– У меня непременно получится со службой, – заявил я твердо. – Иначе и быть не может. Но все равно, спасибо, друг!

– Ну и хорошо. Тогда, может, что-нибудь передать твоим родным или знакомым на Кинге?

– Я сирота. А друзья тоже в армии и, скорее всего, также не думают возвращаться. А впрочем, попрошу тебя перевести деньги с одного счета на счет детского приюта в русской резервации. Поможешь?

– Конечно, помогу!

Я продиктовал Солу код управления и номер счета, на котором лежала тысяча кредитов, перечисленная мне мамашей Адиля.

Постепенно громкие голоса стихли. У большинства бывших курсантов вызванное нервным напряжением возбуждение сменилось полусонным состоянием, и они теперь находились либо в глубокой задумчивости, либо в легкой дреме. Лишь отдельные группы продолжали переговариваться, но и те снизили голоса почти до полушепота. Откуда-то доносился басок Логрэя. Парень при пересадке примкнул к группе земляков и теперь не переставал вести с ними оживленную беседу. Он, так же как и я, надеялся на подписание следующего контракта. Но на родной Лите у него осталась любимая девушка, и в случае удачи они не увидятся еще год до первого отпуска.

Все-таки хорошо, что я не завел себе постоянную подружку на Кинге. Теперь меня ничто не связывало с этой планетой, ставшей мачехой для многих беженцев с территории бывшей Российской империи.

Огромный зал расположенной близ генератора прокола пересыльной станции постепенно пустел. Бывших курсантов разбивали на группы и отправляли на отходящих в разных направлениях транспортах.

Вот Логрэй простился с земляками и подошел к нам, радостно улыбаясь.

– Чего это ты светишься, как самамут в брачный период? – спросил товарища Сол.

– Неужели непонятно? – поднял брови тот и пояснил: – Этот транспорт идет в направлении моей планеты. А если я на нем не лечу, значит, меня ждет другой путь. Сами догадаетесь, какой?

– Надеюсь составить тебе компанию, – понял я радость Алекса.

– А ты следи за своими земляками, – подсказал он. – Если их отправят, а ты останешься, значит, нам по пути.

– Да вот он, – я шутливо толкнул Уиллиса. – Никак уезжать не хочет.

– Боюсь, вы без меня пропадете, – отшутился тот, всматриваясь в оставшихся курсантов. – А между прочим, кое-кто, кому со мной в одну сторону, уже уехал.

– Думаешь, тебя забыли? – подначил Финкильштейн, но не успел дождаться ответа, так как в этот момент его самого вызвали, и он, быстро обменявшись с бывшими сослуживцами рукопожатиями, ушел вместе с очередной группой.

– Смотрите, смотрите, кого привезли! – возбужденно воскликнул Вуцик, указывая на открывшиеся створки одного из посадочных порталов, через которые в зал ввалилась разношерстно одетая толпа новобранцев.

– Прикольно, – оценил прибывших Логрэй. – Неужели и мы полгода назад выглядели такими же зашуганными хомячками?

– Кто такие хомячки? – поинтересовался Яцкель и тоже не дождался ответа, ибо пришлось убыть вместе с другими стефанами.

Я буквально ощутил направленные в нашу сторону взгляды новобранцев и непроизвольно расправил плечи, вспоминая, как когда-то сам пялился на группу звездных пехотинцев. Тогда они казались мне прошедшими огонь и воду бравыми вояками, но, скорее всего, так же как и мы сейчас, всего лишь прошли полугодовое обучение одной из армейских профессий. Но новички-то этого не знали, а потому можно было лихо заломить берет и окинуть их снисходительным взглядом.

– Сол Уиллис! – прозвучало из репродуктора.

– Наконец-то! – с явным облегчением воскликнул Сол, обнялся со мной и с Логрэем, попрощался с остальными и поспешил к регистрационной стойке.

– Алекс Логрэй! – прозвучало следом.

– Не понял? – недоуменно вопросил Алекс и посмотрел на меня широко открытыми глазами, будто я мог знать, почему его вызвали вместе с Солом.

Я пожал плечами, выразив искреннее непонимание, и Логрэй, забыв даже попрощаться с товарищами, ушел вслед за Уиллисом.

– Олег Новикофф!

Теперь пришла моя очередь вскинуть брови в непонимании и проследовать за товарищами.

– Но я не собираюсь продолжать службу и не подписывал контракт! – возмущенно почти кричал Уиллис и, тыча в нас пальцем, добавил: – Они, кстати, тоже еще ничего не подписывали. Поймите, господин лейтенант, мы всего полтора часа как прибыли сюда прямиком из учебного центра. И я уверен, что не только мы, но и никто другой из прибывших с нами не мог успеть что-либо подписать.

Пухлощекий флотский лейтенант, с виду немногим старше нас, переводил недовольный взгляд с планшета на возмущающегося Сола.

– Я не собираюсь ничего понимать и ни во что вникать, солдат! – резко оборвал он возмущения Уиллиса и кивнул на экран планшета: – В сопроводительном листе указаны ваши имена, и этого достаточно. Впрочем, дай-ка свое предписание.

– Пожалуйста, господин лейтенант, – Сол достал из нагрудного кармана и протянул офицеру пластиковую карточку, надеясь, что сейчас недоразумение прояснится.

Лейтенант вставил предписание в планшет, пробежал взглядом по экрану и повернул его к Солу, возмущенно комментируя:

– Ну и что ты мне тут голову забиваешь, солдат? Пьяный, что ли, был, когда контракт подписывал?

Теперь мы втроем отчетливо увидели номер контракта, который якобы подписал наш товарищ, а также длинный номер воинской части, куда ему предписано прибыть.

– Ничего не понимаю, – ошеломленно прошептал Уиллис, не отводя взгляда от планшета. – Это какая-то ошибка.

– Господин лейтенант, разрешите взглянуть на мое предписание? – я протянул свою карточку и старательно запомнил несколько последних цифр в номере части из предписания Сола.

Показывая всем своим видом, как мы ему надоели, офицер удовлетворил мою просьбу, и я узнал, что тоже подписал контракт и направлен в ту же часть.

– Давай уже и свое, – кивнул офицер Логрэю, возвращая мое предписание, и возмущенно проворчал: – Навязали мне вас на голову. А то у меня своих забот мало, чтобы каких-то тараканов сопровождать.

– Но это какая-то ошибка! – снова повысил голос Уиллис. – Я не собираюсь лететь никуда, кроме Кинга!

– Да? – поднял брови лейтенант. – И прекрасно! Можете втроем убираться куда подальше. Я напишу заявление коменданту станции и буду преспокойно сопровождать свой груз. Однако из своей врожденной доброты хочу напомнить, что, разрывая контракт, вы автоматически лишаетесь статуса гражданина и самостоятельно оплачиваете дальнейшую дорогу к родным планетам. В случае неплатежеспособности приговариваетесь к отработке этой суммы с соответствующими процентами. Исходя из вышесказанного, предлагаю все же проследовать к месту назначения и уже там разбираться со всеми ошибками, если они имеют место быть.

Собственно, ничего другого нам и не оставалось, как последовать совету офицера. Мне и Логрэю было проще – мы все-таки хотели остаться в армии. А вот на беднягу Сола больно было смотреть.

– Да не переживай ты так, – успокаивали мы его. – Ну задержишься на день-два, зато потом будет о чем вспомнить.

– Да я понимаю, – соглашался Уиллис. – Но все равно неприятно. И чего я такой невезучий? Сюда летел прикованный в гальюне, отсюда опять с приключением…

По прибытии на следующую пересыльную станцию сопровождающий сдал нас армейскому коллеге – крепко сбитому кареглазому брюнету с узенькими щегольскими усиками и цепким пронизывающим взглядом. За ним мы проследовали на один из пришвартованных к причальным шлюзам кораблей, где в одном из помещений присоединились к небольшой группе солдат.

– За вас тоже неизвестно кто подписал контракт? – подошел к нам с вопросом один из присутствующих парней, как только сопровождающий удалился, и, отвечая на наши выразительные взгляды, пояснил: – Здесь все такие.