Но зря всё это! У дядюшки Мо есть самая красивая малышка клана Сияющей Медузы - Лелля! Вот она-то, со товарищи, была, как всегда, недалеко от меня.
- Лелля, солнышко, где...
Вот разумный ребёнок! Она даже договорить мне не дала! Прижав пальчик к губам, она молча повела меня извилистыми тропками через палубы, через завалы ящиков и бочек, по качающимся подвесным мостикам, привела к незаметной дверце и так же молча ткнула в неё пальчиком. Из-за неё, глухо, но вполне узнаваемо, звучали знакомые голоса! Приподняв лёгкое тельце под мышки, я чмокнул её в лобик, отчего она вся засияла, и поставив её на ноги, благодарно кивнул. Растянув рот в счастливой улыбке, она быстро отстучала костяшками пальцев дробь ударов в плашку двери, махнула ладошкой и быстренько убежала. Какой замечательный ребёнок! Сдала тихушниц на раз!
Дверь распахнула сама Лаллий. И тут ей нежданчик! С расширившимися глазами она так и застыла в проёме двери. Решительно, но можно сказать нежно приобняв её я внёс главную ныряльщицу в помещение, а там картина маслом - Аккит и Имасс в весьма потрёпанном виде. В немоту впали всё! Я, Лаллий, девчонки! Последние вскочили с лежанок, которые стояли в помещении, вообще с открытыми ртами в форме буквы "О" и вытаращенными глазами нашкодивших котят...
- И какого хрена тут происходит?! - Первым отмер я....
Ну, а дальше Лаллий чуть-чуть наехала на меня: и как я их нашел, и что мне тут надо, и это не моё дело, и вообще...
А вот это было зря. Я за свою жизнь потерял многих дорогих мне близких, друзей и просто хороших людей. Кого-то просто пережил, кого-то отняла сама жизнь. Старость, болезни, несчастные случаи, иногда очень глупые.... Их, порой, тяжело принять, но такова жизнь. Но были в моей жизни случаи, когда близких мне людей, не только по крови, но и по духу отнимала злая человеческая воля. Когда я был моложе, у меня было меньше влияния, меньше связей, да и просто денег, и иногда приходилось утираться. Хотя и ничего не забывать. Намного позже, я "платил долги" гораздо оперативней, не забывая и старые. И всё же с некоторыми долгами я так и не расплатился сам...
Одно мудрое изречение гласит: "Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть как мимо тебя, течение проносит труп твоего врага."
Кто-то приписывает это Конфуцию, кто-то Сунь-Цзы, некоторые утверждают, что это вообще придумали киношники, но не суть...
Если за слово «река» принять понятие - «река времени», то вполне мудро. Пережил врагов, и дело с концом. Однако для меня эта фраза всегда выглядела ущербно. Эдак сидя и ничего не делая можно, в один далеко не прекрасный момент, разглядеть в отражении воды, как к тебе подошел сзади твой враг с занесённой дубиной, а не мимо проплыл. Или банально помереть раньше его....
И всё-таки, прожив долго, я удостоверился в некой справедливости этой "мудрости". Многих моих врагов пронесло мимо меня течение реки-времени. Но далеко не всегда мне было от этого хорошо. Кое-кого из них хотелось достать из воды, оживить, и придушить собственными руками.
К чему я это? Да к тому, что в какой-то момент проклюнулся во мне комплекс "бессильного защитника", и стал я слишком болезненно, слишком жестко, а иногда и жестоко, реагировать на "покушение" относительно тех, кого я считал своими. Проклюнулся, расцвел пышным цветом, заматерел.... Я и сам понимаю, что местами сильно перегибаю, но поделать ничего не могу. А если честно, то и не хочу....
Когда я увидел своих побитых малышек, да ещё Лаллий не вовремя решила продемонстрировать самостоятельность, тут меня и накрыло!
Мне казалось, когда на меня начала наезжать Лаллий, что я просто громко крикнул: "Тихо!" А девочки потом утверждали, что я зарычал. Свирепо и страшно! Так что они сели на пятые точки и зажмурили глаза...
Однако, Лаллий молодец - вот что значит опыт трёх замужеств, быстро сообразила, что сейчас не время "вставать в позу". Резко сбавила и в тоне, и в ненужных вопросах ко мне, а быстро и внятно описала ситуацию с девочками....
Если коротко, то, как я и предполагал, девчонок сразу утянули на "порасспросить". И пока Лаллий сидела на совете, Аккит и Имасс заливались соловьём и демонстрировали подарки. Наверное, где-то они слишком перегнули с расписными историями. Слишком довольные у них были моськи, слишком широкие улыбки, и в какой-то момент, любопытство и "зависть белая" переросла в раздражение и "зависть чёрную". Когда дошло до расспросов "про это", градус недовольства многих ныряльщиц был довольно высок, и стоило девчонкам сказать, что пока никак, ибо уважают просьбу господина, тут-то на них и постарались отыграться. И мол, кривоногие, и косожопые, и страшные, и глупые, и вообще.... Уж на их бы месте, они бы ого-го! За такие-то подарки. Да и подарки были бы куда круче. И вообще, раз я на таких не позарился, то и делать там им больше нечего, и их вполне можно заменить.... Сказать, что Аккит и Имасс с ними не согласились, это ничего не сказать! Не согласились в грубой, и крайне экспрессивной форме. Их поддержали малышки Мо! Им ответили! Словесная баталия продлилась не более нескольких фраз, а потом резко перешла в драку!
Эпическая битва тринадцать против двадцати двух только разгоралась, когда в комнату, служившую свободным ныряльщицам что-то вроде общей кают-компании, ворвалась Лаллий. У неё хватило силы и авторитета, что бы потасовка быстро сошла на нет. Правда пришлось приложить кое-кого, весьма чувствительно, чтобы привести в чувство, но результата она добилась быстро! А дальше пришлось разогнать девиц по "норам", чтобы не отсвечивали, запретив им рот открывать, а Имасс и Аккит вообще спрятала и озаботилась дорогим эликсиром регенерации.
- Пойми, Мо, - Лаллий прижала руку к сердцу. - Свободные ныряльщицы - не воздушный Перламутровый Лотос с болот острова Теллус, лепестки которого начинают увядать, едва прикоснёшься к ним пальцем. И не Радужные мотыльки с огромными хрупкими крыльями и хрустальными глазами, которые живут лишь несколько минут на свете, разламываясь от "старости" под своим весом. Свободных ныряльщиц не зря называют пираньями. Брехня, сплетни, потасовки и даже драки не редкость среди нашей сестры. Но как бы "внутри" мы не ссорились, какие обиды не таили, для внешнего мира, мы, свободные ныряльщицы, едины и крепче панциря каменного краба. Иначе нам нельзя. Когда идёшь в гости к Темной Бездне, всё плохое, всю злость нужно ставить на палубе Ураррата. Что случилось здесь, на ней же и остаётся!
Лаллий прямо посмотрела мне в глаза.
- Наговорили гадости, подрались, и забыли? Пф... Что-то слишком идеалистически!
- Это нелегко, согласна. Не скажу, что всё забывается мгновенно, но это необходимо. Телу ныряльщицы можно иметь пару лишних килограммов на боках, но нельзя иметь чёрных мыслей, когда погружаешься в глубину. Чем легче карма, тем больше шансов вернутся обратно. Это касается всех Детей Отца-Океана, непрестанно качающихся на его груди. Такова наша суть! И этим мы тоже непонятны многим сухопутным народам. Для некоторых месть - вообще святое. И ладно бы за дело, а то ведь за мелочь, за хрень всякую....
- Если так, то сильный вам респект! Там, откуда я родом, только единицы из многих и многих смогли бы так же достойно себя вести. Однако, неужели вообще чего-то подобного не бывает? Чтоб злобу затаил, да так, что поквитаться в глубине задумал. Отомстил! Подставил товарища.... Или ещё что подобное.
- Бывает! - Лицо Лаллий посмурнело. - Но очень, очень редко. Настолько редко, что и десятка не наберётся за долгую историю Морского народа. И расплата за такое настигала виновного неизбежно и ужасно. Как правило, не обходила стороной и родственников его. Именно на этих примерах мы знаем и понимаем, как не надо делать!
- Мда.... - я посмотрел на тихонечко сидящих Имасс и Аккит. - Ладно, пора до дома, а то ещё куда вляпаемся. Какая-то плохая традиция начала складываться в последнее время: как не заеду в гости на Ураррат, то сам подерусь, то мои малышки... Собирайтесь, горюшки мои...
