— Я не расспрашивал сеньориту о ее личной жизни. Посчитал это нетактичным. Причин можно назвать множество: от любовного романа с охотником из Сангрелара до банального желания заработать. Порталистов там было мало, и цены сеньорита ломила приличные.

— Услуги порталиста на Сангреларе не слишком востребованы.

— Значит, зарабатывала еще чем-то. Она точно не бедствовала. Вид у нее был весьма и весьма… процветающий.

Охеда невольно задумался, как может человек, прекрасно разбирающийся в одних областях, совершать необычайно глупые и нелогичные поступки в других. Просто удивительно, как сам герцог не пал жертвой неосторожного разрешения пройти на кладбище некромантке, у которой и раньше голова работала с небольшими повреждениями, судя по тому, какие ритуалы она устраивала, а уж после такого количества некроэнергии человеческого там ничего не могло остаться.

— Дон Болуарте, возможно, потребуется несколько дней, чтобы собрать чародеев на консультацию. Пускать туда еще одного некроманта в сложившейся ситуации я считаю неблагоразумным.

Оливарес отнесся к подготовке проклятия со всей тщательностью: заставлял меня пересчитывать или переделывать, если ему что-то не нравилось. И даже если результат получался в точности такой же, он не успокаивался, а ворчал еще сильнее. Мол, ненайденная ошибка — самая опасная. Вариант, что я мог не ошибиться, он не рассматривал, потому что, с его точки зрения, расчеты выходили слишком сложными. Калькулятор бы ему — да до этого изобретения еще должно пройти очень много времени.

Наконец Оливарес раздраженно выругался и принялся пересчитывать самостоятельно на бумажке. Мне на ошибки указывать не пришлось, потому что их не было, и результат в точности совпал с полученным мной. Проклятийника это если и успокоило, то самую малость. Дальше проверял он все столь же тщательно. Я на него в претензии не был: насколько я понимал, любая ошибка может привести к тому, что с кладбища Бельмонте вырвутся две твари, с которыми нам напрямую не справится. Так что лучше пусть лишний раз проверит, а я лишний раз смогу убедиться, что все в порядке.

— Шарик, он все правильно делает?

Ками недовольно переступил лапами на моем плече. После того как он увидел, что случилось с доном Леоном после смерти, Шарик потерял уверенность не только в силах прошлого хозяина, но и в своих. Я пытался его как-то расшевелить, но все было бесполезно: Шарик временами впадал в странное состояние между меланхолией и депрессией, все больше и больше склоняясь к последней. За время, что мы провели вместе, я с ками практически сроднился, поэтому позволять ему заниматься самоедством я никак не мог. Даже из чувства самосохранения: начнет с себя — закончит мной.

— Оливарес — специалист в проклятьях.

— Ты тоже много знаешь.

— В проклятьях он точно разбирается больше.

— У него уже возраст, в силу которого он может что-то напутать или забыть, так что я хотел попросить тебя проконтролировать.

— Ну ладно, — безо всякого энтузиазма ответил ками.

— Повнимательней будь, а то угробит он нас обоих.

— Все мы смертны, — ответил Шарик . — А я свой срок уже многократно перебрал.

— Эй, — забеспокоился я , — ты обещал меня выучить. Ты собираешься нарушить обещание?

— Тебя есть кому учить.

— По качеству передачи знаний с тобой никто не сравнится. Ты — идеальный учитель.

— Врешь, поди? — пробурчал ками, но в его интонациях появилась некая заинтересованность.

— Зачем мне тебе врать? Ты — куда лучший учитель, чем Оливарес, несравнимо лучший.

— Скоро у тебя будет столько учителей, сколько нужно, причем самых лучших.

— Но они не будут моими друзьями. Ты мой друг, Шарик. Поэтому заканчивай хандрить и включайся в работу, пока этот старый маразматик нас не угробил. У тебя вон камия по кустам шарится и страдает.

— Страдает она, как же, — проворчал Шарик . — Сердце у нее каменное.

О как все запущено. Еще и неудачи в личной жизни.

— Неужели изменила?

— Изменила? Мне? Шутишь?

Обсуждаемая особа шуршала в кустах поблизости и точно испытывала чувство вины.

— А что тогда?

— Любопытный какой. Мы сами разберемся.

Шарик завозился на плече и вроде бы стал проявлять интерес к тому, что происходит рядом. За то время, что мы беседовали, Оливарес успел перепроверить все и очень злился, что не нашел ошибок. Исабель прониклась важностью дела и включилась в проверку расчетов, правда, через какое-то время поинтересовалась:

— Алехандро, так ли необходимо убивать сеньориту Фуэнтес? Возможно, ваши разногласия можно решить переговорами. Она мне показалась разумной особой, особенно для некроманта, у которых мозги всегда настолько сдвинуты, что они уже не видят разницы между жизнью и смертью.

Оливарес издал хриплый каркающий смех. Я к нему присоединяться не стал. Я и сам бы вряд ли поверил, что из сеньориты Фуэнтес получится то, что получилось, если бы не видел превращения собственными глазами.

— Боюсь, Исабель, с сеньоритой Фуэнтес договориться не получится.

— Вы просто не пытались этого сделать. Обозвать провинившуюся особу тварью — легче легкого, а вот поставить ее себе на службу не каждый сможет.

— То есть вы уверены, что сможете, — откашлялся Оливарес.

— Меня этому учили — находить общий язык с самыми разными людьми.

— Алехандро, дадим донне шанс? — ехидно поинтересовался проклятийник.

— А сеньорита Фуэнтес не слишком возбудится от нового лица?

— Покажете донне с большого расстояния. Даже если сеньорита возбудится, кладбищенская ограда ее не пропустит. Нам все равно нужно передохнуть перед основной частью создания проклятия, вот и прогуляйтесь с красивой донной.

Мне не улыбалось отводить роль обезьянки в зоопарке некромантке, но возможно, у Исабель появятся идеи по нейтрализации? Как я понял, знает она чары нападения лучше отца. Так что я согласился и провел девушку почти до кладбища. Остановились мы вдалеке, так, чтобы сеньорита не смогла нас засечь. Но поскольку отсюда было плохо видно, то я галантно протянул Исабель подзорную трубу. Донна навела трубу на кладбище и принялась рассматривать все, что попадалось в поле зрения.

— Ой, это же тот чародей, которого мы хоронили?

— Именно так. Сеньорита Фуэнтес подняла его для собственных нужд.

— Ее саму я не вижу, — сказала Исабесль и, не успел я удивиться, как добавила: — Возможно, она прячется от скелетообразной твари в балахоне?

— Если и прячется, то только внутри.

— То есть эта тварь съела сеньориту Фуэнтес?

— То есть эта тварь Фуэнтес и есть. Она разумна, сохранила память и часть желаний.

— Каких еще желаний? — грозно спросила Исабель. — Какие у нее в таком виде могут быть желания?

И после этого еще говорят, что у мужиков все мысли о сексе… Сейчас меня заподозрили в том, что нормальному человеку может только в кошмаре присниться, причем донна в таком предположении не видит ничего странного.

— Например, принести меня в жертву. Подозреваю, что желание у сеньориты было давно и настолько сильное, что она не смогла ему противиться, когда переродилась.

Исабель немного успокоилась и принялась активно изучать само кладбище. Почему-то мне подумалось, что пытается обнаружить свалившиеся панталоны, чтобы получить подтверждение моим словам. Судя по тому, что Изабель сквозь зубы прошипела: «Вот тварь!», панталоны найдены были.

— Так как, Изабель, идете договариваться с сеньоритой или мы возвращаемся и доделываем проклятие?

— Доделываем проклятие, разумеется, — Ответила донна, с неохотой оторвалась от подзорной трубы и передала ее мне. — Но проклятие нужно будет дополнить. Есть у моей семьи хорошее усиление к такому проклятью. Делать буду сама, потому что такие знания должны оставаться в семье.