— Он пока еще не глава. По протоколу выборы состоятся не раньше, чем через год после того, как падре Хавьера признают пропавшим без вести. Медальон должны были забрать. Место крушения известно?

— Приблизительно, ваше величество. Вести поисковые действия там невозможно — большая глубина. Чудо, что перстень вашего сына удалось найти.

Рамон Третий криво усмехнулся.

— Чудо? Это не чудо, это знак. Когда от принца останется всего лишь символ его власти…

Король не продолжил, но Охеда и без того знал это клятое предсказание наизусть. И если оно о нынешних временах, то в стране грядут проблемы. В такой ситуации утеря одного из наследников — катастрофа куда более значимая, чем просто потеря отцом сына.

— Нам нужен еще один принц.

— Я не вынесу еще одного ритуала, — покачал головой король. — Ты это прекрасно знаешь. Нужно готовить поездку на Сангрелар для Рамиро.

— Не рано? Ему всего двадцать, а закрепляющие жертвы и того моложе.

— У нас нет выбора.

— Если мне дозволено будет дать совет… — Охеда дождался кивка и продолжил: — То я бы подождал, пока еще кто-то свозит наследника в замок Бельмонте, чтобы исключить вероятность того, что что-то не то с замком.

— Ты же говорил, что проверял лично?

— Проверял. Но сделал это через сутки. По факту — через двое суток после исчезновения его высочества Альфонсо. Меня беспокоит, что никто из тех, кто видел горящий корабль, не заметил на нем людей. Все предосторожности должны быть соблюдены. От этого слишком многое зависит.

О поиске по крови, для ритуала которого почти все было готово, Охеда напоминать не стал. И он, и король прекрасно понимали, что это лишь формальность. Да, он будет проведен, но результат ничего не изменит. Даже не покажет места последнего упокоения Альфонсо. Но Рамон Третий вспомнил сам.

— После ритуала поиска придется объявить Альфонсо погибшим официально. Придумай подходящую версию, такую, чтобы она не касалась Сангрелара.

Рамон Третий наконец разжал ладонь. Перстень Альфонсо, красный от покрывавшей его королевской крови, выглядел не украшением, но искупительной жертвой.

Вернулся Шарик на удивление быстро.

— Здесь тебя никто не искал. Ни из магов, ни из простецов. Людей поблизости не было лет пять.

— Так это же замечательно, — обрадовался я. — Сейчас припаркуемся где-нибудь около башни и начнем осваивать.

Поскольку мои реплики были слышны и Серхио, то он сразу уточнил:

— Припаркуемся?

— Место для повозки найдем, — пояснил я.

— Любите вы, дон Алехандро бросаться странными словами. Я таких даже в Стросе не слышал.

— Я смотрю, ты уже планы строишь, — буркнул Шарик. — Не все так просто. В подвале гнездо десмондов. Аж пять штук их там.

— Десмонды — это кто?

— Единственные из созданных тварей Сангрелара, которым удалось покинуть остров, — ответил Серхио. — Там их лежка?

— Шарик говорит да.

— Точнее, им помогли покинуть, — поправил Шарик, недовольный, что кто-то ответил раньше него. — Хандро, не надо все проговаривать. Достаточно совета из нас двоих. Третий, как известно, лишний.

— Это смотря где он лишний, — не согласился я. — В вопросах планирований — вовсе нет. Серхио уж точно знает материковые реалии лучше нас с тобой. Ты у нас спец по магии и по Сангрелару, а он по всему остальному.

— Тоже мне спеца нашел в лице Серхио, — недовольно пробурчал Шарик, которого в этот раз моя лесть ничуть не примирила с третьим в нашей команде.

— Так что там с десмондами? — направил я его размышления в нужное русло. — Я правильно понимаю, что нужно их выкурить, прежде чем мы займем собственность?

— Балбесина, им никакой дым не помеха, они не дышат, — пренебрежительно бросил Шарик.

— Не дышат, потому что мертвые? — осторожно уточнил я.

Что-то вертелось в памяти, связанное с этим названием, но вертелось из моего мира.

— Правильно. Этакая псевдожизнь. Новые появляются путем обращения людей маткой, которой может стать любая особь, оставшаяся в одиночестве. Пола как такового у них нет. Есть матка и есть прислуживающие ей особи.

— Как я понимаю, эта псевдожизнь жрет жизнь обычную, чтобы продолжать существование.

— Правильно понимаешь. В основном, они кровь высасывают, конечно, но бывает жрут и печень с сердцем. Это если нет в планах увеличения гнезда. Тогда и не жрут, и выпивают не досуха.

Грубо говоря, мой дом пытаются отжать какие-то вампиры. Возможно, именно они и пробили стену на втором этаже, а вовсе не время или нападавшие на башню.

— Днем десмонда можно на клинок взять, — вставил свое слово Серхио, — они сонные и малоподвижные. Ночью им Луна дает дополнительные силы, поэтому в лунную ночь вообще без шансов.

— Луна дает силы? Вот чушь чушистая, — насмешливо проскрежетал Шарик. — Они солнечный свет плохо переносят, он им глаза обжигает, а не вот это вот все. И то, если десмонд в возрасте, то ему уже и на солнечный свет наплевать, там такая броня отрастает, что лучик для нее — тьфу.

— Чего они вообще боятся? — спросил я. — Кроме солнца. Чеснока? Серебра? Святой воды?

— Какой еще воды, Хандро? Ты что, на солнце перегрелся?

— Огня и честной стали, — ответил Серхио почти одновременно с ним.

— Тогда заливаем в подвал что-нибудь горючее и закрываем крышкой.

— Сдурел? — взвился Шарик. — Мы же и башню на фиг сожжем, и головы будет не определить.

— При чем тут головы?

— Их в магистрат можно сдать и получить деньги, — пояснил Серхио. — По дорану за штуку.

Он прекрасно справлялся с пониманием направления беседы, слыша только мои реплики.

— Вот. — Шарик постучал лапкой по моей голове. — Дошло? Ты пять доранов хочешь выбросить.

— Трупам деньги не нужны, — заметил я. — Вы уверены, что мы с ними справимся? В подвале нет солнечного света. Я как маг — круглый ноль.

— Их всего пять, — удивился Серхио. — Пять десмондов. Днем. Нас два мечника. Почему бы и не уработать?

— Мне вариант с поджиганием нравится куда больше — и безопаснее, и подвал сразу продезинфицируем. А головы сдавать — это себя лишний раз показывать. Не опасно?

— Нам в Дахене все равно придется появляться, — ответил Серхио. — И лучше там себя сразу прилично зарекомендовать. К тому же у десмондов могут быть какие-никакие ценности, а мы их бездарно сожжем.

— Вот, Серхио дело говорит, — неожиданно встал на его сторону Шарик. — Опять же компонентов для зелий с них наберем. У нас пустые контейнеры есть. Как раз на такой случай брал.

Мне не улыбалось лезть на рожон и вступать в открытое противостояние с пятеркой вампиров, пусть даже у них было что-то нужное мне для развития алхимии. Сжечь — это всегда надежнее и правильнее. Сожженный вампир к тебе больше не заявится никогда. Но прижимистость Шарика вступила в комплот с домовитостью Серхио, который тоже выразил опасение, что, пытаясь сжечь десмондов, мы непременно сожжем и все внутри башни. Будто там что-то могло остаться с такой дырой в стене.

— Дон Алехандро, их всего пять и сейчас день.

— Их целых пять и они владеют магией крови.

Признаться, под глазками ками, уставившимися на меня с возмущением, мне стало весьма неприятно, и я почувствовал, что опять ляпнул какую-то дичь.

— Какой-какой магии? — ехидно спросил Шарик. — Нет такого раздела, как магия крови.

— Но ты же сам говорил, что по крови можно много чего сделать.

— Это все относится к магии жизни, балбесина. Десмонды владеют внушением. Это магия разума. И днем она слаба. То есть у нормальных магов она хорошо работает и днем, но десмонды днем полусонные, поэтому и с магией перебои.

— Вот, пять особей, владеющих магией внушения, с клыками и жаждой крови.

— О, да. Из клыков получается прекрасный катализатор, — мечтательно сказал Шарик, потирая передними лапами.

Спелись. Походу, придется туда лезть, хоть и не хочется. А не хочется потому, что опасно. Вампиры существа непредсказуемые, быстрые и сильные. И красивые. Особенно вампирши. Правда, у них существенный недостаток — жажда крови, но если заткнуть рот чем-нибудь плохо прогрызаемым или вообще зубы выбить, и они сразу становятся неопасными. Может, отрубать головы не всем, а оставить самую красивую? Так, кажется, я думаю совсем не о том, о чем нужно думать перед битвой за свой дом. Беззубая вампирша разом теряет весь свой шарм, так что нет, не нужны они нам в хозяйстве. Нам ками хватает. От него хотя бы польза есть. Иногда.