Тем временем, включив антигравитационные подушки, на вершину опустились танки. Их действия тут же приковали всеобщее внимание и вызвали удивленные пересуды.
Одна из стальных черепах наплыла на другую, и в это время у нее отключились антигравы. Машина осела одним краем на грунт, другим на второй танк. Нижний танк принялся толкать верхний, стараясь перевернуть его. Ему на помощь подоспели два БПРа, и общими усилиями они достигли желаемого результата.
Второй танк въехал на днище перевернутого, провернулся на нем, и они будто бы срослись, образовав практически идеальный шар – ни стволы орудий и пулеметов, ни выступающие глаза триплексов, ни что иное не искажало кажущуюся гладкой серо-зеленую поверхность.
БПРы уперлись манипуляторами в гигантский шар, раскачав, столкнули его с места, и вот он уже понесся вниз по склону, дробя в песок попадающиеся валуны и с каждым оборотом набирая все большую скорость.
Когда участок стены, в который врезалась всесокрушающая махина, разнесло, словно кучку легкого мусора, строй взорвался хором несдержанных восклицаний.
Позже от опытных вояк я узнал, что подобные фокусы придуманы именно только для «показухи». В реальных боевых действиях все преграды сносятся с лица планеты перед десантированием ракетным ударом с орбиты. Однако увиденное действительно впечатляло, вызывало бурю эмоций и заставляло забыть о жаре и усталости. Теперь мы во все глаза, затаив дыхание, смотрели за продолжением действа.
А БПРы, стреляя на ходу из всех видов вооружения, уже стремились к пролому. Робот плохо приспособлен для того, чтобы шагать вниз по крутому склону, потому на особо опасных участках то один, то другой опускался на пятую точку, где расположены дополнительные гусеничные катки, и елозил вниз. При этом они напоминали детей, скатывающихся со снежной горки.
Прорвавшись через пролом, БПРы и расцепившиеся танки некоторое время маневрировали, поражая всевозможные цели. Рушились построенные в качестве мишеней здания, подлетали от прямых попаданий остовы старой бронетехники.
Вот грохот разрывов стих, роботы выстроились перед рядом столбов, увенчанных каменными глыбами, и замерли.
Тянулась долгая минута ожидания. Посетила мысль о том, что представление окончено. Ан нет.
Шеренга железных воинов сделала синхронный шаг вперед, и так же синхронно машины нанесли стремительный удар клешнями правых манипуляторов по глыбам. Камни разлетелись на отдельные куски, а роботы как один отступили назад, вскинув левые манипуляторы в защите от воображаемого удара. Последовал разворот вокруг оси с одновременным шагом вперед. Выставленные правые клешни пронеслись по кругу и с чудовищной силой обрушились на столбы, размочалив вершины. Далее последовал одновременный удар бронированными коленными щитками. Столбы с треском выломались из каменистого грунта и упали под ноги БПРам.
Некоторое время боевые махины продолжали кружиться в чудовищном танце, сотрясая землю одновременными шагами и выполняя каждое движение с такой слаженностью, что создавалось впечатление, будто это один робот отражается в ряде зеркал.
Общий боевой танец закончился, и один БПР отправился в хаотичное скопление столбов, подобных тем, ряд которых они сокрушили сообща. Его клешни были подняты в боевом положении. Отделившись от локтей, веером разложились лопасти, подобные вертолетным. И вот уже на каждом запястье, слившись в один сплошной круг, загудели смертельные пропеллеры.
Робот начал движение, изображая рукопашный бой с группой противников, шинкуя окружающие его столбы на отдельные бревнышки, добивая остающиеся пеньки ногами.
Когда последний столб был повержен, к железному воину приблизился собрат, на запястьях которого крутились такие же чудовищные вентиляторы. Две махины начали демонстрировать выпады, отклонения, блокирование ударов. Случайно ли, или нарочно, боевые лопасти спарринг-партнеров несколько раз сталкивались, высекая снопы искр и разбрызгивая металлические обломки.
Выступление закончилось, и двенадцать монстров покорно опустились на колени. По вытянутым манипуляторам на землю съехали отстыковавшиеся от баз боевые машины. Взметнув траками щебень, они понеслись к наблюдательным башням, перед которыми резко остановились, замерев, словно вкопанные.
Из машин выпрыгнули операторы и выстроились в шеренгу. Один подошел к спустившемуся с башни начальству и, вероятно, докладывал о завершении показательных выступлений.
Далее продолжалась демонстрация прочей боевой техники, вооружения, различных типов пехотных бронескафандров и чего-то еще, чего мой мозг уже не воспринимал.
Обед так же был праздничным, из неиспорченных качественных продуктов. А еще на столе присутствовала миска с пшеничным печеньем. Правда, мне обедать пришлось только глазами…
Когда взвод прибыл в столовую, там по залу прохаживалась группа тех высокопоставленных чинов, что присутствовали на принятии присяги и на показательной демонстрации боевой техники. И надо же было им остановиться именно у нашего стола.
– А что, сынки, разрешите старому вояке отведать солдатских харчей? – громогласно вопросил дородный генерал.
И что мы должны были ему ответить?
После непродолжительного молчания капрал Юрай показал глазами сидевшему с краю Борку, чтобы тот уступил место генералу. Однако освободившегося на лавке места хватало старому вояке только на одну ягодицу, поэтому следом за Борком из-за стола вышел я.
– Командуйте, сержант, – распорядился генерал, заняв место за столом.
– Курсант Логрэй, встать! – скомандовал Юрай, предварительно бросив взгляд на свой капральский погон. – Приступить к раздаче пищи!
Так мы с Борком и простояли, смешавшись с группой сопровождающих генерала офицеров и наблюдая, как тот с явным аппетитом уплетает рассыпчатую гречневую кашу и поглощает наши печенья, то и дело самостоятельно подливая себе компот.
После обеда, когда переодевались в повседневную форму, взводный сержант объявил, что у нас есть два-три часа личного времени.
– Находиться можете в комнате досуга, в беседках возле казарм, или в спортивном городке. На кроватях не валяться, и вообще, по расположению не шляться, – подытожил он.
Я сперва направился к беседкам, но они уже были забиты курсантами из других подразделений. Увидев, что несколько ребят из моего взвода направляются к спортгородку, последовал за ними. Миновав спортивные снаряды, подошли к опушке леса и расположились в прохладной тени. Здесь уже находились несколько групп курсантов.
Я растянулся на траве и блаженно прикрыл глаза. Легкий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Даже урчание голодного желудка было не в силах испортить получаемого наслаждения от, казалось бы, обычного бездействия. Эх, сейчас бы искупаться.
Прислушался к разговору товарищей. Они обсуждали показательные стрельбы. Логрэй и Борк удивлялись, что не было демонстрации лучевого оружия. Мысленно присоединился к их недоумению.
– Вы, ребята, либо фантастических боевиков пересмотрели, либо в игрушки на симуляторах переиграли, – послышался чей-то голос. – Какое может быть лучевое оружие в атмосфере?
– А бластеры? – удивленно спросил Логрэй.
– Вот я и говорю – фантастики пересмотрели. Лучевое оружие эффективно только в безвоздушном пространстве. В атмосфере, чтобы пробить обычный пехотный доспех на расстоянии в сто метров, понадобится установка размерами с легкий танк.
– А энергетическое оружие тоже фантастика? – раздался новый голос.
– Почему же фантастика? На вооружении есть вполне компактные энергетические ружья. Широко используется «Гроза» – внешний вид и техника стрельбы такие же, как у ручного гранатомета. Однако при его использовании нарушается радиосвязь практически на всех частотах, а находящиеся вблизи чувствительные приборы попросту перегорают.
Мне хотелось открыть глаза и посмотреть, кто же это такой умный. Хотелось, но не мог себя заставить – попросту не было сил.
