Сегодня вечером мы собрались под навесом вокруг большого костра подвести итоги налёта, наметить планы и вообще, поговорит о важном.
- Все мы, - начал я в установившейся тишине, - очень хорошо показали себя в прошедшей битве. Очень хорошо, но не отлично. Хотя, будем честны, по-другому быть и не могло. Слишком внезапно всё произошло, слишком неожиданный противник. Я бы сказал - нежданный именно с воздуха. Оказывается, таскать с собой оружие не только на выходах, но и тут, на территории гайгуля - не просто статусный закидон, но и жизненная необходимость. Собственно, это нас и спасло от много больших бед, чем случилось. Признаюсь, я слегка иронично наблюдал за вами, - я кивнул хоб, - да и за некоторыми своими, кто ходит по гайгулю, увешанный пистолями, монстропырами, по недоразумению называемыми ножами, и другими коляще-режуще-рубящими предметами, словно мы уже прямо сейчас выдвигаемся на битву. И я был не прав! Это Великий Архипелаг! Тут в любой момент может произойти то, о чём ещё вчера даже не слышали. И об этом мне, самонадеянному, в очередной раз очень ярко напомнили.
- Отныне пистоли, ножи, может ещё что-то, об этом хорошенько поразмышляем - обязательные предметы повседневной экипировки. Для детей среднего возраста разработаем что-то менее мощное, чем пистоль, но какую-нибудь бабаху вручим. Совсем маленьких детей, - я окинул внимательно меня слушающих, - оставлять без присмотра запрещено. Даже тут, на территории гайгуля. Хоть один вооруженный взрослый или пацан должен быть всегда рядом.
Согласный шепот и кивки прокатились по рядам хоб.
- И, прежде чем я перейду к тому, - продолжил я через небольшую паузу, - что нам надо сделать для того чтобы встретить какую-нибудь очередную опасность не просто очень хорошо, но отлично, у меня вопрос…
Я обратил взор на мастера Ыку, можно сказать, не только фактически главного среди хоб, но и их духовного лидера.
- Вы отважно, можно сказать, героически, сражались с хомышами. Открою невеликую тайну: голоса Ушедших не держат их за разумных, но и совсем животными не считают. Нечто такое, что на пути к разуму. Что вы испытывали, сражаясь с ними?
Мастер ненадолго задумался…
- Ярость, - проскрипел он, - злость, страх, боль, желание жить, победить… Наверное, я могу сказать это же и за всех. Я понимаю, - он пристально посмотрел мне в глаза, - о чём ты спрашиваешь. Я могу, - он слегка поклонился Мими, - да простит меня Великая, легко выстрелить в Масю. А вот в Головастика… Одна мысль об этом уже повергает меня в панику и ступор. Я не знаю отчего и почему так нас создали Ушедшие, но мы интуитивно чувствуем разум. Как бы он не выглядел. И напасть, но что более печально, защитится от нападения разумного, мы не можем. Это наше проклятие.
- Или благословение… - пробормотал я тихо, но меня услышали.
- Что?
- Однажды, - я посмотрел на удивлённые лица не только хоб, но и остальных, - мы поговорим об этом гораздо подробнее, но не сейчас. Мне и самому надо всё тщательно обдумать, уложить в голове, рассовав аргументы, мысли и предположения по полочкам. Поэтому, не сейчас, но поговорим обязательно.
- Хорошо, - не стал настаивать старый мастер, переглянувшись с соплеменниками.
- Но вернёмся к нашему налёту. Полностью застраховаться от чего-то подобного невозможно. Но минимизировать вполне. Первое, что приходит на ум - это опускающиеся решетки, - я махнул на промежутки меж столбов навеса. Все дружно посмотрели туда, куда я указал, - На галерею тоже!
- На смотровую вышку, - тут же добавил Траи.
- Отлично!
- Запас патронов в стратегических местах! - бухнул Крук.
- Согласен.
- Сети…
- Что?
- Сети, - повторил хоб по имени Вака, один из команды наших рыбаков, - Натянуть как-нибудь. Толстые, с большой ячейкой, крепкие.
- Реальная тема! - откликнулся кто-то.
- Да, перспективно, надо подумать…
А лёд-то тронулся, господа присяжные заседатели, - удовлетворённо подумал я, - лёд тронулся…
- Почему они так бестолково нападали?
Крук не обращался к кому-то конкретно. Основные дела обсудили, планы наметили, теперь мы просто неторопливо общались, попивая взвары и наслаждаясь покоем.
- Какое-то глупое безумие, лезли, не щадя себя! Мы же перебили почти всю стаю! Они, конечно, животные, но я ни разу в жизни не только не видел, но и не слышал о таком. Никакой хоть маломальской опаски и жалости к себе.
- А вот тут ты, мастер, ошибаешься, - возразила уютно устроившаяся у меня на коленях Мими, - У крупных хищников, действующих в одиночку или небольшими группами, инстинкт "тяжелой раны" очень развит, тут ты прав. Оно и понятно, получив серьёзное ранение, зверь не способен эффективно охотится, теряет силы и энергию. И чем дальше, тем больше. Очень скоро настаёт бессилие и смерть. Порой не только крупные чужаки, но организованная мелочь может загрызть.
Если рану получил хищник в группе, то он скатывается вниз по иерархической лестнице, и это если соплеменники вовсе не добьют.
А вот у стайных, где очень, очень много членов всё несколько по другому. Есть у нас один интересный зверёк, называется древесный хомяк. В принципе, небольшой, с килограмм весом, всеядный толстячок, отличный корм для многих. Ни агрессивностью, ни бойцовскими качествами похвалиться не может. Но бывает иногда, что-то в их мозгах переклинивает, и тогда они собираются в огромные стаи и прут, словно водный поток, сжирая и загрызая всё на своём пути. И в этой огромной стае жизнь отдельного хомяка не значит ничего. Даже самые свирепые и сильные не рискуют связываться с ними.
- Да, - подключился Бобо, - У нас в прериях водится травяной шакал. Такой тощий чмыш, в три раза меньше самого среднего волка. Настолько отважный, что втроём на пацанчика хоба напасть не осмелятся. Крысы, мыши, бурундуки, падаль всякая, вот их удел. Но иногда что-то происходит в Великих прериях, шакалы плодятся в огромных количествах и сбиваются в большие стаи. А потом бегут, теряя пену с оскаленных пастей, с горящими глазами, кидаются на всё, что встретят. Все разбегаются с их пути. И даже мы, великие воины Ороос, предпочитаем убраться куда подальше.
Вот там тоже, шакалы кидаются, не щадя себя совершенно. Через какое-то время часть их гибнет от клыков и когтей их жертв, многие от голода, других, ослабевших членов стаи, сами шакалы пожирают. Стаи редеют и рассыпаются. И всё приходит в норму до следующего раза.
- Муравьи, пчёлы, осы, - тоже яркий пример, - подключился и я, - Жизнь каждой отдельной особи не имеет значения для процветания всей семьи.
- Думаешь, что хомыши, как муравьи? - посмотрел на меня Крук.
- Нет. Скорее, как те же травяные шакалы. Каждая, как мне кажется, отдельная особь вполне состоятельна. Без труда уделает кого-то небольшого и даже равного размера, особенно напади неожиданно, да сверху. Мы практически ничего о хомышах не знаем. Вот, распотрошит наша прелестная принцесса парочку, будем знать побольше.
- Кстати, уважаемый мастер, - я обратился к старому Ыке, - как вы смотрите на то, чтобы создать проект татуировки во ознаменование нашей победы? Что-нибудь лаконичное, небольшое, набьём всем участникам битвы, не взирая кто и сколько убил сам, лично?
Тихая Синь, войдя в берега, успокоилась и очистилась очень быстро. Большой толпой мы вывалили на её берег, пошукать ништяков, разжиться хабаром… Каменистая полоса, тщательно обобранная нами вокруг Пика Свободы, вновь принесла богатый урожай различных руд и минералов. Надо было видеть, каким взглядом смотрел Крук вдаль, туда, откуда несла свои воды речка. Где-то там были залежи всего того, что выкинуло на каменистый пляж.
- Ну, нам пока и так хватает, - хлопнул я его ободряюще по плечу, понимая бубуча, как никто другой, - Неизвестно на какие кручи, в буераки или тёмные пещеры нам придётся лезть, добираясь до основных жил. А оно нам надо? Куда нам…
- Понимаю, - очень тяжко вздохнул Крук, - Но душа мается. Против природы шахтера в надцатом поколении не попрёшь.
