Отстранив небрежным жестом подошедшего с докладом Уиллиса, лейтенант вполголоса о чем-то посовещался с Раттом. Было слышно, что мастер-сержант обращается к нему не по-уставному – просто Роб. Затем они что-то недолго втолковывали Солу, и тот кивал в ответ. Далее они втроем встали во главе колонны.
– Первое отделение за мной бегом марш! – выкрикнул лейтенант и бросился вперед, увлекая за собой первую колонну.
– Второе отделение за мной! – последовал его примеру Ратт.
– Третье отделение за мной! – услышал я за спиной голос Сола, когда уже бежал вслед за Раттом.
Просторный лифт унес наше отделение на палубу, где стояли три небольших веретенообразных корабля. В один из них уже грузились ребята, последовавшие за лейтенантом. Мы взбежали по трапу во второй и оказались в тесном проходе, по обе стороны которого расположены антиперегрузочные капсулы. С каким же ускорением полетят эти кораблики?
– Занимаем места! – торопил Ратт, подталкивая Феликса и не дав нам как следует удивиться.
После того, как я устроился в кресле, колпак капсулы опустился с тихим жужжанием и, плотно пристыковавшись, отсек все звуки. Жужжание сменилось гудением, и полость между прозрачными стенками заполнилась янтарным гелем.
Освещение в отсеке погасло. Начала ощущаться нарастающая вибрация. Неожиданный рывок вжал в кресло.
Из-за отсутствия хронометра я не мог определить, сколько времени прошло с того момента, как забрался в антиперегрузочную капсулу. Не менее часа наша веретенообразная посудина выполняла какие-то маневры, то ускоряя, то замедляя ход. Далее последовал продолжительный спокойный полет, в течение которого я успел несколько раз вздремнуть, в промежутках предаваясь различным беспокойным мыслям.
Появившееся чувство голода заставило посетовать на неблагоустроенность капсулы. Хотя вряд ли инженеры предполагали, что во время перегрузок у кого-либо проснется аппетит.
В следующее мгновение мысли о еде вылетели из головы, ибо меня вдавило в кресло так, что потемнело в глазах. Страшно даже представить то месиво, в которое могло превратиться мое тело, не находись я в этот момент внутри капсулы. Теперь единственным желанием было, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Однако перегрузка оставалась постоянной, что говорило о непрерывно растущей скорости.
И вдруг все кончилось и наступило состояние невесомости. Переведя дыхание, я расслабился и вскоре провалился в очередную дрему.
Проснулся от того, что вновь почувствовал ускорение. На этот раз не было таких ужасных ощущений, но теперь наш полет походил на падение.
От неожиданного резкого торможения рвануло вперед, и не будь я надежно зафиксирован в кресле, мог не слабо врезаться в стенку капсулы.
Вновь еле слышно загудел насос, откачивая янтарный гель и сообщая о том, что мы прибыли к месту назначения.
– Фаттахов, Венс, Честер, ко мне! – проорал Ратт, как только мы выскочили из приземлившейся посудины. – Бегом!
Солдаты подскочили к мастер-сержанту, и он вручил им две емкости, снабженные заплечными ремнями, и небольшой ранец. Все это хозяйство было окрашено в камуфлированные цвета, подобно форме, в которой мы были одеты.
– Отделение, за мной бегом марш! – Ратт рванул с места, на ходу поглядывая на ручной коммуникатор.
Не успев как следует осмотреться, я бросил последний взгляд на доставивший нас челнок, от корпуса которого веяло нестерпимым жаром, и устремился за командиром.
Товарищи первые мгновения озирались вокруг, разглядывая окружающий зелено-фиолетовый подлесок, перечеркнутый полосой искореженных стволов, перемешанных с вспаханным, исходящим паром грунтом. Но после того, как несколько человек споткнулись о выступающие корни и коряги, все внимание переключилось под ноги. У кого-то зацепились за ветки неаккуратно замотанные обмотки на ногах, и он, ругаясь вполголоса, попытался на ходу привести их в порядок, при этом упав и сбив с ног впереди бегущего товарища.
– Быстрее! Быстрее, бараструллы неуклюжие! – Ратт ухитрялся бегать вокруг нас, подталкивая нерасторопных и помогая подняться падающим. – Надо уйти как можно дальше! Быстрее шевелите поршнями! Кто не будет успевать, пристрелю лично.
Последние слова мастер-сержанта натолкнули на мысль, что мы высадились на планету абсолютно безоружные. Хотя у него-то на боку болталась кобура.
Размотавшаяся обмотка на левой ноге за что-то зацепилась, и я едва не упал, успев схватиться за тонкий ствол подвернувшегося деревца.
– Отделение, на месте – стой! Даю минуту – привести в порядок обувь, – наконец-то сжалился над нами Ратт.
Шумно сопя, мы старательно выполняли приказ.
И тут в той стороне, где остался наш челнок, прозвучал мощный взрыв. Прошло немного времени, и верхушки деревьев над нами колыхнулись от долетевшей волны горячего воздуха.
– Отделение, становись! Бегом – марш!
Бег меж фиолетовых стволов продолжался уже не менее часа. Несмотря на довольно прохладный воздух, все взмокли от пота. Но все же, после того как Ратт дал нам возможность поправить обмотки и как следует зашнуровать сандалии, бежать стало гораздо легче. Разве что, иногда досаждали мелкие сучки, попадающие между ступней и подошвой.
Судя по тому, что светившее сквозь невысокие деревья местное солнце приподнялось над их вершинами, день только начинался.
Примечательно было то, что до сих пор никто не отстал и все дышали довольно-таки ровно. Ну ладно, мне в учебке попался капрал Юрай, повернутый на беге. Но, похоже, и в других учебных частях курсанты тоже не дурака валяли. Да и наверняка для этой миссии не кого попало отбирали. Хотя все же странно, почему выбор пал не на бывалых солдат?
Однако постепенно бег начал изматывать. К тому же угнетало незнание, куда и зачем бежим и почему безоружные? И где остальные наши товарищи, погрузившиеся на другие два челнока? Неведение всегда тяготит больше любых физических нагрузок. Наверняка каждый из нас перебрал в голове кучу различных вариантов. Но никто не задал ни единого вопроса. Это тоже было следствием полученного в последние месяцы воспитания. Каждый вопрос или другой возглас из строя не по делу тут же карался коллективной экзекуцией – подразделение либо отжималось до изнеможения, либо штурмовало ближайшую сопку, либо претворяло в жизнь еще какую фантазию сопровождающего капрала или взводного сержанта. И пусть в последние дни кое-кто, посчитав себя уже гражданским человеком, успел расслабиться и позволял некоторые вольности в обращении к командирам, однако, попав под командование мастер-сержанта Ратта, все вновь вспомнили о строгой армейской дисциплине.
– Правое плечо вперед! Прямо!
Повинуясь команде, мы свернули на еле заметную тропинку. Бежать снова стало легче, но ненадолго, ибо наш путь теперь лежал вверх вдоль склона очередной сопки. А тут еще пришла моя очередь тащить тяжелый ранец. Интересно, что там внутри? Может, какое-нибудь портативное оружие?
Деревья, обступившие плотной стеной тропинку, не позволяли мастер-сержанту бежать сбоку. Теперь он либо бежал впереди, либо отставал, оглядывая пробегающих мимо солдат, затем, петляя между деревьев, вновь вырывался вперед.
Еще час бега, и капрал Юрай уже казался мне просто ангелом в сравнении с этим ненавистным Раттом. Судя по тяжелому дыханию бегущих по соседству, силы были на пределе не только у меня.
А бег в неизвестность все продолжался…
– На месте-е… Стой! – голос мастер-сержанта донесся как сквозь вату.
Тело, привыкшее за полгода повиноваться командам, уже остановилось, но сознание еще продолжало бег. Наконец я начал воспринимать окружающий мир. Мы находились на довольно обширной поляне. Лес вокруг стал гораздо реже. Сквозь деревья проникали последние лучи заходящего солнца. Чуть в стороне Ратт что-то обсуждал с лейтенантом Хиллом. Оба периодически смотрели на коммуникаторы. Мастер-сержант дышал на удивление спокойно, будто и не бежал рядом с нами, а все это время просидел в уютном кресле.
