Имперец чуть не выронил миску.
— Со мной?!
— Да.
— И когда он хочет встретиться?
— Сейчас.
Хайши нашел взглядом самый большой шатер в лагере.
— Я доложу о тебе. Идём.
Как только Элвар скрылся за толстой тканью временного жилища доблестного, из мрака вышел Менфлик. Похоже он любил эффектные появления.
— Для тебя будет еще одно задание, — он протянул Шин Зе небольшой кожаный чехол. — На карте отмечены лагеря, которые нужно проверить. Возьмешь с собой своих парней и новенького.
— Элвара?
— Да. Ты его привел, сам за него и отвечать будешь. Дьютос хочет, чтобы за ним хорошо присматривал, а у тебя глаза цепкие.
На последней фразе Менфлик оскалился.
— Завтра на рассвете вас уже не должно быть в лагере, — возвращаясь во тьму сказал верный помощник доблестного.
Хайши направился в первую очередь оповестить своих подчиненных о новом распоряжении Дьютоса. Хорт сразу удачно попался на его пути. Он воспринял новость, как обычно, равнодушно и сообщил своему капитану, что Лонс уже ушел спать. Шин Зе не разговаривал с Новисом с тех самых пор, как они прибыли в Элар. Поэтому перед его палаткой он на секунду застыл. Лонс сам отодвинул ткань у входа и посмотрел на хайши уставшим взглядом.
— Завтра на рассвете мы должны отправиться на проверку западных лагерей.
— Да, капитан, — хрипло ответил Новис.
Голос имперца показался Шин Зе совсем чуждым. В нем не было больше никаких эмоций, жизни.
«Может ему лучше остаться здесь?»
— Ты можешь не ехать, если…
Лонс крепко схватил хайши за запястье.
— Я поеду.
В этот раз его слова были наполнены решимостью. Капитан кивнул, а Новис медленно разжал пальцы.
Утром все быстро собрались. Не хватало только Элвара. Шин Зе сам выбрал ему лошадь, точнее конюхи передали ее со словами: «С этой он лучше всех ладил».
Хайши ворвался в палатку имперца и растолкал его. Элвар выглядел так, словно не спал всю ночь и только-только закрыл глаза.
«Я же давал ему отвар».
— Все уже готовы. Ждем только тебя, — с небольшим раздражением произнес он.
— Я сейчас.
Увидев свою лошадь, он несколько приободрился. Подчиненные Шин Зе видели Элвара впервые, и о том, что он тот самый выживший не знали. Поэтому были совершенно к нему равнодушны. Менфлик еще раз навестил хайши утром, передавая очередные слова Дьютоса: «Задание стоит выполнить как можно скорее, и никто в лагере о нем не должен узнать». Лонс уже почти ни с кем не разговаривал, а в Хорте сомневаться не приходилось. Оставался только Элвар. Но Шин Зе полагал, что и с ним проблем не будет. До первого лагеря путь занимал два дня. Хайши сразу задал своему отряду быстрый темп, пустив свою лошадь в галоп. К полудню капитан разведчиков заметил отставание Элвара. Он клевал носом, и мог выпасть из седла в любой момент. Лонс выглядел немного лучше его. Пришлось устроить привал. Элвар буквально стек со своей лошади. Затем он доковылял до ближайшего дерева и сел, облокотившись спиной на его ствол. Лонс с Хортом в свою очередь сразу принялись развязывать свои мешочки с едой. Шин Зе не хотел задерживаться надолго, тем более ждать пока Элвар выспится. Он подошел к дереву и отдал ему свою еду.
«Пускай лучше у него будут силы держаться в седле».
Имперец поблагодарил Шин Зе и заявил невероятную глупость — дескать отвар хайши на него не подействовал. Через пол часа они снова уже были в дороге. Благодоря строгому распорядку капитана, отряд прибыл в рабочий лагерь ровно через два дня, как и планировалось. Но их ждал неприятный сюрприз. Тут не было ни единой живой души. Зато трупов имперцев имелось в достатке. Шин Зе мгновенно принял решение отправить Лонса обратно в Дуаран, доложить обо всем Дьютосу. Можно было послать и Элвара, но тот оказался полезным. Он применил свои знания из школы, чтобы вычислить по разложению трупов, когда они были убиты. Хайши не знал смогут ли они нагнать бунтовщиков, но их миссия заключалась только в проверке. Ей он и будет следовать. Они проверили еще два. Результат был идентичным. Сбежавшие дикари освобождали один лагерь за другим. И можно было только гадать о их численности.
«Если придерживаться маршрута, то скорее всего, мы не увидим ничего нового, а если направиться в последний лагерь — есть шанс предупредить о восстании. Сэр Дьютос нагонит нас с подкреплением и…»
Дальше мысль Шин Зе обрывалась. Он сообщил оставшимся членам отряда о том, что они направляются сразу к пятому лагерю. Гнали лошадей не жалея, даже ночью. На рассвете они свернули с дороги и укрылись в лесу. Оставалось проехать совсем немного, но нужно было дать отдохнуть и людям, и животным. Спали по очереди, а когда пришла очередь хайши, на дороге начали появляться люди. Дикарей оказалось слишком много. Примерно несколько тысяч. Тяжело идущие, вымученные, но каждый нес какое-нибудь оружие. От имперского меча, до толстой окровавленной дубины. Пришел снова момент выбрать, кого отправить с докладом Дьютосу. Элвар оказался самым очевидным кандидатом. Он этому явно не обрадовался. Об этом четко говорил его взгляд. Тогда Шин Зе решил отрезвить выжившего в Дуаране и прямо сказал, что своим людям он доверяет больше. Эти слова произвели нужный эффект. После того, как Элвар уехал, Хорт, впервые за все время их задания, заговорил:
— На такие серьезные миссии не посылают кого попало. Кто он такой?
Хайши проигнорировал вопрос и продолжил следить за процессией дикарей. Подчиненный не стал настаивать. Они медленно передвигались в лесу параллельно бунтовщикам. Шин Зе пытался найти их лидера, сосчитать сколько у них всего мечей, кто представляет реальную угрозу. Хорту он приказал делать тоже самое. На следующий день они встретили в лесу Лонса с большим конным отрядом. Имперец объяснил хайши план нападения на дикарей. Их задачей было отсечь пути к отступлению, убивать всех, кто вооружен. В голове у Шин Зе сразу возникли образы мертвых детей с маленькими острыми сучками в руках.
Все началось вечером, когда дикари устроили привал прямо на дороге. Имперцы на конях повыскакивали со всех сторон и начали рубить испуганных бунтовщиков. Никто не смотрел вооружены они или нет, кроме Шин Зе. Сегодня он впервые отнял жизнь, и не одну. Это оказалось очень просто. Одного точного укола было достаточно, чтобы глаза дикарей остекленели, а душа навсегда покинула тело. Хайши убивал исключительно тех, кто вооружился мечом. Он аккуратно объезжал стариков, женщин с детьми, боясь их случайно растоптать. Яростные крики, испуганные вопли, ржание коней, звон оружия все эти звуки оплетали друг друга, смешиваясь в пугающую музыку сражений. Шин Зе не хотел ее слушать. Он отключил все свои чувства и просто следовал отведенной ему роли.
Когда солнце совсем село, тьму стали прорезать всадники с факелами. Они вели за собой небольшие отряды, но хайши не стал к ним присоединиться. Его глаза могли отличить врага от союзника даже во мраке. Все бои, если их так можно было назвать, уже закончились, оставалось прочесать окрестности и помочь раненным добраться до лекарей. Основные силы были заняты пленение выживших дикарей. Шин Зе направился в лагерь, чувствуя находившуюся усталость за все эти напряженные дни, но вдруг что-то почувствовал. Его волосы встали дыбом, а по коже пробежали мурашки. Конь хайши издал взволнованное ржание. На их пути была человеческая фигура, окруженная множеством трупов. Тела были изрублены так, что любой мясник бы восхитился такой работе. Шин Зе слез с коня с мечом наготове и медленно направился к стоящему на коленях человеку. Его аура менялась, как переливы света, а затем погасла вовсе. И тогда, хайши смог узнать ее. Она принадлежала Элвару. Шин Зе никогда не сталкивался со столь радикальными изменениями, поэтому он решил удостовериться наверняка.
— Элвар?
Имперец медленно кивнул.
— Ты ранен? — присел он рядом с ним.
Элвар помотал головой из стороны в сторону, не поднимая глаз на Шин Зе.
Хайши помог ему подняться и отвез в лагерь, а там уже передал, потерявшего сознания имперца лекарям.
