— Да вот случилось кое–что…
Когда ушёл принц, оставив меня наедине со своими военачальниками, то коннетабль сообщил одну неприятную новость. Неприятную конкретно для меня. Оказывается, в том отряде, занимавщимся запугиванием крестьян и опустошением коронных земель, был незаконнорождённый сын короля Ликанона. К своим бастардам тот относился достаточно трепетно, чтобы мне начать беспокоиться за свою судьбу. От простых людей, тех же служанок, король своих детей не признавал. Но если после интрижки беременела какая–нибудь дама благородных кровей, то её судьба и судьба её ребенка складывались очень удачно. Разумеется, если оба, мать и дитя, не пытались в открытую или за спиной кусать кормящую их руку. В этом случае их ждала суровая кара. А тот королевский ублюдок, которого накололи на свои пики мои гвардейцы рядом с безымянной деревушкой, был одним из первых сыновей да ещё и от любимой фаворитки (по слухам, любимой до сих пор и иногда крутящей королем так, как женщине было нужно).
В общем по всему выходило, что мне так и так стоит ждать королевских мстителей из соседней державы. Но если ещё и мой сюзерен проиграет первое и оно же решающее сражение, то для меня всё станет только хуже. И совсем будет плохо, если ликанонец выиграет войну. Мой феод ему не забрать никак, так как слишком далеко расположен. Зато никто и ничто ему не помешает дойти до меня со своей армией и всё здесь уничтожить. Тем более, неизвестно на что пойдёт мой сюзерен, если ему будет предложено в обмен на мою голову уменьшить репарации в случае проигрыша. В благородство сильных мира сего я не верил ни на Земле, ни здесь. Это нечто эфемерное. Психология, мораль и характер политиков и госдеятелей настолько ломаются, что для них уже не остаётся ничего святого. Даже в собственных мыслях они найдут оправдание самым страшным последствиям после принятого решения. А уж разрушить союзы, порвать договорённости — это как два пальца… м-да.
Другое дело, если ликанонцы проиграют первое сражение в начале войны с разгромным счётом. Тогда у моего монаршего недоброжелателя будет из–за скудности казны мало возможностей достать меня исподтишка. Да и куча других проблем обязательно нарисуется, под которыми потонет его месть мне. А если в войнушке отдадут своим богам душу прочие ублюдки короля или законнорождённые дети, то о мести мне Первый Ликанонец точно забудет.
На сладкое мне были обещаны огромные преференции. Вплоть до герцогского титула примерно через год и упрочнение связи с королевской семьёй путем выдачи за меня какой–нибудь королевской внучки или племянницы. Понятное дело, двоюродных кровей, так как на более сладкую «морковку» у меня нос не дорос.
После коннетабля с маршалами со мной имел длительную беседу герцог Десткар. От него поступили ещё несколько соблазнительных предложений. Самым вкусным было увеличение моей доли в жемчужном бизнесе, причём, делился жемчужинами сам король. Это означало, что остальные мои партнёры по договору точно не затаят на меня обиду из–за ослабления их финансового ручейка, связанного с разработкой озерных недр.
А теперь стоит пояснить, почему вокруг меня затеяли все эти игры. Армия, которая стоит в Ликаноне у самых наших границ, насчитывает более пяти тысяч солдат. Значительную часть её составляют профессиональные наёмники, дружины королевских вассалов, королевские отряды и маги со жрецами. Причём много и тех, и других, и все имеют высокие ранги. Только чародеев пятьдесят четыре человека, из которых одиннадцать — это архимаги, половина оставшихся — магистры магии и старшие маги, прочие тоже не мальчики (и девочки) для битья. Жрецов около сотни и у них целых три главных алтаря и пара десятков малых.
Единственное, чего нет у ликанонцев, так это действительно хороших и опытных полководцев.
К слову, архимаги здесь не являются кем–то из ряда вон. Они больше Гендальфы да Дамболдоры (то есть, это те, кого по непонятным причинам считают «ух, вот эта мощ–ща», но на самом деле ни тот, ни другой не показал ни разу ничего могущественного, сражаясь едва ли не на кулачках «глаза в глаза»), чем, например, Танос. Да, у последнего сила проецировалась Перчаткой с камнями. Но творил же он, его воле подчинялась Перчатка. Ещё могу примером архимага указать книжного Креола. Всё это говорю к тому, что местные архимаги от обычных магов отличаются лишь огромным резервом маны, количеством изученных заклинаний и скоростью их создания. Тот же файербол архимаг может создавать с пулемётной скоростью. И никаких ужасных ударов по площадям из–за горизонта. Все чары создавались в радиусе нескольких сотен метров, насколько я сумел разузнать. Примерно тоже относилось и к первожрецам, черпающим энергию из алтарей. Именно потому они некогда расположились в пределах видимости на холме. Это когда я получил в качестве трофея главных храмовый алтарь какой–то богини, который потом отправил в Зелёный город.
Что же до армии, в которую меня хотят призвать, то тут всё грустно. Из жрецов на стороне короля выступает только один культ и тот выставляет четыре малых и один главный алтарь с двумя десятками священнослужителей. Магов всего тридцать человек, восемнадцать из них магистры и старшие маги, пять архимагов, остальные семеро чародеи средней силы, но опытные, набившие руку в наёмничьих отрядах. Солдат набирается за три тысячи, и они в целом не уступают вражеским по выучке и опыту. Вот только те уже стоят лагерем, и к ним постоянно по чуть–чуть подходит подкрепление, а наши только собираются в одном месте. А виноват во всём тот неудачный поход в Пустое королевство. Немалая часть людей погибла там, а потом из–за этого началась грызня дома, утихомирить которую королю оказалось не под силу. Жрецы же отказались воевать против своих братьев и сестёр по вере, вступивших во вражескую армию. Лично я подозреваю, что тут не обошлось без подкупа и предательства. И если мой сюзерен выиграет войну, то этой пятой колонне ой как несладко придётся.
Конечно, тут ещё свою роль сыграл королевский (выпущенный в давние времена и неукоснительно соблюдающийся до сих пор) указ, по которому дворяне не могут иметь личные дружины больше, чем разрешено. Закон не относится к большей части пограничников, рубежников вроде меня и к тем, в чьих землях полно разбойников из–за благоприятного ландшафта: горы и дремучие леса. Король, который первым его издал, здраво рассудил, что войны случаются не каждый год, а вот много мнящих о себе дворян, которые могут в один прекрасный день поднять бунт, полно. Указ, кстати, никак не регулировал количество наёмников. Впрочем, в Ликаноне действует похожий закон. Так что, в некотором роде преимущества у врагов нет… точнее, не было бы, не случись тот злополучный поход в Пустое королевство.
Но немедленного нападения ждать не стоит. Пока не ударят морозы — никто не выступит, так как месить грязь и тонуть в трясине, желания ни у кого нет. А по подмороженной земле солдатским сапогам любо–дорого шагать. Как и вывозить захваченное добро.
По отдельности те моменты, которыми мне угрожали и сманивали в армию мало что значили для меня. От наёмных убийц я легко защищусь. Идти вражеской армии придётся через несколько феодов, чьи владельцы не очень обрадуются, что их земли будут разорены и постараются вставлять палки в колёса любыми способами. Маленький отряд мне не страшен, даже с архимагами, что показали те несколько сражений с армиями жрецов. Женитьба на женщине с королевской кровью пугает больше, чем прельщает. Герцогская корона совсем не манит, мне и графом хорошо и большего подъёма по карьерной лестнице мне не нужно. Вот увеличенная доля жемчуга прельщает, но риск в войне слишком велик. Недовольства короля и его клики так же не очень боялся. По всем законам, писанным и неписаным я прав.
Зато всё вместе, всё вышеозвученное перевесило мою осторожность и нежелание участвовать в войне. Самое поганое, что она может затянуться надолго (скорее всего, так и будет), а у меня куча дел.
Всё хорошо обдумав, я… согласился с предложением. И теперь вот, пытаюсь развести Палыча на гору вундервафлей, которые у него точно имеются, если верить тем слухам, что до меня доходят. Правда, про «град» я просто так сказал, интуитивно, только чтобы как сравнение привести той помощи, в которой нуждаюсь. И попал не в бровь, а в глаз.
