– Что ты имеешь в виду? – не понял я.

– Все, что ты только что перечислил, – ответил сержант, продолжая снисходительно улыбаться. – Неужели непонятно, что без навыков выживания звездный пехотинец является фигурой одноразового использования, будь он трижды лучшим спецом в управлении боевой техникой? Впрочем, чтобы это понять… – Сергей задумался, вероятно, подбирая слова, и вновь заговорил после короткой паузы: – Я ведь, Олег, проходил обучение как раз в такой части, где все делалось по представляемому тобой порядку. В сравнении с этой учебкой, то был практически санаторий. Даже было время ежедневно наведываться в ближайший городок к местным девушкам. Так бы всю жизнь там обучался и обучался. Однако, заключив следующий контракт, попал в такую далекую задницу, куда от ближайшего генератора прокола было больше месяца лету. Планета ранее считалась бесперспективной из-за своего удаления, а тут вдруг зачем-то понадобилась то ли командованию, то ли правительству Конфедерации, то ли еще кому-то не менее влиятельному. Вот и отправили туда роту пехотинцев, чтобы разведали обстановку и подготовили плацдарм для последующего освоения. Не буду рассказывать о всех «радостях», обрушившихся на головы изнеженных благами цивилизации крутых вояк, скажу лишь, что безмерно благодарен судьбе за то, что командиром моего отделения оказался капрал Пак, некогда прошедший обучение вот в этой самой учебке, – Бужин ткнул указательным пальцем в столешницу. – Благодаря ему, мне удалось ускользнуть из лап арахнозавров, напавших в первый же день на наш лагерь, и выжить в последующие три месяца скитаний по дремучим лесам той забытой богом планеты.

– Окажись ты сейчас в аналогичной ситуации, – продолжил он после еще одной паузы, – то прошел бы через все испытания гораздо легче, чем это делал я. И все потому, что тебя готовили в первую очередь именно выживать. Понимаешь?

– Не знаю, – я честно пожал плечами. – Но почему тогда курсантам не объясняют все это сразу?

На этот раз плечами пожал собеседник.

– Возможно, из-за того, что тогда процесс не будет восприниматься всерьез, – предположил он. – Возможно, по какой-то другой причине. Ведь далеко не факт, что большинство курсантов в дальнейшей жизни оценят полученные здесь навыки. Более того, почти после каждого выпуска какая-нибудь правозащитная организация поднимает шум о нарушениях моральных устоев и издевательстве над личностью, основываясь на россказнях попавшегося им под руку бывшего курсанта. Как правило, таковым бывает один из самых бесперспективных, ни на что не способных выпускников. Никто и слушать не хочет, что благодаря подобной методике обучения получаются лучшие в галактике воины. И тогда командование вынуждено направлять к нам всевозможные проверки, а иногда, в угоду членам комиссий, инсценировать показательные наказания офицеров, компенсируя им впоследствии моральный ущерб отпусками и внушительными премиями.

По сигналу «Подъем!» я подскочил и, натянув комбез, побежал к выходу. Однако добраться до дверей не смог, ибо застрял в плотной толпе сгрудившихся сослуживцев – впереди по какой-то причине возник затор.

– Рота, строиться в расположении! – раздалась громкая команда дежурного.

Тут же пришло осознание того, что с сегодняшнего дня наша служба в этой учебной части закончилась и теперь не надо сломя голову нестись на зарядку. Вместе с этим осознанием в душе зародилась некая тревога, вызванная дальнейшей неопределенностью. Вскоре всех нас отправят на пересыльную станцию, на которой наши пути разойдутся, скорее всего навсегда. Раскинувшаяся почти на треть галактики территория Конфедерации достаточно велика, чтобы рассчитывать дважды случайно встретиться с одним и тем же человеком, не проживающим с тобой на одной планете.

Там же на пересыльной станции я узнаю судьбу своего заявления по подписанию следующего контракта. О том, что получу отказ, не хочу даже думать. Просто уверен в положительном результате. Однако червячок сомнений все же потихоньку точил…

Мой взгляд пробежал по лицам товарищей. Не верилось, что через сутки расстанусь с этими ребятами, ставшими за прошедшие месяцы для меня практически семьей. Даже капрал Юрай, поглядывающий на нас раскосыми глазами, вызывал некие родственные чувства. И невероятно, но даже угрюмые стефаны не вызывали особого негатива. Хоть и расстанусь с ними без какого-либо сожаления.

– Боюсь вас огорчить, – оторвал меня от раздумий зычный голос мастер-сержанта. – Но ваше приятное времяпрепровождение в нашем санатории закончилось. Постарайтесь быть мужественными и достойно пережить эту суровую неизбежность. Сейчас вы оденетесь по полной форме, получите у своих взводных сержантов кристаллы с документами, предписания и сухой паек. После чего построитесь на плацу и выслушаете напутственные речи от командования части. От себя лично хочу поздравить вас с получением нового статуса полного гражданина, со всеми вытекающими отовсюду последствиями, и пожелать, чтобы благодаря полученным здесь навыкам вы легко преодолевали любые жизненные преграды. Это, собственно, все, что я хотел сказать. – Тор повернулся к стоящим рядом взводным сержантам: – Провожайте своих птенцов.

Через час мы стояли на плацу. Что-то говорил капитан Отс, прохаживаясь в сопровождении командиров взводов. Пару слов сказал комбат. Утомительно долго вещал командир части.

Вопреки ожиданию, на космодром нас доставили не привычные уже грохочущие геликоптеры, а вполне современные военные транспортные флаеры.

Только пересев из челнока в межсистемник и расположившись в удобных креслах, мы окончательно осознали, что армейский полугодовой контракт закончился и все бывшие курсанты вновь стали свободными гражданскими людьми. Какая-то часть из нас вскоре подпишет новый контракт и продолжит службу, но это будет позже. А сейчас…

А сейчас все возбужденно разговаривали, смеялись, обещали не забывать друг друга и договаривались о будущих встречах.

Уиллис что-то весело рассказывал Гергерту. Хохоча толкнул меня локтем в бок:

– Помнишь, Олег?

– Чего помню?

– Опять ты витаешь в облаках, мечтатель, – снова толкнулся Сол. – Я тут Отто рассказываю, как провел двое суток прикованный наручниками к унитазу.

– Ну, не к унитазу, а к какой-то фигне, торчащей из переборки рядом с унитазом, – поправил я товарища. – А помнишь, как тот сержант собрал все ценные вещи, навешав нам лапши на уши, мол, мы будем служить под его началом и в любой момент сможем забрать свое имущество? Ты еще тогда свой перстень в унитаз спустил.

– Должен же я был оставить что-нибудь на память единственному собеседнику, с которым общался двое суток полета, – снова расхохотался Уиллис.

М-да, кто бы мог подумать, что тот надменный сноб, которого я встретил полгода назад, превратится в отличного парня и надежного друга. Интересно, как быстро он станет прежним, вернувшись к обеспеченной жизни в элитном обществе?

– На Кинге примешь участие в отцовском бизнесе? Или есть собственные планы? – спросил друга с искренним интересом.

– Не знаю, – пожал плечами Сол. – Отец хочет подготовить меня себе на смену, но старший братец спит и видит себя на этом месте и считает его по праву своим. Однако отец сомневается в его способностях. Из-за этого наши с братом отношения в последний год стали весьма натянутыми. Он может вспылить по любому поводу, обидеться на любое сказанное мной слово. Честно говоря, предстоящая встреча с ним является единственным отрицательным моментом возвращения на родную планету.

– За полгода некоторые люди кардинально меняются. Может, и твой брат пересмотрел свое отношение к тебе, – попытался я приободрить товарища.

– Я был бы этому рад. Тем более что у отца отменное здоровье и, надеюсь, он еще не один десяток лет будет занимать свое кресло. Да ладно, Олег, чего тебе-то грузиться моими проблемами? В любом случае, если у тебя не получится с дальнейшей службой, я обещаю тебе престижное место на нашем предприятии.