— Черная корона с сапфирами в вашем тайнике. Она особенная. Возьмите ее и поймете, что я не вру.
Вайнсу хватило самообладания, чтобы не показать полностью на сколько он удивился его словам.
— Ты знаешь где мой тайник?
— Да, но я там никогда не был.
Главный шпион пару раз побарабанил пальцами по столешнице, а потом резко поднялся и жестом показал следовать молодому северянину за ним.
Тайная дверь в библиотеке открылась по велению хозяина. Реакция художника, заставила Вайнса поверить в правдивость его слов. Но он все еще сомневался.
Они прошли по длинному коридору, установленному различными экспонатами древности, и остановились возле витрины с черной короной.
«Может сапфиры в ней заряжены даром северных островов?» — осенила мысль Вайнса, едва он прикоснулся к реликвии.
«Неверно, человек. Это корона принадлежала мне. Я и есть то, что вы называете даром Небес».
Гальвэр тоже услышал этот голос у себя в голове. Он определенно принадлежал Гансу. Но манера разительно отличалась от той, с которой он общался с ним. Она была величественной, благоговейной, страстной.
Зрачки главного шпиона расширились. Хозяин дома медленно повернулся к молодому северянину.
— Элвар тоже слышит голос, но другой. Он толкает его на эти безумства. Теперь вы мне верите?
Вайнс сглотнул ком в горле и кивнул.
Далее все происходило очень быстро. Гальвэр запустил своими действиями цепь событий, подобно одной нитке, распускающей целое полотно холста.
Через пару дней он со странной компанией подручных купца и им самим уже плыли на корабле по великому океану. Художник мог остаться в столице или отправиться на ледяные острова, но настоял на своем участии в поездке.
На борту присутствовала северянка, которая когда-то нагло разорвала свой портрет. Она постоянно следила за ним, будто Гальвэр в тайне желал нарисовать ее вновь. Самого же художника больше интересовала другая персона.
Форти почти с самого начала их пути почувствовал недомогание. Он не отлипал от левого бортика, извергая из своего нутра все его содержимое. Голод и мысли о еде вызывали страдания. Желчь жалила горло.
Молчун с сочувствующим взглядом поддерживал Второго, как мог. Приносил воды, которая через короткий промежуток времени оказывалась в великом океане; усердно гладил по спине словно это бы вылечило лучника от ужасного недуга.
— Почему меня опять куда-то тащат? Еще и на корабле. Я мало страдал? Небеса свидетели, я всего лишь хочу мирно жить в городе. В комфорте. Ты меня понимаешь? — повернул он свое несчастное лицо к собеседнику.
Молчун кивнул.
— Почему только мне так плохо? Ты же тоже первый раз на корабле.
Второй миранин пожал плечами.
Дира появилась внезапно. Будто акула почуявшая кровь, она примчалась, услышав страдальческий голос напарника.
— Есть два типа людей. Одни ноют, чтобы их пожалели, другие, чтобы им втащили, — поднесла свой кулак к лицу Форти северянка с хищным оскалом.
Ей было весело. Она получила оплату за эту поездку вперед.
Вайнсу не было жалко денег на такое мероприятие. Дороже всего ему обошлась команда, согласившаяся на сомнительное путешествие.
Наблюдая за монотонным движением волн, он продолжал думать над ироничностью ситуации.
«Неужели Рабах, которого я считал недалеким оказался прав? И теперь заняв его место, я продолжаю плести заговоры против императора. Если бы ему удалось тогда осуществить задуманное, он бы избавил меня от множества проблем».
Еще главный шпион переживал за Клариссу. Северянину очень не хотелось оставлять ее под присмотром одного только Хорта, но эту миссию Вайнс обязан был проконтролировать лично.
В порту восточного материка хайши уже находился один северный корабль, но он оказался в таком потрепанном состоянии, что нуждался в капитальном ремонте.
Купец прочел его название на носовой части и недостающие кусочки головоломки сложились у него в голове.
Их встретили трое. Двоих из них главный шпион узнал сразу. Капитан Лобрен и Моен (его плащ перепутать с другим было невозможно. Рядом с ними стоял очень бледный хайши. Его локти, запястья, плечи, колени, щиколотки, шея, грудь были перемотаны лоскутами ткани. Всем своим внешним видом и безжизненным взглядом он вызывал у прибывших жуткие ощущения.
Стоило Вайнсу сойти с корабля вместе со своими спутниками, как со спины послышался крик.
— О-о-о-о-о! Это ты! — схватил купца за плечо Второй и начал трясти. — Это он! Тот, про кого я говорил! Это Цежл! Он бросил меня в столице!
Айдонианец весело помахал ему рукой.
— Форти, рад тебя видеть, — со всем дружелюбием произнес айдонианец.
Главный шпион нервно усмехнулся. В связи с последними событиями, он был готов поверить во что угодно. Даже в бессмертного основателя ледяных островов.
— Значит все это время ты водил меня за нос? — без злости произнес купец.
— И помогал тоже. Или ты уже обо всем забыл? Можем все подробно обсудить на борту корабля, — и более серьезным тоном добавил — Здесь задерживаться не стоит.
Лобрен сидел все это время на одной из пяти бочек и с интересом наблюдал за диалогом. А хайши продолжал смотреть в пустоту.
Вайнс не стал терять времени и отдал приказ команде готовиться к отплытию. Бочки перекочевали с пристани в трюм корабля.
— Что в них? — обратился главный шпион к другому члену ШЛС.
Тот заговорщицки наклонился к его уху и прошептал:
— То, что поможет нам пережить весь этот кошмар.
— Оружие?
— Лучше, вино! — хлопнул Лобрен Вайнса по плечу.
Капитан «Клыка хадука» самолично охранял «ценный» груз от любых посягательств.
Позже, когда они уже отплыли из порта, купец остался наедине с Цежлом, заваливая его своими вопросами. Айдонианец честно ответил на все.
Далее уже пришла очередь главного шпиона рассказывать об обстановке в Элваране и императоре.
— У меня есть некоторые соображения, как нам все устроить, но это потребует времени, — облокотился спиной на стену каюты айдонианец.
— Что требуется от меня?
— Ждать. Мне еще нужно доделать кое-что. Не покидай больше столицу.
Для северянина было немного непривычно разговаривать с новым амплуа своего друга. Еще присутствовала некоторая злость на себя, что не смог распознать обмана раньше.
Так или иначе у него теперь есть могущественный союзник со знанием слабостей Элвара.
Цежл попросил высадить его с хайши раньше, чем они прибудут в порт Элариса. Но перед этим ему предстоял еще один серьезный разговор.
Гальвэр сидел на палубе и рисовал мерзкое облако, которое преследовало их корабль. Странный хайши неожиданно возник прямо перед ним, отвлекая от любимого занятия. Он пристально наблюдал за художником, а потом раскрыл рот. Казалось, хайши хотел что-то сказать, но забыл, как произносятся слова. Его отчаянные попытки тронули молодого северянина.
Гальвэр распрощался с облаком, взял чистый лист бумаги. На нем сразу начали появляться очертания немого собеседника. Тот продолжил смотреть, как на его глазах творится волшебство.
Рука с угольным карандашом двигалась быстро. Давно у художника не было такого порыва вдохновения. Портрет получался очень хорошо. Учитывая, что основной своей специализацией он считал природные пейзажи, даже слишком хорошо.
Хайши опустился на палубу, подобно молодому северянину, затем предпринял еще одну попытку заговорить. В этот раз у него получилось. Его голос звучал очень тихо.
— Х-х-х…х-эйн?
— Я? Нет. Ты меня с кем-то спутал.
Молодой северянин увидел смятение в зеленых глазах собеседника. Этот взгляд он был просто обязан запечатлеть на его портрете.
— Вижу вы уже успели подружиться, — подошел к ним с улыбкой айдонианец. — Здравствуй, сын Хонкса.
Художник никогда не встречал людей с подобными глазами, как у него. Сейчас же, видя самого себя в их отражении, он испытывал смешанные чувства некоего родства с этим человеком.
