— Сдаюсь. — Поднял он руки вверх, отбросив оружие в сторону. — Видит Всевышний, не хотел нападать. Демоны попутали.

— Кто вас натравил? — спросил Серхио.

— Донна Ортис де Сарате Луиса вызвала, после чего он и сказал, что идем вас щипать, — как на духу признался бандит, рассчитывая на помилование. — Гнилой он тип был, Луис. Угрозами нас при себе держал.

Собственно, на покойного чародея теперь можно было валить все — с такой дырой, какая осталась от шариковой магии, никто не встает и не начинает оправдываться.

— Нужно было сразу валить, а не пытаться заработать, — осуждающе сказал Шарик. Причем осуждение транслировалось в мою сторону. — С такой их покровительницей мы бы поимели только неприятности, вздумай мы эту банду сдать.

— Донна Ортис де Сарате была вашим начальством? — уточнил я.

— Да что вы? Разве она станет о нас пачкаться? Это Луис был из благородных, он к ней и ходил. Но и он ей не подчинялся. Скорее, выполнял разовые поручения. Я больше ничего не знаю, клянусь. И про вас клянусь, я никому ничего не скажу. Я даже не понял, о чем Луис говорил. Могу я идти? — умоляюще спросил он.

— Ага, на встречу со Всевышним, — буркнул Шарик, посылая очередную чародейскую стрелу.

Последний бандит задерживаться не стал, отправился прямиком туда, куда и остальные. Итого пять трупов: четыре на Шарике и один на Серхио. Прямо неудобно перед ними. Нужно брать пример с Серхио и ложиться с холодным оружием, чтобы не выглядеть так бледно на их фоне. Конечно, можно предположить, что, убив последнего, ками уберегал меня от моральной травмы прирезания безоружного сеньора, но он же не дал нам возможности получить кучу полезной информации.

— Шарик, ты не поторопился? — недовольно спросил я.

— Он все равно больше ничего интересного не сказал бы, — равнодушно ответил Шарик. — А с вас сталось бы из гуманных соображений бандита отпустить.

— Это ты нас таким элегантным образом идиотами назвал? — вспылил я. — Ежу понятно, что никого живьем отпускать нельзя было. У них могли быть нычки с деньгами, а у нас в деньгах недостаток.

— Не подумал, — согласился Шарик без тени раскаяния. — Но эта банда непохожа на сборище тех, кто имеет постоянный приличный доход. Выглядят они нищими. Даже у чародея, существа по определению обеспеченного, были всего лишь одноразовые артефакты.

— Нам нужно уничтожить следы, — сказал Серхио. — Если их в лес оттащить, найдут скоро.

— Шарик, ты сможешь их сжечь так же, как десмондов?

— Смогу, — не стал он выпендриваться. — Только стащите трупы туда же, чтобы у нас не возникло второе подозрительное место. Да, и проверьте карманы, вдруг чего полезного найдете. Молодежь, всему вас учить надо.

— Серхио, нужно обыскать трупы и оттащить их на место последнего упокоения десмондов.

— Сомневаюсь, что там найдется что-то ценное. Они шли нас грабить, а не в лавку за покупками, — заметил Серхио. — Но проверить надо, согласен.

Поначалу мы всех стащили на образовавшееся у нас место для сжигания. Мой импровизированный факел продолжал пылать, давая столь нужный свет. Я на всякий случай проверил, не получится ли так, что мы кого-то сожжем заживо. Но точность что Шарика, что Серхио была поразительной — выживших не осталось. Как предсказывал Серхио, ничего ценного при бандитах не было. Разве что на чародее обнаружился жезл. К сожалению, был он слишком приметным. Шарик высказал предположение, что сделан на заказ, поэтому решили выковырять кристаллы, в том числе драгоценные, и утилизировать жезл, как остальное бандитское имущество, признанное хламом. Кроме этого, нашей добычей стала кучка мелких медных монеток. Нищие какие пошли грабители, не то что в Сангреларе. Но там они все свое носили с собой, а здесь оставляли в неизвестном нам месте. Впору было вздыхать от осознания мизерности добычи. Вздохнуть и просить Шарика испепелить трупы пока их не начали искать.

— Дон Алехандро, смотрите, что у чародея. Не пригодится?

Серхио стащил с шеи покойного Луиса связку странных предметов и медальон на цепочке.

— Она все заточены на хозяина, — авторитетно сказал Шарик, который ради такого дела спустился и внимательно изучил всю связку. — Ценного там нет, разве что медальон?

Медальон мы открыли, подсвечивал я уже светлячком, потому что пламя на палке придвинулось к пальцам и пришлось ее бросить.

— Кого-то мне это лицо напоминает… — Серхио поскреб в затылке.

— Чем-то на донну Торрегроса похожа, — заявил Шарик.

— Мою мать? — озвучил я его мнение для Серхио.

— Точно, — согласился он. — Наверняка родственница, поэтому он вас и узнал, дон Алехандро. Неприятная встреча.

— Лучше так, чем если бы он меня признал днем при свидетелях.

— Днем, может, и не признал бы, — возразил Серхио. — А тут, видать, свет упал как не надо, вот и… Но все равно поменьше вам надо общаться с кем попало.

На это мне возразить было нечего, я и сам не собирался в ближайшие годы ни с кем общаться.

Больше ничего ценного ни у кого не оказалось, так что мы свалили трупы в кучу и Шарик, используя мою энергию, превратил неудачливых грабителей в ничто, потому что я не заметил, чтобы площадка увеличилась бы хоть в одном измерении. Разве что внутрь дополнительно проросла. Чем еще оказались удобными эти чары — у них не было светового сопровождения. Были бандиты — и вот от них даже пыли не осталось.

— Не дело это, если к нам будет кто-то наведываться каждую ночь, а мы на улице, — сказал Серхио. — Завтра же ставим дверь и переселяемся в башню.

— И круг на колодец надо, — напомнил я, — чтобы не ухнул кто внутрь.

— Сделаю.

Я пошел к куче нашего барахла, отыскал свою саблю и уже с ней вернулся к костру досыпать. Вот встану утром — и выяснится, что все это было всего лишь нехорошим сном, ночным кошмаром.

Утром я проснулся совсем разбитым, как будто и не отдыхал. Все болело: и мышцы, и то непонятное, что отвечает за чародейство. Почему я считал, что болит именно это? Понятия не имею, но, когда я поделился своим подозрением с Шариком, тот подтвердил.

— А чего ты хотел? — ответил он. — Ты через каналы вчера столько пропустил, сколько не всякий хорошо обученный чародей пропустит.

— Положим, я пропускал не по своему желанию, а по твоему. Надо мне как-то становится отдельной боевой единицей, а не батарейкой к тебе.

— Батарейкой?

— Источником халявной энергии.

— Это-то само собой. Но тебе сейчас главное — научиться концентрации, — важно сказал Шарик, подняв правую лапу. — Иначе будешь везде на серьезные задания ходить с курильницей. Помнишь, как тот чародей у дома Торрегроса?

Чародея с кадилом я прекрасно помнил и походить на походного священника не хотел. Но и быть беззащитным необученным чародеем тоже не хотелось. Что из чар, которые я знаю, смогло меня защитить? Ничего. А подожженная огненным потоком ветка даже выдала. Это можно отнести к плюсам, потому что узнай меня ночной чародей днем, неприятностей было куда больше. И лично мне на заметку — пару лет от местной аристократии нужно держаться подальше, если только я не решусь на радикальное изменение физиономии: нос там отрубить или нацепить на глаз повязку. Но это лишние никому не нужные приметы. Как жаль, что Торрегроса оказался столь известен.

— А концентрация развивается либо медитацией, либо регулярный повторением низкоуровневых заклинаний, — тем временем продолжал вещать Шарик. — Ты же заметил, что я тебе ничего серьезного не разрешаю учить?

— Мало ли что тому причиной может быть, — проворчал я.

— Уж точно не желание делать за тебя твою работу, — возмущенно вскинулся Шарик. — Балбес ты, Хандро. Правильное выращивание сильного чародея должно быть филигранным. Вот, к примеру, покажи я тебе заклинание, которым я вчера врагов приканчивал, и что было бы?

— Что? — заинтересовался я.

— До конца жизни ходил бы с курильницей, — важно заявил Шарик. — Потому что заклинания на стыке магии воды и воздуха и уровень у них не для начинающих. Поэтому любые чары нужно получать тогда, когда к ним готов, и ни днем раньше, иначе огранка будет безнадежно испорчена.