— Ничего, недолго ему осталось, — бодро сказал Шарик, но уже так, чтобы слышал только я. — Лабораторию запустим — и можно готовиться к ритуалу.

— Лучше бы младший принц на алтаре скончался, а не старший, — тем временем продолжал Серхио. — Потому что с ним Мибию ждут тяжелые времена.

— А если он тоже погибнет на алтаре? Что тогда будет со страной?

— Если у короля не осталось прямых наследников и он не способен зачать новых, тогда только принимать в семью по ритуалу.

— Да только ничего у него не получится, Хандро, — не без ехидства заявил Шарик, опять транслируя мысль только мне. — Потому что при наличии тебя ритуал не даст заключить нужную для правления связь.

— А вот здесь, пожалуйста, поподробнее. Получается, что тогда станет точно известно о моем существовании?

— Не о твоем конкретно, а о ком-то неучтенном. Но да, тогда охота начнется куда интенсивнее. — Шарик задумчиво почесал затылок когтем. — Это не есть удобно для нас с тобой. Откладываем ритуал на подальше, чтобы ты мог окрепнуть как чародей и развиться хотя бы в защитную сторону.

Я свернул газеты и отдал Серхио, сосредоточившись на общении с Шариком.

— То есть нас будут искать куда серьезней, чем теперь?

— Это да. Но для нас такие поиски не слишком опасны. Во-первых, я экранирую любой зов, а во-вторых, убивать тебя никто не будет. Разве что Серхио, если вдруг попадется под руку. И то вряд ли, потому что никто не захочет портить отношения с будущим правителем, убивая его доверенного человека.

— Э-э-э. С чего вдруг будущий правитель?

— Хандро, ну что ты как маленький? Ты останешься последним наследником нынешней династии по крови. Как бы король тебя ни ненавидел за смерть двух принцев, ты для него приоритетный преемник, понимаешь?

— Не понимаю. Почему не тот, которого он выбрал для ритуала?

Шарик поскучнел.

— В чем-то ты прав. Я в королевскую голову не залезу, его тараканов не пересчитаю. Действительно, может предпочесть выбранного. Потому что абы кого не выбирают, там и сила чародейская и воспитание правильное, для королевского двора подходящее, а ты — персона странная, силы для него неизвестной, а воспитание у тебя хромает на все восемь лап.

— На обе ноги, — поправил я. — У меня восемь не наберется, даже если с руками считать.

— Да, люди — ущербный вид, — согласился Шарик. — Лысые, с нехваткой ног и временами туповатые. Но тут уж все претензии к Всевышнему. Возможно, это испытание и если вы благополучно его пройдете, переродитесь во что-то поприличнее?

Шарику я напоминать не стал, что конкретно его вид был выведен магически именно людьми. Предсказать ответ было легко: скажет, что человечество всего лишь ступенька к вершине божественного создания — ками.

— Шарик, не до теологических вопросов нам сейчас. Они ерунда на фоне того, что ты рассказал. Что будет, если Рамон умрет, не обнаружив меня?

— Страна останется без управления, — охотно пояснил Шарик. — Возможно, аристократическая верхушка попытается кого-то посадить на трон, но в случае действующих королевских регалий — а они действующие, пока есть хоть один представитель королевской крови — шансов на это у них не будет. Правда, тогда, — он опять почесал затылок когтем, — тебя, скорее всего, убьют желающие получить власть. Которые эту власть распробуют, а ты останешься последним препятствием к трону.

— Вариант не очень.

— Не надо заранее настраиваться на плохое, — жизнерадостно сказал Шарик. — Рамон может завести еще одного принца, он не совсем дряхлый. Откатом ему нехило прилетит, но детотворные функции не отобьет. Или ты можешь умереть раньше него, тогда вариант с ритуалом принятия в род пройдет. Или тебя не найдут желающие умостить задницу на трон. Или ты станешь чародеем такого уровня, что с тобой побоятся связываться. Возможны варианты.

— Куда ни кинь — всюду клин, — размышлял я. — Может, тогда и ритуал проводить не стоит?

— Как это не стоит? — Шарик возмущенно подпрыгнув, подтвердив, что взятки он принимает в последнее время часто, и все — калорийней некуда. — Да Мибии только лучше будет без такого порченного наследника, как Рамиро. Без него земля будет чище.

— А мы — живей, — намекнул я на его личную заинтересованность.

— И это тоже.

— Вообще, о таких вещах, связанных с наследованием трона, нужно предупреждать заранее, — намекнул я.

— Откуда я мог знать, что ты не в курсе? — симулировал удивление ками. — Да и что бы это изменило?

— Ничего, — вынужденно признал я.

— Вот-вот. И вообще, мы хотели прогуляться до леса. И тебе, и мне нужно размяться. А ты еще и прекрасно потренируешься, вычленяя нужные силуэты на фоне деревьев и кустов.

Разминаться предполагалось только мне, потому что Шарик слезать с моего плеча не собирался. Руководящая и направляющая роль за двести лет настолько ему пришлась по сердцу, что менять он ничего не собирался. Забыл Шарик, что это ками — спутник человека, а не человек — спутник ками. Или не забыл, но очень надеялся, что у нас с ним отношения будут развиваться именно так. Честно говоря, я бы предпочел партнерские, не нравилось мне и то, что было, и то, на что настраивается Шарик.

До леса я дошел, не применяя ничего из чародейских знаний, просто наслаждаясь солнцем, легким ветром и запахами летнего леса. В лесу же, по совету Шарика, я опять закрыл глаза и попытался разобраться в мешанине линий. С непривычки это оказалось сложным делом. Потому что растительности оказалось очень много, а представители животного царства, напротив, были чрезвычайно редки. Но зато, когда я приноровился, выяснился один весьма полезный побочный эффект: грибы на аурном фоне выглядели лишь чуть светлее животных и поэтому выделялись на фоне растений сразу. Так что из леса я вышел как белочка — с нанизанными на прутики грибами, о которых Шарик уверенно сказал, что они не ядовитые.

Занятия по контролю привели к неожиданному результату. Я обнаружил, что могу работать с не пропитанной магией материей, изменяя ее по своему усмотрению. Когда я в задумчивости превратил прутик в спираль, я удивился, но не придал этому особого значения. Но когда у меня в руке согнулся уже приличного размера полено, а я не только заметил, когда это произошло, но и как я это сделал, то тут уж вариантов не было — направленное изменение. Опыты показали, что изменять я мог только форму и размеры, но не объем и плотность. Грубо говоря, если я вытягивал полено в длину, то одновременно уменьшал его толщину, а равномерно или нет — зависело от моего желания. И еще, изменения такого рода были довольно грубыми, создать на поверхности дерева узор я не мог, хотя последний замечательно вырезался уже ледяными лезвиями, орудовать которыми благодаря развившемуся контролю я мог виртуозно, а размер которых мог меняться в зависимости от объема подаваемой в них чародейской энергии. Это так меня заинтриговало, что все утро после завтрака я провел, меняя чурбачки и сострагивая с них стружку. Вырезал я сначала узоры, а потом решил замахнуться на святое — на скульптуру.

За этим делом и застал меня Шарик, который решил, что от чародейских занятий мне нужно отдохнуть и с утра исчез в неизвестном направлении. Хотя почему неизвестном? Я уверен, что он торчал на кухне, притворяясь бедным безобидным голодным почти котиком. Не хватало только жалобно глядящих глаз, зато в арсенале были подрагивающие конечности. Подрагивали они потому, что пушистая тушка выглядела круглой не только потому, что была пушистой, но и потому, что становилась жирноватой. Намекнуть, что ли, Шарику на то, что ему пора посидеть на диете? Или хотя бы побольше двигаться? Причем желательно не на моем плече, потому что места для моциона для такого шикарного ками там маловато.

— Смотрю, времени ты не теряешь, — с неожиданным одобрением сказал ками. — Принцип понял — и понеслось. А ведь дерево, особенно свежее, — один из самых сложных материалов для таких манипуляций. С камнем, кстати, намного проще и одновременно интереснее, попробуй как-нибудь.