– Они что, больные? – спросил Уиллис, опасливо глядя на тварей.

– Это зверюшки Толстой Солли, – ответила начавшая приходить в себя Иоланда. – Говорят, они не опасны.

– А этот? – Сол кивнул на верещащего в углу лемура.

– Н-не знаю, – все еще дрожащим голосом произнесла женщина. – Кто может знать, что на уме у этой обезьяны.

Ящер вновь врезался в прутья, заставив вздрогнуть и отшатнуться Геркулеса, разглядывающего развороченный пульт запора клетки.

– Скажи, Сол, – обратился он к товарищу, – что могло взорваться в таком замке?

– Да ничего, – ответил тот после короткого осмотра. – Обычная электромагнитная задвижка и генератор силового экрана. Система проста и оттого достаточно надежна.

– А это что? – присев, Сегура быстрым движением выхватил из-под лапы беснующегося ящера металлический кругляш размером с ноготь.

– Сам, что ли, не видишь, что это капсюль радиодетонатора? – нахмурился Уиллис. – М-да-а, в интересную историю мы влипли.

– Иоланда, – Геркулес посмотрел на внимательно слушавшую их женщину, – скажи, кому могло понадобиться выпустить на волю всех этих монстров? И зачем?

– Русским, – ответила та, практически не раздумывая.

А тем временем капрал Боев смотрел в изумрудные зрачки огромной змеи.

Он допустил одну непростительную ошибку: убедившись, что Иоланда заманила Уиллиса и Сегуру в глубь зверинца, поспешил активировать установленные на замки клеток детонаторы, не закрыв вход. Когда же он коснулся значка закрытия створок на дисплее, те никак не отреагировали. Вероятно, в системе произошел сбой из-за выхода из строя запоров и генераторов силовых экранов на клетках. Сообразив, что твари могут разбежаться по лабиринтам подводного комплекса, Боев поспешно вызывал на экран «меню», надеясь найти аварийные способы задраивания переборки. Войдя в список аварийных команд, Янис с изумлением обнаружил команду на разблокирование всех запоров. Вот так вот все просто у этих ученых. И не нужны были никакие детонаторы.

Шипение над головой прервало его размышления. Обернувшись и задрав голову, Янис встретился взглядом с нависшей над ним гигантской змеей. «Танайский удав» – вспомнилась ему надпись, которую прочел вчера на клетке с этой гадиной.

В следующее мгновение удав обрушился на капрала, буквально нанизавшись на него открытой пастью. После чего змей задрал раздавшуюся голову, и конвульсивно дергающийся человек, словно кадык на исполинской шее, опустился в глубь тела питона. С каждым мгновением капрал дергался все слабее и, наконец, совсем затих. В поисках тихого места, где можно спокойно переварить пищу, змей протиснулся в темный люк коммуникационной галереи, и вскоре его почти двадцатиметровое тело полностью скрылось там.

А еще через некоторое время из так и оставшегося открытым входа в зверинец вышел покрытый клочковатой серой шерстью зверь. Переваливаясь на косолапых конечностях и цокая огромными, почти в четверть метра, когтями, зверь подошел к гравикару, обнюхал, попробовал на зуб пластик спинки сиденья и резво отскочил в сторону, когда кар закачался на гравитационной подушке. Но тут зверя отвлек проскочивший мимо силайский лемур. Издав трубный рев, косолапый неожиданно быстро понесся за улепетывающей в глубь галереи верещащей обезьяной.

– Эй, парень, очнись. Да очнись ты уже!

Не спеша открывать глаза, я попытался сосредоточиться и понять, где нахожусь.

Кто-то усиленно тряс меня за плечо, настойчиво требуя, чтобы я очнулся. Что значит очнулся? Я что, не спал, а находился в бессознательном состоянии? Судя по голосу и вцепившимся в плечо явно не мужским ручкам, меня тряс либо подросток, либо девушка. Никаких мыслей по поводу места моего нахождения не появилось. Я открыл глаза и увидел склонившееся надо мной знакомое мальчишечье лицо. Это был тот пацан, за которого я вступился на берегу океана.

– Привет, – улыбнулся я ему и, приподнявшись на локте, осмотрел помещение. Как-то уже непривычно видеть вокруг такое обилие металлических предметов. Сей факт порадовал, ибо говорил о том, что я нахожусь в месте, не тронутом излучением галантов.

Потолок был полностью закрыт световыми панелями. Стены скрывались за всевозможным оборудованием непонятного для меня назначения. Повсюду светились и мигали сменяющимся изображением мониторы. Взгляду попалась парочка то ли столов, то ли высоких кушеток, накрытых прозрачными колпаками. Рядом с ними аппараты, похожие на маленьких многоруких промышленных роботов-многофункционалов. Сам я лежал на госпитальной транспортировочной кушетке, накрытый белой простыней.

Если я в госпитале, то что это за странное помещение, похожее на какую-то научную лабораторию? Я в лабораториях никогда не был, но в моем представлении они должны выглядеть именно так.

В памяти всплыло лицо растрепанной тетки. Но кто она, вспомнить не смог. Может, мой лечащий врач? А что тут делает этот пацан? Явно не лечится, судя по совсем не госпитальному прикиду. Может, пришел поблагодарить меня за спасение от тех мордоворотов? Неужели это они меня отправили в регенерационную камеру? Я был в регенераторе? Точно! Теперь вспомнил. И ту неприятную тетку тоже видел после регенератора.

– Э-эй, – помахал перед моим лицом руками мальчишка, – ты в порядке?

Я на мгновение прислушался к своим ощущениям.

– В полном порядке, – подмигнув пацану, отбросил простынь и соскочил на пол.

Глаза мальчишки странно расширились, и в следующее мгновение он отскочил от меня, словно ошпаренный.

– Ты чего? – не понимая его реакции, бросил я в спину отвернувшемуся пацану.

– Ты голый, – сдавленно пропищал он.

– Неужели? – демонстративно осмотрел я себя. – А какой я должен был появиться из регенератора? Покрытый шерстью? Или чешуей? Да не бойся ты меня, пацан. Я не маньяк и не педофил. Позови лучше кого-нибудь, чтобы принесли одежду.

– А простыней прикрыться не можешь?

– Простыней? Да не вопрос.

Скосив глаза из-за плеча, мальчишка проследил, как я обмотал простыню вокруг талии, и только после этого повернулся.

– Тебя как зовут, пацан? – поинтересовался я.

Тот уставился на меня широко открытыми глазами, словно чему-то удивляясь.

– Я не пацан, – заявил он.

– Ну, извини. Я не знаю, как тут у вас принято обращаться. В детском приюте, где я вырос, мы друг друга именно так называли. Меня, кстати, Олегом зовут, – я протянул мальчишке руку.

Тот опять удивленно задрал брови, однако после секундного раздумья вложил в мою руку свою маленькую ладошку и представился:

– Славка.

– Так ты, Славка, позовешь кого-нибудь или мне самому в таком виде отправляться на поиски одежды?

– Слушай, Олег, я не знаю, откуда ты такой взялся, но поверь, лучше сюда никого не звать.

– Это еще почему? – я дружески приобнял Славку за плечи, но, почувствовав, как тот напрягся и дернулся, чтобы освободиться, убрал руку, позволив парню отойти в сторону. Вероятно, у него со взрослыми дядями связаны какие-то нехорошие ассоциации. Не зря те два бугая издевались над ним.

Что-то про себя обдумав, Славка сам подступил ко мне, взял меня за руку и заглянул в глаза.

– Олег, поверь, нам надо скорее отсюда убираться. Как только найдем укромное местечко, я все тебе объясню.

– А где мы находимся?

– В «Моньке».

– Где-е?

– В Международном океанологическом научно-исследовательском комплексе. Мы на дне океана, Олег. И если ты не хочешь, чтобы тебя препарировали на одном из этих столов в качестве подопытной крысы, нам лучше быстрее сбежать из этой лаборатории.

Теперь уже я внимательно посмотрел на мальчишку. На вид ему лет двенадцать. Но как-то слишком по-взрослому он изъясняется для своего возраста. Впрочем, кто знает, через какие перипетии пришлось пройти в своей жизни этому сорванцу? Но о какой опасности он говорит? Судя по всему, парень действительно чем-то напуган. Может, поблизости находятся те двое? Впрочем, ладно, пока последую за ним, и попутно проясню ситуацию.