищут смерти, считая, что орк обязан погибнуть в бою от боевого оружия. Поэтому у них часты ритуальные бои насмерть, когда старик или старуха выходит против молодого самого лучшего воина. Исключения бывают для шаманов и искусных ремесленников, чьи изделия никто не может повторить.
– С орками все понятно, давай о наших делах поговорим. Если кто-то из нас пожелает взять в дочери жену Пика… тьфу ты, в жены дочку купца, то как это показать или сказать? Необходимо как-то по-особому одеться, кольцо там или браслет? Или можно прямо прийти и сказать в лоб: хочу жениться и точка, отдай свою дочку?
– Можно по-всякому, – пожала плечами девушка. – Что вам проще и меньше вызывает отторжение.
– А ты что посоветуешь? – не отставал я от Лины.
– Украшения жениха. Раз купец воспользовался таким обычаем, то и вам стоит зайти с этой стороны. Завтра у ювелира можно подобрать или подогнать.
– Отлично, – сказал я и посмотрел на Кольку.
Тот немедленно возмутился:
– А если я не хочу? Почему не ты? И почему так срочно?
– Я женат, уже говорил. Ты холост и только вчера жаловался, как тебе не хватает женской ласки, что даже согласен на рабыню. Нам нужны связи среди местных купцов, – после озвучивания каждого варианта я загибал пальцы. – И вообще, почему ты считаешь себя особенным? Я на предложение баронства согласился, хотя мне оно и с доплатой не нужно. Куда проще было жить в нашем поселке, строгать големов, кататься в рейды в мегаполис и так далее.
– Так то барон, а то женитьба, – пробурчал Колька. – Может, она дурочка какая-нибудь.
– Тебе с ней не Шекспира и Достоевского разбирать и рецензии составлять и не программированием заниматься. Это во-первых. А во-вторых, женитьба будет безопаснее моего титула, или не слышал, что она сказала про виконта? – я кивнул на Лину. – Окажись на месте Ла Дагра кто-то жаднее, менее умный и рассудительный, то уже давно бы голова на колу гнила.
– Дочки Пика явно не дурочки, или как минимум умные дурочки. Он просто обязан был дать им образование и постоянно выводить в свет. У орков женщины и мужчины равны, и если достойны, то могут занять даже место вождя племени. В семье же купца они наследовали часть или все имущество, и больше шансов у того, кто проявил бы склонность к управлению лавкой, в торговле. В общем, кто из детей Пика превзойдет отца и своих братьев и сестер, тот и получит однажды все наследство. Поэтому дочери просто обязаны владеть многими науками, в том числе и воинскими, так как у орков это самое почетное умение. Тебе больше нужно бояться того, чтобы жена не прижала каблуком, – усмехнулась Лина, посмотрев на моего товарища.
