Аня и Ианта отправились «за зипунами» в два часа ночи. Рогнеда просилась с ними, но после демонстрации истинной своих сил, драконица признала, что будет только мешаться. Развязывал я её уже после того, как две девушки скрылись в ночном небе. Я не оговорился. Связала её Аня, когда показывала огромный разрыв между собой и молодой дракошей. Стоит отметить, что Ианта летела в туманном облаке, а не лично. Слишком феникс в основной ипостаси заметна, особенно ночью, поэтому ей пришлось воспользоваться помощью вампирессы.
От замка до лагеря врагов у входа в долину свыше сотни километров. По этой причине я никак не мог видеть всё то, что происходило там, и из–за этого не на шутку волновался. Хотя разумом и понимал, что обе девушки сильнее любого или почти любого дракона. Это признал призрак, сообщив, что с Аней он, как минимум, наравне.
Вернулись они через четыре часа, когда полностью рассвело. С собой они принесли пятёрку драконов, пребывающих в беспамятстве.
— Вот этим побыстрей займись, — супруга легонько ткнула носком сапожка одного из пленников. — Он ранен серьёзно, как бы не загнулся прямо сейчас.
К тому, что я сейчас займусь сильно неприятным делом, девушка отнеслась спокойно и поддерживала меня в этом. Даже предложила помочь с обескровливанием врагов. Я несколько секунд раздумывал, а потом решил принять её помощь. А что? Она самый настоящий вампир. Отношение к крови (особенно к той, что всё ещё и пока ещё течёт по жилам жертвы) у неё совсем другое, особое и всё благодаря тем «архивам», которые «распаковались» во время её многолетнего сна. Вот Ианта ушла в свою палатку отдыхать и восстанавливать силы после ночного боя. Или отговорилась этим, чтобы не присутствовать во время того, как я буду лишать жизни пленных.
— Как всё прошло? — спросил я, пока големы заносили в палатку драконов и сковывали их.
— Весело, — широко улыбнулась Аня и тут же погрустнела. — И немного страшно. Я просто пожелала — и сотня драконидов за один удар сердца лишилась крови. Пролетела в виде облака через несколько рядов палаток — и в них после меня остались лишь трупы. Двух драконов я во сне выпила, а потом ещё троих усыпила. Даром, что после такой трапезы сил у меня стало очень много. Слишком всё легко вышло, слишком. Самое главное, что мне это понравилось. Откуда–то точно знаю, что если осушу всю дюжину чешуйчатых и несколько тысяч драконидов, то потом сумею справиться с втрое большими силами. И так по нарастающей, — она зябко передёрнула плечами.
— Ань, это всё неважно. Пока ты рядом со мной, а я с тобой, то пусть будет хоть что угодно в этом мире, — я обнял девушку. — Врагов можно всегда убивать. А когда их нет, то Силу тратить на что–то другое. На путешествия, исследования, тренировки и так далее.
Не скажу, что сейчас говорил нечто умное и проникновенное, но это и не нужно было. Всё самое главное я сообщал девушке через нашу связь, всю свою теплоту, поддержку и веру в неё. Это было важнее слов.
Дальше была грязная работа. Причём грязная лишь морально, так как с помощью Ани драконы потеряли всю свою кровь без применения ножа. Погружённые в вампирский сон, они так и умерли, не осознав случившегося.
Крови с пяти драконов я получил очень много, с каждого натекло в несколько раз больше, чем вышло бы с человека таких же пропорций. В неё я добавил десять литров крови феникса и полтора своей, после чего получившимся магическим коктейлем «напоил» тяжёлых големов. На этот ритуал у меня ушли все силы. Так что в итоге в замковые покои Аня несла меня на руках. Я ещё умудрился заснуть в процессе доставки из лагеря до кровати.
Проснулся перед самым полднем и тут же был огорошен неприятной новостью: в долину вошло всё войско клана Жэрсаккхарий. Без малого четверть миллиона драконидов и восемьдесят шесть драконов, если считать вместе с передовым отрядом, который минувшей ночью феникс и истинная потрепали. Что было самым неприятным, так это то, что вражеская армия уже выдвинулась в нашу сторону. А это лишало шанса накрыть всю массу залпами «смерчей». Для трёхсотмиллиметровых ракет было без разницы по ком бить: по сотне врагов или по ста тысячам. Важнее, чтобы они все уместились на пятачке, накрываемом боеприпасами. Но сейчас неприятельская армия растянулась. И теперь удар по ней не принесёт того эффекта, которого хотелось.
— Придётся ждать, когда они построятся в боевые порядки перед самим боем, — резюмировал я. — И для этого «смерчи» необходимо отвести подальше, а то вдруг не накроют из–за мёртвой зоны.
Враги шли очень быстро. Даже не стали отвлекаться на город на своём пути. Вместо того, чтобы попытаться взять тот с хода, при этом всё равно потеряв несколько часов, Жэрсаккхарии оставили рядом с ним небольшой отряд в три–четыре тысячи воинов. Они должны были заблокировать город и не дать его защитникам ударить в спину армии агрессора.
Терэнг Йарг так же не стал сидеть в лагере, и выдвинулся навстречу врагу. Спустя несколько часов он остановил войско и приказал готовить позиции. Местность вокруг была открытая, места здесь хватило бы ещё на три–четыре таких же отряда, как наш. Впереди в километре протекала широкая река, за которой раскинулась чуть ли не равнина.
— Я здесь уже не первый век сражаюсь. И почти всегда забираю победу, — то ли похвастался, то ли просто довёл до меня и моих спутников информацию. — И здесь же меня прикончили, м-да.
Враги показались в начале вечера и до темноты успели перевести на наш берег крупный отряд. Честно признаюсь, что когда я увидел, как вдалеке вспыхнули десятки тысяч костров, то у меня появился холодок в груди. Всё–таки, врагов было в разы больше, практически на порядок.
— Привели с собой больше половины всех своих войск и почти всех своих боевых магов и воинов из клана, — радостно потёр ладони призрак. — Когда мы их разобьём, то у Жэрсаккхариев мало останется тех, кто будет защищать свой манор. Вот тогда–то и вернём своё.
«Любишь ты, дед, делить шкуру неубитого медведя», — с неодобрением подумал я, покосившись на седобородого полководца. Неприятной новостью стала истерика — по другому и не скажешь — деда, когда я предложил накрыть ночью врагов на том берегу. Они там так скучились, что почти четыре десятка ракет снимут невероятно кровавую жатву, разом ополовинив войско. Нет, он их не жалел ничуть. Всё дело было в желании призрака схватиться в честной схватке, а не добивать раненых и деморализованных противников.
Сражение началось в девять утра. Ему не предшествовало ничего: ни переговорщики, ни вызов на поединок. Просто часть вражеского войска перешла на наш берег по переправе, наведённой магами. Девяносто–сто тысяч драконидов, закованных в прочную броню, вооружённые многометровыми пиками, алебардами, секирами и мощными луками. Ровно столько бойцов могло свободно маневрировать на этой стороне реки, чтобы не мешать друг другу, не создавать сутолоку, что сведёт на нет всё их превосходство в численности. Они встали от наших позиций в четырёхстах метрах. Почему–то атаковать с ходу не стали.
Оставшаяся армия врагов выстроилась тремя огромными каре, где было по сорок пять или пятьдесят тысяч воинов.
— Твои на той стороне, а эти мои, — сообщил Терэнг Йарг. — Вот теперь всё будет честно. И никто не скажет, что старый Сафрианофэйра прячется за чужие спины и боится встретиться с врагом лицом к лицу.
«Тьфу, пердун старый», — сплюнул я, сожалея об упущенной возможности ночью закончить сражение, не дав его попросту начаться.
— Мы справимся, Вить, — подбодрила меня Аня. — Достаточно будет убить часть драконов, чтобы остальные вышли из боя. А с простой пехотой разобраться будет совсем легко.
— Посмотрим, — вздохнул я.
«Смерчи» уже выходили на позицию и готовились нанести удар по трём живым квадратам, что ждали на том берегу реки своей очереди войти в бой. Зенитные големы и обычные зенитки стояли позади рядов драконидов, ожидая момента, когда в небе появятся первые цели. И дождались.
