- Это моя крышечка от шкатулочки с некоторыми безделушками. Вот видишь, - ткнула пальчиком Аккит, - тут ма-аленькие отверстия. Пришлось оторвать ради такого дела.

- Я оставлю её себе на память!

- Конечно, мой господин....

Ещё долго девчонки хихикали и прыскали, вспоминая свою шутку. Хмыкал и я. Здорово у них всё-таки получилось!

А потом, экипировавшись ластами и масками, подпоясавшись утяжелителями, вооружившись ножами и гарпунами, мы нырнули в глубины моей впадины! И плавали там почти до самого вечера! Трепетный восторг и ощущение полного единения, вот что испытывал я, и уверен, девушки тоже, когда проворными силуэтами скользили среди феерического разнообразия морской жизни. Мы резвились и играли как дети, крались за какими-нибудь странными или угрожающими существами, залазили в сумрачные пещерки и щели среди кораллов, вскрывали раковины с жемчугом. Хватали за хвосты тяжеловесных рыбин, подпускавших нас на расстояние протянутой руки. Дразнили крабов и мелких осьминогов. Это было незабываемо... и печально...

Ибо в последний раз! Срок вышел... Вечером они уплывут на Ураррат.

- Лаллий, девочка моя. Так получилось, что у всех моих малышек есть именной нож вышедшей из под моей руки. Но не у тебя, - мы стояли у кромки ленивого прибоя рядом с плотом готовым увезти их от меня навстречу тяжелым испытаниям, приключениям, навстречу своей судьбе - Возможно это, - я протянул ей небольшой свёрток мягкой замши - не настолько ценная вещь как ваша розовая прелесть, но все же...

Облив меня сиянием своих глаз она бережно приняла свёрток и откинула верхнюю часть. Там лежал классический японский нож - танто. Танто, когда нож в ножнах выглядит, зачастую, как цилиндрически-овальная отполированная деревянная палочка сантиметров под тридцать. Иногда меньше, очень редко - больше. Но стоит приложить правильное усилие и красивая палочка-брусочек разделяется на две неравные части обнажая острейший клинок характерного вида. Иногда клинки украшали травлением но как правило они оставались чистыми сверкая чёткими гранями самодостаточной красоты. Место разделения иные мастера выделяли определённым способом, иные делали так, что не сразу и рассмотришь. Я сделал именно в таком стиле, линия разделения была практически невидимой. Маготехнологии рулят...

Лаллий взяла в руки абсолютно гладкий маслено-блестящий овальный брусок чёрного коралла. Повертела его в руках, огладила пальчиками блестящую поверхность со всех сторон и вопросительно уставилась на меня. Так же как и остальные малышки. Такая концепция ножа здесь вовсе была неизвестна, поэтому они были в определённом недоумении.

- Потяни за концы в разные стороны, - с улыбкой посоветовал я - только аккуратно.

Лаллий приложила некое усилие и с тихим щелчком ножны и рукоять разъединились выпуская на свет слегка изогнутое хищное, гранёное, острейшие лезвие.

- Ах... - невольно вырвалось из уст девушек восхищенный вздох. Да что там они, я и сам был доволен своей работой. Высокая прочность и устойчивость к коррозии лезвия! Острота бритвы и эффект самозатачивания! Можно бить любую электрическую тварь без всяких последствий! А самое главное Лаллий, как хозяйка этого ножа, могла хватать его за лезвие без всякой опаски. Хоть коли им себя, хоть режь, он не причинит ей никакого вреда. Как у меня получился такой эффект, не понимаю. Сам в шоке...

- Что здесь написано? - завороженно глядя на переливы бледно-голубого лезвия спросила Лаллий.

- Самой старшей из моих малышек, прекрасной Лаллий, от восхищенного Мо. - прочитал я надпись выложенную и внедрённую в металл тончайшей золотой проволокой. С завитушками и другими красивостями. - Это на моём языке. На память.

- Он великолепен... - и она припала к моим губам своими рубиновыми устами долгим-долгим поцелуем.

А потом было много слёз прощания, много тёплых слов, полных искренней грусти и робкой надежды. Обещали друг другу беречь себя. Лишь клятв и обетов давать не стали. Ни к чему это.... Они навсегда останутся в моём сердце как мои малышки, а я... А я, может быть в их сердцах как Странный человек, которого когда-то они звали - наш господин.

- Поцелуй меня! - попросила Атти меня на прощание. - Поцелуй меня как если бы я была твоей женщиной! - И я поцеловал. По - взрослому. Долго и страстно. Не смог отказать ей в такой малости...

- Всё у тебя будет хорошо. Случится и у тебя твой принц. Единственный и неповторимый. Верь мне!

- Верю тебе!

Я поцеловал и остальных, и обнял их. И не раз. А потом они, шмыгая носами и утирая слезинки, сели на плот, я оттолкнул его, и они поплыли... И махали мне руками до тех пор, пока не скрылись за выступом скалы.

Тяжело отрывать от себя куски души! Тяжело, да, а не отрывать не получается....

Ранним утром я стоял на высоком, обрывистом утёсе и смотрел, как Ураррат клана Сияющей Медузы, выйдя в открытый океан, расцвёл светло-синими парусами! Поймав свежий бриз, казалось бы неспешно, но уверенно, он устремился к далёкой цели. Куда-то туда, за Мёртвые Воды.

Перед глазами вдруг посыпались "портянки" системных сообщений. Много... Но сейчас было не то состояние души, чтобы вчитываться в сухие строки статов и характеристик. Потом...

Как всегда, я сначала уловил её запах! Тонкий аромат лаванды! Она подошла сзади, обхватила меня руками, прижалась к спине. Так мы и стояли молча, пока огромный плот совершенно не слился с линией горизонта.

- Вот и перевёрнута ещё одна страница моей жизни.

- Ты мог бы уплыть с ними.

- Мог бы, но не уплыл.

- А мог бы попросить остаться, например, ту же Лаллий. Она бы осталась.

- Мог бы... и наверное осталась, но.... Это было бы неправильно. Оторвать от всего, что ей близко, дорого, привычно, и предложить взамен лишь неизвестность, слишком жестоко. Я эгоист, но не до такой степени...

Я повернулся к ней и как всегда, завладев её прохладными ладошками, нежно поцеловал их.

- Ты пришла.

- Мне показалось, тебе сейчас это нужно.

- Да... Если ты не спешишь, - я согнул руку кренделем, - прогуляемся немного.

- Немного - можно. - Она просунула руку в кольцо моей.

Мы шли по пляжу, по самой кромке плотного и мокрого песка. Мелкие крабики шныряли туда-сюда по своим важным делам, чуть ли не перескакивая через ступни и не обращая на нас никакого внимания. То там, то здесь из песка, торчали раковины. Кое где валялись слегка подвявшие пучки водорослей "озонируя" йодистым запахом. Чайки, кричащие довольно пронзительно и далеко не мелодично, но как-то умиротворяюще что ли, кружили в вышине.

- Болит? - заглядывая в глаза, участливо поинтересовалась Ева, кивая на грудь.

- Не то, что болит... Так, некоторое жжение, время от времени. Искрю ещё иногда. Такое ощущение, что что-то шевелиться... Там вообще что?

- Сюрприз! Можно сказать - награда!

- Шарахнуть молнией в меня, невинного, это награда?

- Не просто молнией! Божественной! - задрала пальчик в небо Ева. - Думаю, результат, когда всё придёт в норму, тебе понравится.

- Не сомневаюсь, судя по тому, как меня колбасило! А скоро?

- Скоро только кошки родятся!

- Тут же магия! - я слегка осуждающе посмотрел на Еву. - Щелкнула пальцами, в смысле, шарахнула в меня молнией, и вот он, результат.

- Можно и так, но не в данном случае. Долго объяснять, да и ни к чему, но поверь, так надо. И вообще, - она слегка ущипнула меня за бицепс. - Ты должен немножко помучиться!

- Что ж, помучаемся....

Мы шли, и ленивые волны ласкали наши голые ступни. Ева вообще, чаще всего, ходила босой, а я разулся и закатал штаны.

- Странно, ты здесь, а система пишет мне послания!

- Ты всё ещё никак не можешь понять, что этот мир много сложнее. - она загадочно улыбнулась. - Я и есть Система. Но сейчас, я - Ева, не тождественна, я - Система. Всё просто.

- Понимаю! - покивал я головой. - Что ни хрена не понимаю, извини меня за мой французский. Скажи, они переплывут Мёртвые Воды?