- И как? – поинтересовался, наблюдая смену эмоций на мордашке.

- М-м-м... Это... Это великолепно!!! - выдохнула она, и провела ладонью по телу томно-сексуальным движением.

Смешная она, однако... Так откровенно, но совершенно бесхитростно, по-детски, провоцировать меня с самой первой минуты... Мой пассивный навык менталиста улавливал мощную волну целого клубка эмоций; влечение, ожидание, боязнь того, что возможно, может произойти, страсть, и ещё целая гамма других чувств. Такой коктейль, если что, бабахнет покруче бомбы.

Конечно, она вызывала во мне и восхищение, и возбуждение, но долгая жизнь, в том числе и богатая на общение с женским полом, имеет свои преимущества. При необходимости позволяет любоваться такой красотой с чисто эстетической точки зрения, и позволяет управлять своим телом головой, а не головкой.

- Ну, вот и хорошо. Отдыхай, наслаждайся, а мне пора заняться шашлыком.

- А ты не хочешь тоже принять ванну? - пристально глядя мне в глаза, вдруг выдала она.

- Не стоит. Как говорят мудрые - не всё стоит делать, даже когда это можно, и тебе за это ничего не будет.

- А вот с Аккит и Имасс ты ванну принимаешь постоянно! - слегка обижено парировала она.

- С Аккит и Имасс я много чего делаю постоянно. Но ты не они, так что давай не будем.

- Я хуже, чем они?

- Глупенькая... - я непроизвольно улыбнулся. - Нельзя сказать, какая жемчужина красивее, нежно-розовая или перламутрово-зелёная, если они одинаковые по размеру, и совершенны по форме. Это только вопрос вкуса того, кто любуется ими. Не стоит сравнивать себя с другими. Я уже говорил об этом. Ты всегда должна знать, сама для себя, что ты самая-самая.

- Я нравлюсь тебе?

- Конечно!

- Я красивая?

- Ты очень красивая!

- А Аккит и Имасс?

- Очень красивые!

- И Лаллий?

- Без сомнения!

- А я?

- Ты очень красивая. Одна из самых красивых малышек Мо!

- Ты не врёшь... - лицо девушки приобрело задумчивое выражение. - Ты же знаешь, каким даром одарили меня Ушедшие Боги. Это и благо и наказание. Мне трудно соврать. Особенно тому, кто мне интересен... Странно, но ты, Господин Мо, хоть и не являешься мужчиной Морского народа, очень похож на них. Они тоже могут любить многих женщин, не выделяя какую-то одну больше, чем другую.

- Или любить одну, не замечая всех остальных, как твой отец.

- Или так... - согласилась она. И немного помолчав, вдруг игриво брызнула в меня водой. - Всё! Иди Господин Мо, ставь свой шашлык! Мне уже не терпится попробовать, что же это такое. Я так голодна, что могу съесть тебя вместо него, если ты не поторопишься!

Когда я водрузил шампуры над углями, в природе царила благость и умиротворение. Тихий, едва уловимый тёплый бриз еле шевелил растительность и практически не нарушал поверхность залива. Лишь слабые, ленивые волны с тихим шелестом наползали на песок, обозначая ленивое дыхание океана.

Когда я поставил столик и расположил вокруг него пару кресел, по заливу прошелся резкий порыв ветра. Когда я поставил на столик пару серебряных кубков в дополнение к серебряной же посуде, порыв ветра стеганул так, что кубки полетели со стола кувырком! На небо наползли хмурые тучи, только что их не было, буквально пару секунд назад, и вот они есть! Но и тогда я ничего не заподозрил, лишь подосадовал, что погода может подпортить вечер в стиле романтИк.

А когда я поставил на стол вычурный светильник из раковины оригинальной решетчатой структуры со спрятанным внутри слизнем-лампочкой, вот тут-то и началось!

Шквал ветра повалил не только столик и кресла, но и меня самого чуть с ног не сбил! В небе заклубились тучи совершенно грозного вида. Черно-сизые, подсвеченные закатным солнцем, они проблёскивали в своей глубине синими и фиолетовыми разрядами молний. А самое странное, что всё это происходило довольно локально. Не только не на всё небо, но даже не в половину его, что смотрелось ещё более настораживающе. Вдруг - сухой и громкий треск, словно выстрел, разорвал тишину. Грозовое облако разродилось коронными разрядами во все стороны! Порывы ветра стали жестче и всё чаще.

- Что это?! - Из-за края ванны выглядывала испуганная мордашка Атти.

- Без понятия! Ты, это, вылазь давай, что ли...

Только я протянул руку к девушке, как очень сильный и холодный порыв, словно гигантский кулак, врезал мне в спину, и я кувыркнулся в ванну, только ноги подлетели.

- Ой, мама!

Вынырнув, я увидел, как Атти, впав в ступор и прикрыв ладошкой рот, расширенными глазами смотрела в небо. Проследив её взгляд, я тоже прифигел. Туча разрослась неимоверно, теперь закрывая почти всё небо, проглотив солнце, отчего сразу потемнело. Но самое впечатляющее было то, что в клубившемся мраке облаков и всполохов молний чётко прорисовалось огромное женское лицо! Красивое, грозное, даже гневное. Плотно сжатые губы, нахмуренные брови, развевающиеся волосы. Огромные глаза сверкали то сине-зелёными, то фиолетовыми, то красно-желтыми молниями!

- Ева! - вырвалось у меня непроизвольно.

В ответ раздался оглушительный грохот, и целый каскад ветвистых молний раскинулся на полнеба.

- Бегом одеваться! – Я практически выкинул из ванны застывшую Атти. К нам уже бежали ребята во главе с Аллихом.

- Что это, Мо? - на бегу прокричал он сквозь грохот и вой ветра.

- Боюсь предположить! - пробормотал я и, повернувшись, закричал в небо – Ева, это ты?

В ответ из глаз прекрасного даже в гневе лика сыпанули каскады молний, и мироздание раскололось от оглушительно грохота.

Испуганная девчонка всё никак не могла попасть второй ногой в узкую юбку, а уж о топике с бусами речи вообще не шло.- Аллих! - прокричал я.

- Хватай Атти, и бегом на тихх! Гребите отсюда изо всех сил!

Он не стал задавать лишних вопросов, а закинул пискнувшее тельце на плечо и помчался к плоту. Так и убежали они. Парни впереди, Аллих сзади, с перекинутой Атти, сверкающей голой попкой и болтающейся на одной ноге юбке...

- Ева, что ты творишь? - выкрикнул я в гневное лицо.

В ответ, довольно близко, с грохотом ударило несколько молний.

- Прекрати! Ты пугаешь девочку!

И ещё несколько разрядов!

Тихх с ошеломлённой Атти стремительно уходил вдоль берега в сторону Ураррата. Тем более что волнение, как ни странно, было довольно небольшим. С учётом ветра стегавшего бухту. Ребята, не менее напуганные, наяривали двумя вёслами не хуже мотора.

- Ева! Ты ведешь себя неподобающе!

Следующая молния разнесла столик, кресла и серебряную посуду вдребезги! Только капли металла полетели, да мелкие пылающие и дымящиеся запчасти от мебели!

- Это что? Семейная сцена с битьём посуды!? - Я демонстративно сложил руки на груди. - Можешь продолжать!

Губы на лице изогнулись в кривой улыбке. На воздух взлетел душ! Следом водонапорная башня, навес над алхимической лабораторией, со склянками и банками соответственно! Разлетелся, сгорая в полёте, навес с моими балыками и копчёностями!

- Хм!!! - вот и всё, что я на это ответил.

Мощный удар расколол ванну на несколько кусков. Вода со свистом и грохотом испарилась в мгновение ока, обдав меня паром! Кресло-качалка аннигилировалась во вспышке фиолетового пламени. Несколько молний врезались в землю, выплавляя неровные стеклянно-чёрные круги.

- Божественная моя! - Я был очень зол, очень. - Ты ведёшь себя, как хабалка! Отвратительно!

В ответ рот фурии медленно открылся, в его глубине стало нарастать призрачное сияние бледно-зелёного оттенка... Больше... Больше... Ещё больше... А потом исторглась молния! Какого цвета и "толщины", я уже не разглядел. Потому что она попала прямо в меня. Тут-то я дуба и дал!

Как выяснилось чуть позже, дуба я не дал. Очнулся не на точке возрождения, как ожидал, а всё там же, среди осколков ванны, обломков обгорелых палок, черепков, перепаханной бороздами земли и остатков деформированной посуды. Я с трудом принял сидячую позу, и не с первого раза. Тело, словно заторможенное, неохотно подчинялось приказам. При попытке потереть руку об руку промеж пальцев проскочили шустрые змейки разрядов. Как меня наэлектризовало, однако....