Перевалившись на бок, я все же кое-как приподнялся и некоторое время сидел, пережидая, когда успокоится всколыхнувшаяся боль в груди.
Перед собой увидел две рытвины, похожие на те, что оставляют буксующие гусеницы боевых машин, упершихся в непреодолимую преграду. Только вдоль этих рытвин проходили глубокие борозды, оставленные чудовищными когтями. М-да, неслабо котик стартанул! Похоже, знатно я его прижег. Интересно, он теперь сможет размножаться? Или у этих гермафродитов органы размножения находятся в другом месте?
Послышавшийся стон заставил забыть о собственной боли и поспешить к лежащему под деревом Игорю. Его правая часть груди представляла жуткую рану. От вида мелких насекомых, копошащихся в луже натекшей крови и ползающих по окровавленной одежде, к горлу подступила тошнота и ослабли ноги. Превозмогая себя, стараясь действовать как можно аккуратней, я содрал с парня куртку. Нашел емкость с водой и, растворив в ней дезинфицирующую таблетку, промыл располосованную плоть.
Единственное, что я мог еще сделать, нанести на рану имеющийся у меня регенерирующий гель. Однако имеющийся в комбезе пакетик был рассчитан на куда менее значительные ранения. И все же я старательно размазал гель, а разорванный пакет приклеил на то место, где плоть была истерзана особенно сильно.
Теперь необходимо чем-то перевязать пострадавшего. Имеющийся в комплекте с гелем пакет жидкой повязки здесь не поможет, она рассчитана максимум на обхват бедра. И все же можно наложить ее в качестве стерильной прокладки, а перевязать хотя бы теми длинными листьями, что свешивались с закрепленного на седле навеса.
Подойдя к лежащему с другой стороны дерева седлу, я попытался оторвать один из листьев – не тут-то было. Интересно, у какого это растения такие крепкие листья? И растительного ли они происхождения?
В этот момент на затылке ощутилось чье-то горячее дыхание. Мысли оборвались, сердце едва не выпрыгнуло из груди. Вернулся обиженный котик и сейчас его клыки сомкнутся на моей шее?
Стремительным прыжком я ушел в сторону. В кувырке подхватил булаву Игоря и повернулся к зверю с намерением подороже продать собственную жизнь.
– Фу-ух, – я шумно выдохнул, обнаружив перед собой не гигантского кота, а вернувшегося чешуйчатого жеребца, с интересом наблюдающего большими коричневыми глазами за моими кульбитами. Переведя дух, я обратился к нему: – Вулкан, я надеюсь, ты сможешь самостоятельно найти дорогу домой?
Жеребец молча смотрел на меня кажущимся заинтересованным взглядом. Хоть бы кивнул, что ли. Мне никогда не приходилось иметь дело с домашними животными, и я не знал, понимают ли они человеческую речь. По логике, должны понимать. Иначе как же ими управлять? Да и Игорь обращался к Вулкану как к разумному. Потому, подхватив оказавшееся неожиданно легким седло, я продолжил разговаривать с чешуйчатым транспортным средством:
– Нам необходимо как можно быстрее доставить твоего хозяина туда, где ему смогут оказать квалифицированную медицинскую помощь. Поэтому попрошу тебя двигаться как можно быстрее самым кратчайшим путем. Вот только не пойму, как это сиденье к тебе привязывается? – водрузив седло жеребцу на спину, я с недоумением перебирал лишенные каких бы то ни было застежек ремешки.
Под любопытным взглядом повернувшего голову животного в течение четверти часа привязывал к нему седло. Периодически, что-то советуя, пикал Пик, который стоял на стволе дерева параллельно земле.
Но вот седло было кое-как привязано, вставлены жерди с навесом и даже прикреплены несколько толстых полутораметровых веток, на которые я намеревался положить Игоря.
С тревогой смотрел на пострадавшего. Он продолжал периодически постанывать, но в сознание не приходил. Может, это и к лучшему. Кое-как размазанный по ране гель особой пользы не принес, но хоть, надеюсь, оказал какое-никакое антисептическое действие.
Когда я попытался поднять парня, то при первом же движении запекшаяся корка на ране треснула и начала сочиться кровью. Нет, все же надо наложить хоть какую-то повязку. Снова выложил на траву содержимое сумки Игоря. Кроме завернутых в широкие листья какого-то растения продуктов, нашел моток тонкой, но крепкой веревки и острый, напоминающий по форме нож, осколок камня, похожего на черное стекло. С его помощью отрезал пару длинных стеблей с навеса. Вспомнив науку капралов из учебки, обследовал ближайшие заросли. Лес достаточно влажный, потому сразу нашел мох, растущий внизу стволов деревьев. Соскоблив его, наложил на рану аборигену, предварительно посыпав ее тремя растолченными таблетками для дезинфекции воды, и плотно забинтовал срезанными с навеса стеблями. В душе я надеялся, что от моего знахарства не будет вреда.
Итак, теперь надо было положить раненого в связанное мною ложе. Я снова обратился к Вулкану:
– Опустись, пожалуйста, на землю. Мне необходимо положить в седло твоего хозяина.
Конь не повел ухом. Он разглядывал продолжающего попискивать Пика.
Возможно, он не понимал человеческую речь и общаться с ним надо было какими-нибудь условными похлопываниями? Вроде бы Игорь хлопал его по шее, когда отправлял на ночную прогулку.
Я хлопнул жеребца по загривку, и тот обратил-таки на меня внимание. И снова я принялся объяснять, что надо делать, сопровождая слова жестами и давя ладонями на загривок, пытаясь принудить Вулкана лечь. С таким же успехом можно было уговаривать лечь каменную статую. Ту хоть завалить на бок можно.
Однако время не терпело. Пришлось поднатужиться и поднять Игоря на руки. Выпрямившись, я понял, что не смогу дотянуться, чтобы аккуратно положить его на сооруженный на седле настил. Но тут Вулкан, шумно обнюхав стонущего хозяина, сам опустился на землю. Облегченно выдохнув, я устроил раненого на настиле, для надежности привязав его найденной в сумке веревкой.
Словно сообразив, что для меня места в седле не осталось, жеребец поднялся без лишних понуканий. А я озадаченно соображал, где находятся те веревки, называемые поводом, с помощью которых Игорь управлял конем. Вспомнил, что повод крепился к накинутым на морду ремням. Похоже, я все это снаряжение использовал для крепления седла. Надеюсь, оно не свалится по дороге.
– Да-а, друг, вот такой вот я профан, – повинился я перед жеребцом и в сердцах хлопнул его ладошкой по чешуйчатому крупу. Тот фыркнул и тронулся с места. – Эй, ты куда?! А впрочем, иди-иди. Я сейчас догоню.
Подхватив сумку и оружие Игоря, я поспешил за животным. Однако отчаянный писк заставил вернуться к дереву. Чебурашка уже сбежал со ствола и теперь споро забирался на мое плечо, где обиженно затих.
– Извини, – бросил я ему на всякий случай и уже на ходу добавил: – С меня пара упитанных жуков. Ты только пикни, когда их заметишь.
Густые кроны лесных великанов закрывали тропу от жарких лучей поднявшегося светила. Новые солнечные ожоги мне не грозили. Но зато здесь царила удушливая влажность, и чем сильнее нагревался воздух, тем труднее становилось дышать. К тому же болела отбитая кошачьими лапками грудь. Удивительно, что после такого удара остались целы все ребра. Нет, а здорово все-таки я этому коту горящей веткой под хвост!
Уф-ф, чо-то вчера я не обращал внимания на такую духоту. Может, потому, что ехал в седле под навесом, а сейчас приходилось споро переставлять ноги, поспешая за Вулканом?
Термоткань комбинезона едва успевала отводить пот, глаза щипало от стекающих по лицу крупных капель соленой влаги. Чтобы не отстать, я держался одной рукой за седло. Вся наука по выживанию на планетах различного типа, которую, казалось бы, надежно вбили в голову инструкторы, исчезла на задворках сознания, угнетенная усталостью, залитая потом и задавленная всплесками боли в отбитой груди. Позже я спишу это состояние на отсутствие реального опыта одиночного выживания. А пока старательно гнал мысль о привале. Во-первых, необходимо было доставить раненого Игоря… Куда доставить? Надеюсь, Вулкан знал, куда идет. А во-вторых, я просто не имел понятия, как заставить остановиться этого чешуйчатого монстра.
