Выяснить что-нибудь о цели нашего пребывания на этой планете по-прежнему не удалось. Сола в свой круг командиры больше не приглашали, да и сами на глаза почти не показывались.
Зато майор проявлял подозрительный интерес к сделанным нам прививкам. По несколько раз за день он проверял места уколов с помощью какого-то прибора, который прикладывал к нашим плечам. При этом прибор тихо пищал, а под кожей что-то пульсировало, и создавалось впечатление, что там находится посторонний предмет. На наши вопросы по этому поводу медик отвечал, что, мол, так и должно быть.
Часто попадались на глаза те два аборигена, которые встретили нас по прибытии. Один раз они даже обедали с нами за одним столом. Однако никакой попытки наладить контакт с их стороны не предпринималось. Да и мы помнили инструкцию, предписывающую избегать контактов с местными жителями.
– Я вот что думаю, – задумчиво пошевелил хвостом Геркулес, до того молча сидевший под навесом, сложив на столе руки и положив на них голову. – Если в регенерационных капсулах могут так менять внешность, то могут и вовсе сделать человеку тело, скажем, осьминога?
– Зачем тебе тело осьминога, Геркулес? – удивился Халиль, гоняющий по столу какую-то местную мелкую букашку.
– Понимаешь, у нас на Афре очень мало суши. Мы там живем тем, что добываем со дна океана. Там мы добываем полезные ископаемые, пасем стада моллюсков, обрабатываем плантации различных растений. Вот я и подумал, если бы африйцы имели возможность периодически перестраивать свои тела в осьминожьи…
– Почему в осьминожьи-то? – перебил фантазера я. – Почему не в дельфина какого-нибудь?
– А что может делать дельфин? Максимум – перевозить грузы, которые кто-то должен на него навесить. А вот осьминог со своими восемью конечностями может… Да все что угодно может. Сразу четверых человек заменит. А по силе и десяток. А если каждое щупальце еще и человеческими ладонями снабдить…
В моей голове очень реалистично нарисовался образ океанского чудища с головой Геркулеса и кучей щупалец, заканчивающихся человеческими кистями. Чудище передвигалось, перебирая по дну многочисленными пальцами. Образ получился до того комичный, что я, не выдержав, громко расхохотался. Не знаю, что вообразили себе остальные, но они поддержали меня дружным смехом.
– Думаю, регенерационные капсулы на такие фокусы не способны, – заявил Феликс, когда все отсмеялись.
– Почему?
– Во-первых, вряд ли регенераторам под силу даже коренное изменение скелета. А ты, Геркулес, и вовсе бесхребетной тварью стать размечтался. Во-вторых, и это, по моему мнению, самое главное, для подобной перестройки тела придется перестраивать и мозг. То есть проблема та же, что и с управляемыми роботами. Почему у роботов всегда человекоподобная фигура? Потому что оператор воспринимает машину как собственное тело только в том случае, если она подобна его телу. Понятно?
– Ну, это все знают, – ответил я Феликсу.
– Геркулес, оказывается, не знает, – возразил тот.
– Да я просто мечтаю, – ответил африец. – А ты, Феликс, зануда. Если бы все были такие, как ты, то человечество до сих пор сидело бы на своей планете, подобно местным желтоглазым дикарям, не мечтая о покорении Вселенной.
– А если бы все были такие фантазеры, как ты, то человечество давно бы вымерло, не успев даже помечтать о чем-то действительно реально осуществимом.
– Это почему?
– О-о-о, парни, похоже, отдых закончился, – прервал спор Курт, приподнявшись с лавки, на которой только что лениво потягивался.
– Чего это? – вяло поинтересовался лежащий на другом конце лавки Логрэй.
– А вон, гляньте, – Курт кивнул в сторону ворот, в которые как раз въезжал бортовой грузовик. Подобные анахронизмы я до сих пор видел лишь в исторических хрониках про докосмическую эру. Впрочем, ведь и автоматы Калашникова из того же времени. Если бы не желтые кошачьи глаза у аборигенов, то можно подумать, что наш взвод забросили в прошлое человечества.
– Ну и что? С чего ты взял, что это по наши души? – я пожал плечами, хотя сам каким-то чутьем понимал, что Курт прав.
Грузовик скрылся за стеной казармы. Через некоторое время с той стороны появился Ратт.
– Взвод, становись!
Курт оказался прав – грузовик приехал за нами.
Забравшись в не оборудованный сиденьями кузов, мы расселись вдоль бортов прямо на пол. Вслед за нами забрались оба аборигена.
Машина тронулась. Встречный поток воздуха сбросил закинутый наверх полог, и мы погрузились во тьму. Аборигены привязали края полога, чтобы тот не хлопал на ветру, после чего на четвереньках подобрались ближе к нам и привалились к борту.
– Эй, братья по разуму, – послышался из темноты голос Курта, – может, расскажете, куда нас везут?
Вместо аборигенов отозвался Сол:
– А ты поймешь, если они ответят?
Курт что-то сказал, но грузовик увеличил скорость и, прыгая на ухабах грунтовой дороги, загрохотал так, что нельзя было что-либо расслышать. Вскоре дорога пошла более ровная, но из-за натужного рева двигателя общаться все равно было невозможно, и каждый из нас погрузился в собственные мысли.
– Выползай справить нужду! – вырвал меня из дремы голос мастер-сержанта.
Аборигены уже развязали полог, и один из них, встав ногой на борт, закинул его наверх. За бортом темно. Сколько же мы ехали?
Я с трудом расправил затекшие ноги. Вокруг началось неспешное шевеление. Кто-то, как и я, восстанавливал кровообращение в затекших членах, кто-то уже спрыгивал на дорогу, вслед за аборигенами. Снаружи все тот же лес, в котором мы находились уже почти стандартную неделю.
Выстроившись в шеренгу, мы поливали обочину, когда впереди по дороге послышалось низкое гудение. Когда меж деревьями замелькал свет, солдаты начали опасливо оглядываться и суетливо заправляться, но сопровождающие нас аборигены вели себя спокойно, лишь один из них бросил короткий взгляд в ту сторону.
– Не суетиться, – подал голос присутствующий здесь же мастер-сержант. – Опасности нет.
Гул усилился, и стало понятно, что это ревет мощный двигатель. И вот из-за деревьев вывернул огромный автомобиль, диаметр колес которого превышал человеческий рост. Оскаленная пасть решетки радиатора, пышущие ярким светом ноздри фар и шевелящийся зрачок-оператор в стеклянном глазе-кабине – все это создавало жуткое впечатление наползающего из темноты невероятного монстра. Пусть он выглядел бы довольно жалко не только в сравнении с любой боевой техникой, которую мне доводилось видеть до сих пор, но даже и в сравнении со многими промышленными и коммунальными роботами, однако здесь, на чужой планете, когда вокруг многие километры погруженного в ночную тьму неведомого леса, без защиты надежной рубки БПРа или, на худой конец, «Кирасы», особо ясно осознавалась уязвимость собственного несовершенного тела.
Гигантский автомобиль, издав громогласный утробный гудок, проехал мимо нас, подняв при этом клубы пыли. За собой он тянул прицеп, груженный стволами настоящих лесных великанов. Таких огромных деревьев мне видеть еще не приходилось.
– У нас так гудят океанские лайнеры, когда покидают порт, – сообщил Геркулес, глядя вслед удаляющемуся лесовозу.
– Тоже, наверное, удивляются? – обратился к нему Курт.
– Чему? – не понял тот.
– Размеру твоего щупальца, когда ты, стоя на пирсе, пополняешь воды мирового океана.
Геркулес нахмурил брови, пытаясь осмыслить ответ, затем, оглянувшись на откровенно ухохатывающихся товарищей, проговорил:
– Чего вы ржете, придурки, врет он все.
– Взвод, в машину! – крикнул Сол, получив распоряжение от направившегося к кабине Ратта.
– С ужином мы сегодня, похоже, пролетели, – пробурчал Логрэй, забираясь в кузов.
Алекс оказался неправ. Через пару часов мы уже ужинали в каком-то каменном строении, напоминающем рядами столов солдатскую столовую. Здесь мы увидели первую женщину. Одета она была в синий мешковатый балахон, полностью скрывающий фигуру. Несмотря на то что к фиолетовому оттенку кожи я уже привык, ее обнаженные до плеч руки своим мертвенным цветом и темными прожилками вен вызвали во мне некое содрогание, мало способствующее аппетиту. Аборигенка как раз выставляла с тележки на столы миски со снедью и – надо же, какой прогресс! – раскладывала рядом с ними двузубые пластиковые вилки.
