Разве что вопрос с канализацией так и остался нерешенным, но Шарик уверял, что подходящим заклинанием владеет и меня ему обучит, когда посчитает, что я готов. Беспокоило меня то, что формулировка была слишком расплывчатой, а значит, нужен был альтернативный способ удаления использованной жидкости.

— Чего это ты застыл, Хандро? — подозрительно уточнил ками.

— Думаю, как с пользой применить свой дар и позволить нам хорошо сэкономить, — честно признал я.

— С пользой — это заработать.

— В перспективе можно и заработать, — согласился я. — Теперь нужно решить, как прокладывать трубы.

Последнее я сказал вслух, поэтому мне сразу ответил зять Хосефы, который стоял рядом и имя которого я так и не удосужился узнать:

— В дымовые трубы? Вы ж их все равно по назначению не планируете использовать.

Поскольку слова меня смутили некоторой недосказанностью, то прежде чем отвечать, я сначала проконсультировался у ками:

— А дымовые трубы — это под плиту? Вроде ж работает?

— Под камин, конечно, — уверенно ответил ками.

А ведь мог бы об этом подумать. Правильно Шарик говорит, балбесина. Теперь еще и отопление как-то проектировать нужно. Хотя если вспомнить виденные мной комнаты постоялых дворов, то там даже намека на отопление не наблюдалось.

— Насколько холодно зимой?

— Тут-то? Да не особо отличается от того, что сейчас. В таких местах камины больше для красоты.

— Без красоты мы можем обойтись, — обрадовался я. — Нам сейчас не до нее.

— А как же романтика? — съехидничал Шарик. — Горящий камин, шкура экзотического животного, прекрасная дама с бокалом в руке…

— Вот как обзаведусь прекрасной дамой, так и подумаю о камине, — огрызнулся я. — Ты же говорил, что мне нужно аккумулировать энергию и не тратить ее куда попало.

— Ты все равно уже вознамерился ее потратить, — вздохнул Шарик. — И не говори потом, что я тебя не предупреждал. Может, еще и Хосефа что скажет, переживает она за тебя, непонятно почему.

— Потому что командовать не получается? — предположил я.

Все это время зять Хосефы терпеливо стоял рядом, не желая мешать моим размышлениям, как обозвал мое общение с ками Серхио. И сердце его тещи не выдержало.

— Пабло! — рявкнула она таким командным тоном, что иной генерал бы обзавидовался. — Если тебе нечего делать, полей огород.

— Который? — обреченно спросил Пабло.

— Оба, — припечатала его теща.

— Во втором эта дрянь кусается. — Он жалобно на меня посмотрел и потер одну ногу о вторую. — Толстенькая которая. Жрет все время и листьями клацает. А на листьях вот такие зубищи.

— Не подходи к ней близко, — ответила Хосефа, ничуть не расстроившаяся из-за покушения на зятя. В конце концов, ничего существенного ему не отгрызли, если может ходить и разговаривать, а значит, и переживать незачем. — Не дону же Алехандро с лейкой бегать.

Пабло очень хотелось ответить, что один огород точно мой, прям на лице у него было написано желание открыть мне глаза на это дело. Впрочем, это выражение почти тут же сменилось на выражение обреченности и сеньор похромал к бочке, вода в которой наверняка с утра нагрелась. Его подчиненные переносили трубы в башню, а я разрывался между желанием пойти и начать монтировать водопровод и желанием изучить камень и, может, попытаться что-нибудь из него сделать. Проблема в том, что обе задачи могли быть решены только мной.

Пока я мучился выбором, его сделали за меня. По дороге загрохотали колеса экипажа, который в этот раз вырулил почти к башне. Донна Сильвия выпорхнула оттуда, как невесомая бабочка. Яркая тропическая бабочка, сходство с которой подчеркивало броское летнее платье. Эх, не зря говорят, что самые яркие расцветки обычно бывают у самых ядовитых особей…

— Дон Алехандро, вы не забыли о нашем приглашении? У нас сегодня вечером прием. Мой супруг жаждет с вами познакомиться. Он ждет ваш рассказ о том, как вам удалось уничтожить гнездо десмондов.

Она улыбалась со всей найденной у себя доброжелательностью, как будто действительно беспокоилась о приехавшем в провинцию почти коллеге. Свою, как выяснилось, родственницу она в упор не замечала, а вот Хосефа пробормотала что-то неприязненное, но понял я это исключительно по тону, потому что сказано все было очень тихо. Можно сказать, исключительно для личного пользования.

— Донна Сильвия, счастлив лицезреть вас, но боюсь, не смогу приехать к вам. — Я развел руками, показывая свое огорчение. — У меня вовсю идет ремонт.

— Бросьте, дон Алехандро, — с дразнящей мужское воображение улыбкой ответила она, придвинувшись ко мне так близко, что я погрузился с головой в аромат ее духов. — Не будете же вы уверять, что ремонтируете все лично? Вы для этого слишком много заплатили команде бездельников.

— С чего это Педро вдруг стал бездельником? — возмутилась Хосефа. — Да он и его ребята — самые работящие в Дахене. Они делают все быстро и аккуратно.

— Еще бы, с таким надсмотрщиком под боком, — пренебрежительно бросила Сильвия. — Дон Алехандро, отказ не принимается.

Я выразительно посмотрел на фургон, который совершенно не подходил для визитов, и гостья поняла меня совершенно правильно:

— Мы пришлем за вами коляску, так как понимаю, что подходящим экипажем вы пока не обзавелись. Но, дон Алехандро, сделать вам это необходимо, если вы собираетесь влиться в наше общество.

Вливаться я никуда не планировал, но поскольку контактировать все равно придется, стоит хотя бы оценить степень опасности, которую несет семейство Ортис де Сарате. Рано или поздно с ними все равно придется познакомиться, и боюсь, от меня не слишком зависит, насколько близким будет знакомство.

Когда Альфонсо, наследному принцу Гравиды, передали просьбу отца, короля Фернандо Пятого, прийти немедленно, у него и сомнения не появилось, о чем пойдет речь. Присутствие в кабинете графа Лары его только убедило в правильности догадки. Он коротко поздоровался и замолчал, уверенный, что ему все расскажут сами.

— Смотри. — Листок проскользил по столу от отца к сыну и упал бы, если бы последний его не подхватил. — Граф Лара считает, что это оптимальный выбор. Я с ним согласен.

Альфонсо быстро пробежался глазами по листку, пытаясь отстраниться от того, что за фамилиями стояли хорошо известные ему люди. Описание будущих жертв было кратким, но все интересующие аспекты были отражены. В принципе, выбор его тоже устраивал. Почти.

— Предлагаю заменить вот этого. Не вижу смысла получать дополнительные знания по фехтованию.

— Но так принято… — удивился король.

— Время идет, актуальность тех или иных навыков меняется. Зачем чародею владеть клинком в совершенстве? Не лучше ли получить дополнительные знания там, где это нужнее?

— Альфонсо, мы не можем позволить принести в жертву еще одного чародея. У нас попросту не хватит закрепляющей жертвы. А принесение в жертву сильного мага без закрепляющей жертвы бессмысленно.

Альфонсо отметил, что отец даже не допускает мысли о том, что можно пожертвовать в пользу старшего сына одной из закрепляющих жертв для младшего. Предусмотрительность была похвальна, потому что сам король Фернандо Пятый получил трон только потому, что с его старшим братом случился несчастный случай. Как понял Альфонсо из обмолвки отца, случай был тщательно подготовлен. Не каждый второй принц согласится смиренно дожидаться своей очереди. А если согласится — плохой из него получится король. Поэтому Альфонсо отца не осуждал, но за своим братом приглядывал, потому что отправиться на встречу с Всевышним, чтобы освободить путь к трону другому, в его планах не было.

— Не более бессмысленно, чем убийство фехтовальщика, чьими способностями я, скорее всего, не воспользуюсь, — лениво ответил Альфонмо. — Я прекрасно помню про ограничения, касающиеся сильных чародеев. Но есть же проклятийники. Большинство ученых сходятся во мнении, что это и не чародейство вовсе, а некая особенность. И тогда для закрепления потребуется обычный человек. В крайнем случае будет просто пустая жертва. Но для меня и фехтовальщик — пустая.