– А пушки? – набычился тот.

– Против обычных амулетов пушки – это сила, – кивнул Сергей. – Но есть магия и посильнее, которой пушки ничего не сделают, а вот сами маги легко смешают батарею с землей одним щелчком пальцев. Вот потому, прапорщик, мы и ходим тут в панцирях, шлемах и с мечами.

– Пф…

– И каждый такой панцирь или шлем покрыт заклинаниями, которые легко отразят очередь из автомата, – в ответ на презрительное фырканье собеседника усмехнулся воевода. – Ну, и не выделяемся из толпы местных заодно.

«Ну, это он зря, – покачал я головой. – Теперь этот кусок будет знать, что нужно стрелять в лицо, например, или туда, где нет доспехов. Эх, Шацкий, Шацкий».

– Маскируетесь? Местные не любят чужаков? – задал вопрос прапорщик, зацепившись за последнюю фразу моего товарища.

– Им в большинстве своем все равно на нас. То, что Витя иной, то есть иномирянин, не помешало ему получить сначала баронский титул, а потом и титул виконта, – пояснил ему Сергей, потом кивнул на Кольку, внимательно прислушивающемуся к разговору. – Вот он сквайр, имеет свой личный замок и несколько сотен крепостных, дружину…

Под перечислением всех этих фактов прапорщик мрачнел и словно бы поникал все больше и больше.

– Хватит, понял я уже, как вы все тут хорошо устроились, – оборвал он разливающегося соловьем Шацкого. – Здесь вы зачем, раз и так все в шоколаде? Тут, мать их иху, такие твари бродят, что можно отдать богу душу, только взглянув на это страхуилище.

– А вот затем, чтобы от виконта перейти к графу и подтянуть остальных ближников по титулам, – ответил я, постаравшись в тон добавить гордости и внушительности. – И иметь возможность все это защитить.

– Местные боятся сюда ходить? – прапорщик посмотрел на меня.

– Нет, но пока что они окраины обирают и те места, про которые знают. Сюда же идти куда дольше и сложнее. Мне пришлось построить чуть ли не настоящую дорогу, чтобы пройти сквозь болота и овраги. Хорошо еще, что нет тут настоящих топей, иначе здесь бы появился уже тогда, когда твой взвод вместе с тобой были бы мертвы.

– Ну, это еще мы бы посмотрели! – тут же зло оскалился мой собеседник. – Были тут всякие, да только кровью умылись.

– Кто? – заинтересовался я.

– Не знаю кто, ночью было дело. Похожи на людей, быстрые, огнестрельного оружия не имели, но мечи или кинжалы длинные были у них. Очень быстрые сами, на мушку хрен возьмешь, – буркнул он. – С десяток их свалили точно, но утром не нашли тел. Это было с неделю назад где-то. Мы подумали, что вы – это они вернулись с подкреплением.

– Понятно. М-да, дела, – покачал я головой, потом добавил: – И зря так думаешь, что выжили бы вы здесь. Все земные города и поселки притягивают нечисть и всяческую гадость, те, кто остаются жить в них с надеждой на лучшее – погибают. Тут сравнительно неподалеку стоит небольшой поселок, на момент Переноса выжило очень много людей, но когда мы на днях до них добрались, то встретили нас всего двое, а остальные находились при смерти. Причем всего их было меньше двух десятков. Так-то вот. Эта девушка не даст соврать, – я указал на Буфину, – она нас встречала в том поселке.

Настя в ответ опустила взгляд в землю и тяжело вздохнула. И отсутствие слов оказало на прапорщика куда большее воздействие, чем проникновенная речь с приведением доказательств. По крайней мере, я заметил в его глазах страх, которого не было раньше, или он его хорошо прятал.

И я решил добить его окончательно.

– Ты же сам все это понимаешь, Бетонов, – сказал я. – Представился командиром взвода, но слышали мы меньше десятка стволов. Выходит, от взвода остались рожки да ножки?

Тот почти с ненавистью посмотрел на меня.

– Не злись, прапор, Витя дело говорит, – одернул его Шацкий. – У вас одна дорога – идти с нами. Нет, есть еще вариант: засесть в своем вагоне и ждать у моря погоды, но после нашего ухода вы недолго продержитесь. Тварей будет прибавляться, они начнут ходить не только ночью, но и днем. Или до вас доберутся все те растения в городе, – воевода мотнул головой в сторону городских улиц, отделенных от железнодорожного узла трехметровым забором из толстого профильного листового железа. – И сидеть там тихо, потому что попробуете гадить нам, мешать, то умрете раньше, – жестко закончил он.

– Решай, прапорщик, – сказал я. – Или с нами, или помирать так или иначе.

– Если с вами, то что получим? – хмуро спросил он.

«Оп-па-па, лед тронулся, господа присяжные заседатели! Все – вояки наши с потрохами», – обрадовался я про себя, вслух же сказал.

– Для начала – это медицинская помощь, если нужна. Еда и вода. Потом служба с возможностью карьерного роста. Дворянское звание быстро не обещаю, тут как следует постараться надо и набраться терпения. Ну, или поймать удачу за хвост, как сделали другие. Жилье, жалованье – все будет.

– А если не пожелаю у тебя остаться? Я или кто другой из ребят?

– А какие ты видишь варианты? – хмыкнул я. – В Пустом королевстве – это все вот это, куда наши города переместились – одиночкам или мелким необученным группам не выжить. Разбойничать попробуйте? Так я первый отряжу на ваши поиски отряд. Примкнете к другим дворянам? А смысл такого поступка? Я, если так можно сказать, одной с вами крови и отношение будет соответствующее. А вот для местных аристократов вы ничем не лучше серой крестьянской массы…

– Если не хуже, – вставил Шацкий, перебив меня.

– …да, он прав, – продолжил я, бросив недовольный взгляд на товарища. – Вы не знаете местной тактики, не владеете оружием местных, не маги. То есть полные нули. Ваши знания также будут пользоваться спросом, так как вы ничего не умеете полезного. В то же время магия помогает делать то, что не снилось на Земле.

– Автоматическое оружие, крупнокалиберные пулеметы, – произнес тот негромко.

– Боеприпасы рано или поздно закончатся, делать вы их не умеете, – ухмыльнулся я и добил: – А если думаешь, что заберешь с собой вагон и маленькую тележку, то смею расстроить – получите ровно столько, сколько сумеете унести на своих плечах. Вот это все, – я картинно обвел рукой вокруг, – принадлежит мне. Даже тот вагон, где вы сидите – он мой.

– Не подавишься? – опять ощетинился прапорщик.

– Нет. Посмотри на мой отряд и подумай сам, – ответил я ему и поймал его взгляд своим. С полминуты мы бодались, высекали искры взглядами, пока мужчина первым не отвел свой.

– Мне нужно переговорить со своими бойцами, о решении сообщим, – буркнул он.

– Хорошо. Только сидите тихо, первый же выстрел буду считать началом боевых действий и тогда миндальничать не стану больше. Уж извини, прапорщик, – я развел руками, – но на моей шее висят примерно тысяча простых людей и куча обязательств с местной аристократией. Защитить, прокормить одних и выполнить другие мне поможет все вот это. И если понадобится убить десять земляков, то я это сделаю. Будет неприятно, противно, но колебаться не стану. Именно этот момент и называется: выбрать малое зло.

– Я понял, – тот нервно дернул подбородком. – Я пошел?

– Ступай. Чуть не забыл, если согласитесь служить мне, то придется принять магическую присягу. Это на случай непредвиденных ситуаций. Среди местных – обычная практика, и мне она нравится.

– Учту.

Прапорщик развернулся спиной и быстрым шагом направился к вагону, где засели его товарищи.

Жесткий разговор с командиром взвода охраны военных грузов не оставил ему и его подчиненным никаких других шансов, как принять мое предложение и мои правила. Вместе с Бетоновым всего военнослужащих было одиннадцать человек. Но всего пятеро находились на ногах, прочие были тяжело ранены или лежали с сильнейшим отравлением. Когда я говорил о том, что их прикончат твари, то сильно поспешил. Оказывается, продуктов и чистой воды у караульных уже почти не оставалось, так что, им в ближайшие пару-тройку дней грозила смерть от жажды и голода. Или гибель в городе, который поглотил их товарищей, уходивших на поиски продуктов. Отрава попала в организмы солдат с водой и плодами местных растений, заполонивших все вокруг. Только территория железнодорожного узла оставалась все еще свободной от них. Наверное, земля, асфальт, щебень и бетон, пропитавшиеся за десятилетия креозотом и тяжелыми металлами, были иномирной магической флоре не по вкусу.