– Разве улитка может быть хищной, солдат? – усмехнулась Иоланда. – Она просто пожирает всю попадающуюся на пути органику, включая даже дерьмо сородичей. А уж нас-то, если зажмет в этом тупичке, слопает с превеликой охотой.
Когда моллюск достиг тупичка, в котором находились люди, те отошли к дальнему краю. Один из усов-щупальцев, ощупывающий окрестности, наткнулся на останки гигантских крыс, залитых, словно соусом, зловонной массой, извергнутой взорванным изнутри ящером. Аппетитное месиво тут же привлекло монстра, и его студенистое тело сунулось в проход, наведя ужас на Иоланду, предрекавшую возможность оказаться в тупике перед наползающей ампулярией. Чудовищный хобот моллюска, диаметром более метра, с аппетитным хлюпаньем поглощал разлитую по полу массу, пара верхних усов извивалась в пространстве, словно принюхиваясь к запахам, а нижняя пара продолжала ощупывать все вокруг.
– Неужели ты стал бы есть эту тварь, зная, что она питается такой гадостью? – брезгливо обратился к Геркулесу Уиллис.
– Ну-у, – неопределенно пожал плечами тот, отступая перед шарившим под его ногами усом. – Помнишь, ты рассказывал, что раки и крабы на вашей планете являются очень дорогостоящим деликатесом?
– Ну?
– Так они питаются тем же самым.
– Эй, парни, нельзя же быть настолько солдатами, чтобы разговаривать о еде перед тем, как вас самих вот-вот начнут пожирать! – возмутилась прячущаяся за широкой спиной Сегуры Иоланда.
Женщину прервал ужасный скрежет – это раковина моллюска уперлась в клетки. Проход оказался слишком узок для нее. Однако само тело продолжило вытягиваться, подбирая останки крыс и месиво из потрохов ящера. Вот исполинский хобот добрался до мертвого тела зубастого монстра и начал втягивать его в себя конвульсивными движениями. Теперь к чавканью прибавился и хруст сминаемых костей.
– Не волнуйтесь, мэм, – обратился к женщине Уиллис, – если эта улитка не оставит нам выбора, я использую свой коммуникатор. А на что способны армейские коммы, вы уже видели, мэм.
– Не будь слишком самоуверен, малыш, – ответила женщина, с ужасом наблюдая, как тело огромного ящера, сминаясь словно резиновое, исчезает в чреве ампулярии. – Возможно, твоя хлопушка и способна убить моллюска, но для этого придется поместить ее буквально в центре его тела. А у него нет крокодильей пасти, через которую можно метнуть комм прямо в глотку.
– Я думаю, достаточно будет кинуть комм под нее.
– А ты не думай, солдат. Оставь эту прерогативу своим командирам, – не удержалась от проявления своей обычной язвительности Иоланда. – Я уже объясняла вашему капралу, чтобы убить ампулярию, ее нужно буквально разорвать на куски. Иначе, при ее сверхъестественной регенерации, она восстанавливается прямо на глазах, пожирая все окружающее с удесятеренным аппетитом. Потому, считаю, самым благоразумным будет снова спрятаться в одном из вольеров.
Вероятно, им пришлось бы воспользоваться советом окончательно пришедшей в себя от потрясения женщины, но тут с центрального прохода донесся яростный рык, и моллюск вздрогнул. Усы-щупальца мгновенно втянулись, а исполинское тело начало тянуться кверху и вскоре нависло над людьми гигантской пятой, готовой прихлопнуть их сию же секунду. Рык повторился, и звучал он так, будто некий зверь рычит сквозь зажатую в зубах плоть, которую неистово пытается оторвать. По вставшему на дыбы телу моллюска пробежала волна дрожи, и оно метнулась к раковине, врезавшись при этом в решетку крайнего вольера с такой силой, что сотряслось все вокруг. Моллюск опустился на пол, и раковина, словно створка ворот, споро отъехала назад.
Люди увидели, как на ампулярию набросился какой-то мохнатый рычащий комок. Она вновь вздыбилась, приподняв над землей вцепившуюся тварь, и на этот раз с силой рухнула вниз, раздавив в лепешку агрессора. После чего, неспешно поглотив безжизненное тело, кошмарная улитка двинулась прямо по проходу, забыв о тупичке. Впрочем, пол в нем и так был идеально подчищен, если не считать притаившуюся у дальнего вольера троицу людей.
Кстати, парочка инфантильных крыс тоже уже слизала все попавшее в клетку тошнотворное месиво, сожрав заодно и свою подстилку. И теперь два огромных грызуна, привалившись друг к другу боками, вновь равнодушно взирали на окружающий мир.
Выглянув в центральный проход, друзья увидели, как исполинская улитка быстро удаляется к выходу из зверинца, словно поршнем выдавливая наружу рычащих и скулящих обитателей вольеров. Кое-где по клеткам металось мелкое зверье, но никого опасно-крупного заметно не было.
Благоразумно рассудив, что если двигаться вслед за моллюском, то после выхода из зверинца велики шансы столкнуться с выбежавшими наружу монстрами, Иоланда предложила парням направиться в обратную сторону, туда, где была шлюзовая камера, рядом с которой могло находиться какое-нибудь транспортное средство. По пути опасных тварей тоже не встретили. Да и немудрено – вольер с бассейном для всепожирающей ампулярии был самым последним.
– Это ж сколько пищи ей скармливалось за сутки? – то ли спросил, то ли попытался представить Геркулес.
– Нисколько, – покрутила головой женщина. – Раз в несколько дней дозатор выдавал ей ровно столько пищи, чтобы она не впала в спячку. Но даже при таком питании за двадцать лет она выросла из полутораметровой малышки в эдакого гиганта.
– Какими же они вырастают на воле?
– До двадцати пяти метров в диаметре.
– Ого! – Сегура задумчиво пошевелил бровями. – Я вот о чем подумал, если у этой улитки такая быстрая регенерация, то сколько мяса за один раз от нее можно отрезать, чтобы оно полностью восстанавливалось за сутки? Что вы на меня так смотрите, мэм?
В шлюзовой они действительно нашли транспорт. Но это была одноместная грузовая амфибия. В ее рубку при желании могли бы втиснуться пара человек среднего телосложения, но с габаритами Уиллиса и Сегуры это было нереально. А отправляться в одиночку Леруа наотрез отказалась.
– Вы же слышали, парни, что эти придурки уверены, будто это я распустила зверинец, – она возмущенно указывала в сторону, где, вероятно, должны были находиться вышеозначенные придурки. – Да меня и слушать не будут, сразу долбанут шокером и запрут в какой-нибудь кладовке. Не-ет, парни, без вас я никуда не отправлюсь.
– Ну что ж, брат, тогда придется отправляться кому-то из нас, – пожав плечами, посмотрел на Геркулеса Сол.
– Ага, езжай ты, – предложил Сегура, непроизвольно бросив взгляд на Иоланду. – У тебя комм цел. Свяжешься с кем-нибудь из наших, кто окажется доступен, и пригонишь более вместительный транспорт.
– Мальчики, а вы можете пользоваться вот этими штучками? – Иоланда куда-то нажала, и в стене открылась ниша, в которой стояли два ремонтных водолазных костюма.
– Ого! Да это же практически «Штурм»! – подошел к нише Сол. – Только вместо вооружения какой-то непонятный обвес.
– Какой еще штурм? – подняла брови Иоланда.
– Марка тяжелого бронескафа, – коротко пояснил ей Сегура, тоже заинтересованно разглядывая скафандры.
Следующие четверть часа друзья изучали и тестировали промышленный аналог боевого скафандра.
– Эх, сейчас бы еще хоть какую-нибудь пушку, – откинув забрало, произнес удовлетворенный осмотром Геркулес.
– Посмотри здесь, – Иоланда открыла новую нишу и опасливо поспешила отскочить в сторону от шагнувших к ней двух с половиной метровых гигантов, в которых превратились облаченные в скафандры солдаты.
– Ух ты! У нас на Афре с такими охотятся на крапчатую акулу, – Сегура взял со стеллажа большое подводное ружье. Правда, в качестве наконечников у имеющихся в наличии стрел были шприц-ампулы с какими-то препаратами, но парня это ничуть не смутило.
В общем-то, выбор в местном арсенале оказался небогатым, да к тому же и не убойным, рассчитанным лишь на обездвиживание жертвы, либо на пометку ее каким-либо датчиком. В итоге Сол отказался что-либо брать, решив удовлетвориться имеющимся в ремонтном обвесе скафандра плазменным резаком.
