— Ага, как же, — заскрипела зубами Филлиаэлигрра, когда мне об этом моменте рассказывала, — не до смерти. Эта дрянь Винти Жэрсаккхария била изо всех сил. Запросто убила бы Рогрранеду, не стань та сильнее. А судьи сказали бы, что произошла трагическая случайность, и вины на той нет. И даже виры некому платить, так как Рогрранеда последняя в роду.

От расправы Рогнеду спасла банальная случайность: ранее с Жэрсаккхариями серьёзно рассорился другой не менее влиятельный клан. До прямой конфронтации ещё дело не дошло, но гадили друг другу кланы от души и с размахом. Разумеется, не утереть нос своим недругам они не могли и выступили в защиту Рогнеды. Нашлись и другие защитники молодой драконицы. Благодаря такому заступничеству девушка осталась в главной тюрьме и под охраной, которая больше защищала узницу от мести Жэрсаккхариев, чем следила за тем, чтобы та не сбежала.

— А зачем сказала, что она в плену у них? — нахмурился я.

— Так может уже и в плену. Я улетела давно и не знаю, что с ней за это время могло произойти. Эти Жэрсаккхарии — они такие гады! Ты просто не знаешь, на что они способны…

— Что дальше было? Или это всё? — перебил я собеседницу, которая недовольно засопела от такого отношения.

— Нет, не всё, — буркнула она. — Через… м-м, уже через семнадцать дней Рогрранеду будут судить судом кланов. Скорее всего, её признают виновной в смерти Винти.

— И как ей могу помочь я?

— Устроишь поединок Чести, — горячо сказала она. — Ты намного сильнее Рогрранеды, раз твоя Сила стала переходить к ней. Победишь бойца, которого выставит клан Жэрсаккхарий и твою жену признают невиновной.

Я криво усмехнулся. Да уж, девчонка или сильно наивна, раз считает, что мне по силам схватиться с настоящим драконом, или хитра и является посланницей врагов семьи Рогнеды, которые желают уничтожить всех её родных. Кто она — друг или враг? Не менее интересно было узнать, откуда взялась Сила, благодаря которой я и Рогнеда резко стали сильнее. Я полагал, что это её энергия перетекает в меня по нашим узам. Она — что моя. Получается же, что оба ошибаемся.

— Так, когда мы полетим?

— Не сегодня, — ответил я ей. Получилось несколько резче, чем хотелось. — Мне нужно подготовиться. Возможно, это просто ловушка.

— Ловушка? Какая… что?! — до собеседницы не сразу дошёл смысл моих слов. — Ты что сейчас сказал?! Ты меня оскорбил!

— Будешь оборачиваться — помни, что ты в помещении. А то шишку себе набьёшь, — ответил я ей, не обратив внимания на её вспышку злости. — Лучше пока побудь здесь. А то мало ли что с тобой случится. В прошлый раз мне едва удалось спасти твою подружку, когда она решила, что мы слишком слабы.

Оставив в покое кипевшую от негодования драконицу, я вышел из комнаты и направился к товарищам. Через несколько минут пересказывал им то, что только что узнал от Филлиаэлигрры.

— Не похожа она на хитрого врага. Я бы сказал, что вообще не шибко умом блистает, — высказал мнение Тесак, когда я замолчал.

— Я бы не был так категоричен, — покачал головой Палыч. — Видел я в своей жизни немало людей, которых попервой за лопушков держал. А потом оказалось, что они те ещё актёры.

— Но сунуться на другой материк в одиночку, да ещё в руки возможных врагов? Да на такое нужно иметь вагон стальных яиц и быть тем ещё психом, — хмыкнул гвардеец.

— А кто сказал, что она одна и без прикрытия? — привёл веский аргумент глава анклава.

— Э-э… чёрт.

— Вот тебе и чёрт.

— Я отправлю големов на разведку. Тесак, ты оставишь одного из своих со мной, а сам с прочими тоже шуруй наружу. Километров двадцать в округе осмотрите. Палыч, своих големов тоже выведи, — я посмотрел сначала на гвардейца, потом на управляющего поселением землян.

— Само собой, — кивнул последний. — С девчонкой поговорить позволишь? Я бы хотел сам лично о ней мнение сложить.

— Да, конечно.

Группы разведчиков были разосланы во все стороны. Наземные отряды состояли из трёх–четырёх чапиидов и големопсов. С воздуха искали следы чужаков мифриловые бабочки. К счастью или наоборот, но таких не нашли. Поиски продолжались и ночью, так как големам темнота не сильно мешала. Вернулись лишь гвардейцы.

К Филлиаэлигрре я возвращался ещё дважды, задавая новые вопросы, уточняя старые, наблюдая, как она реагирует. Возможно, успел бы и в третий раз пообщаться перед сном, но поздно вечером девушка от усталости вырубилась чуть ли не на полуслове. Пришлось её на руках нести до кровати, не обращая внимания на бурчание и вялые угрозы «надавать по рукам за такую вольность». Сам же я ушёл в спальню во втором часу ночи.

То ли из–за принесённых драконицей новостей, то ли ещё по какой–то причине, но стоило мне заснуть, как попал во власть кошмаров. Мне привиделось, что нахожусь у себя дома в кабинете с закрытыми окнами и дверью. А снаружи меня ищет Нечто… как часто бывает в кошмарах конкретики страх не обретает. Я точно знал, что стоит мне выйти из комнаты, как я умру. Иногда Нечто оказывалось буквально под дверью и налегало на ставни, заставляя замирать сердце от ужаса, что те не выдержат, и тогда я окажусь один на один со своей смертью. Чувствовал себя Хомой, который сидел в меловом круге и смотрел за тем, как мёртвая панночка и нечисть ищет его.

Проснулся от того, что кто–то тормошит меня за плечо.

— Витя! Командир, блина!

В первый момент мне показалось, что Нечто сумело–таки добраться за меня.

— А–а–а! — я заорал дурным голосом и стал отмахиваться. Почти сразу же рядом зазвенел металл, раздались матюги и проклятия. Почему–то именно «богатая русская речь» и привела меня махом в чувство. Когда я продрал глаза, то увидел, как Тесак вяло отбивается от моего големодоспеха. — Стоять! Всем смир–рно!

— Вовремя ты, командир, — простонал гвардеец, замерев в скрюченной позе. — Меня же собственная броня почти не слушалась. Ей–ей, ещё б чуть–чуть и стало бы две половинки Тесака, а не один целый, красивый и умный я. Чего ты вообще орать стал и драться? Да ещё этого на меня натравил? — он указал на мою броню.

— Кошмар приснился. Очень реальный, а тут ты ещё тормошишь, — сказал я, свешивая ноги с кровати и вытирая липкий пот с лица. — А доспех, наверное, неосознанно позвал на помощь. Ладно хоть, что про амулеты забыл.

— Да уж. Типа, мне ещё повезло, так что ли? — криво улыбнулся гвардеец.

— Угу. А ты зачем вообще пришёл? Разведчики кого–то нашли? — насторожился я.

— Палыч тебя зовёт. Я точно не знаю, но это связанно с радисообщением. Только от кого — хрен знает, — развёл он руками. — Может, и разведчики его что–то раскопали.

Оделся я едва ли не быстрее, чем опытный срочник при свете спички после команды «подъём». За простой одеждой последовал големодоспех. Благодаря артефактной полуживой броне заметно улучшилось самочувствие, которое было подорвано тяжёлым коротким сном, и… вот тут я даже не мог толком оформить то чувство, которое беспокоило меня с момента пробуждения. Может, это было «послевкусие» от кошмара и скоро само пройдёт?

— Куда идти? — только когда оделся, я поинтересовался у гвардейца маршрутом.

— В радиорубку. Палыч должен быть уже там.

По дороге в одно из самых главных помещений поселения я узнал, что Тесак успел поднять всех дружинников и гвардейцев. Такая предусмотрительность и осторожность только приветствовалась.

— Что случилось? — с порога задал я вопрос главе поселения.

— Твой радист передал сообщение, что с… с Аней что–то произошло, — отвёл взгляд в сторону тот. — Он не уточнял, что конкретно.

— Ч‑что? — сипло произнёс я, почувствовав, как в груди стало очень холодно и стало не хватать воздуха.

— Она жива, Вить, но в тяжёлом состоянии. Никто не знает что с ней. Вот, пообщайся сам, — он встал со стула, уступая мне место и протягивая наушники с тангентой от радиостанции.

Беду я почувствовал сразу же, как только пересёк границу Пустого королевства с обычным миром. Тот комок холода и боли, что поселился в груди ночью, резко набрал силы и стал ощущаться не как что–то эфемерное, а вполне себе реальной вещью. Будто под сердцем вылупился паразит, который приготовился вгрызться в него. И чем ближе я подъезжал к дому, тем тяжелее мне было. По нашей связи с Аней из меня уходила сама жизнь.