Улыбнулся краем губ.

— А мне кажется, не понимаете.

— Что именно? — и все же ей стоило неимоверных усилий произнести это спокойно.

— То, что я вам не враг, например?

Конечно не враг. Почему ему им быть? Она спасла дорогого ему человека, и он был ей за это благодарен. Что же касается остального…

На сей раз Линетта не нашла что сказать и все же отвела взгляд, уперлась им в сцепленные на коленях руки.

— Линден вас любит, — снова заговорил мужчина, видя, что она не собирается ничего отвечать. — По-настоящему. — Лина лишь кивнула: в этом она даже не сомневалась. — И, смею предположить, что вы его тоже.

Ее губы тронула невеселая улыбка.

— Какое это имеет значение?

— Огромное, — не согласился с ней Викандер. — И я даже не сомневаюсь, что он сделает вам предложение стать его женой.

Она все же вскинула на него глаза.

— И вы хотите быть уверены, что я откажу? — как ни старалась, получилось все равно резко, с вызовом.

Нет, она и не думала соглашаться. Но это только между ней и Линденом и больше никого не касается.

— Почему же? — Брови лорда приподнялись, словно он искренне удивился. — Это не мое дело.

И вот теперь удивилась уже она.

— Я… — Качнула головой, даже не пытаясь скрыть замешательство. — Я не понимаю.

Губы мужчины тронула улыбка.

— Я слишком уважаю Линдена, чтобы вмешиваться в его решения. Так понятнее?

— И поэтому вы решили повлиять на мое? — едва не рассмеялась Лина.

— Отчасти, — спокойно согласился мужчина. Выпрямился и откинулся на спинку стула, перекинул ногу на ногу, на сей раз сцепив пальцы рук на колене. — Дело в том, что я вижу только два варианта развития событий. Первый: вы плюете на все предрассудки и голос разума и кидаетесь в омут с головой, влезая в то, в чем ничего не понимаете. — Лина крепче сжала губы, но смолчала. — Второй: вы отказываетесь от своих чувств, чем ломаете жизнь себе и кому дороги, даже не попытавшись разобраться и придумать третий вариант.

Она все-таки усмехнулась.

— А он есть?

Улыбка лорда стала снисходительной.

— Третий вариант есть почти всегда. Но вы, в следствие своего возраста и отсутствия опыта, можете его не заметить.

Учитывая то, что он занял пост главы магов всего королевства, когда сам был ее ровесником, отсылка к возрасту Лину не впечатлила.

— В вашем с Линденом случае мезальянс — меньшее из зол, — спокойно продолжал Викандер. — Старый Айрторн, естественно, будет против, но я возьму его на себя — проглотит как миленький и облизнется. Наследства может лишить, а вот с титулом не получится. Линден уже много лет не пользуется его деньгами, поэтому эту потерю даже не заметит.

— Что? — Опустившая было взгляд Линетта вновь вскинула на собеседника глаза.

— Что? — эхом повторил Викандер, изогнув бровь, чем до ужаса напомнил Линдена. — Вы не знали? — Она качнула головой. — Отец ежегодно выделяет ему средства из доходов своих земель, но они хранятся нетронутыми в одном из столичных банков.

Лина смотрела на него большими от изумления глазами. Получается… Все эти бесконечные новые рубашки, завтраки, обеды и ужины, средства, выделенные на жалование для Агнессы, — все это сам?

— Королевство неплохо платит тем, кто на него работает, — заметил Викандер, внимательно следя за выражением ее лица. — А Линден не просто работает, но и работает очень хорошо. — Она кивнула, соглашаясь. — Поэтому о том, что вы неблагородного происхождения, можете забыть, — продолжил мужчина. — Ему плевать. Мне плевать. Всем в итоге будет плевать. Мезальянсы не так редки, как кажется. Но у вас есть проблема посерьезнее.

— Магия, — сказала она, вновь уперев взгляд в свои сложенные на коленях руки.

— Магия, — подтвердил собеседник. — Мир сотворен не вчера. Поэтому я глубоко уверен в том, что союзы белых и черных магов существовали и прежде. Тихо, без шума, без официального заключения браков. Так что не вы первые, не вы последние. Но я слишком хорошо знаю Линдена, чтобы с уверенностью утверждать: он не оставит вас при себе в качестве тайной любовницы. — Лина вскинула голову. — Не смотрите на меня так, — ухмыльнулся лорд. — Я говорю вам то, что больше никто не скажет прямо, поэтому для начала просто выслушайте. — Она кивнула. — Прежде всего, брак черного и белого магов может быть заключен только с разрешения короля. Но это, опять же, меньшее из зол — если я попрошу, Лионар это разрешение даст.

Просто "Лионар" — о короле… Боги, на что еще способен этот человек?

— Но даже указ его величества бессилен против общественного мнения, — жестко продолжил Викандер. — Черные и белые только-только начали сотрудничать в принципе. Процесс идет медленно. Поэтому вас будут обвинять в попрании законов природы. Будут обсуждать, если не рискнут в лицо, то за спиной уж точно. Обсуждать и осуждать. На вас будут показывать пальцем. Если у вас родятся дети… Когда, — быстро исправился он. — Когда у вас родятся дети, независимо от того, какой цвет магии они унаследуют (даже если никакой), общество их не примет. Они навсегда останутся в глазах людей полукровками…

— Боги-и-и, — простонала Лина, уронив лицо в ладони. — Зачем вы все это мне говорите?

— Затем, что несколько дней назад вы уже доказали, что цвет магии не имеет значения. — Он чуть нахмурился, припоминая. — Что вы там шептали? "Мы все одинаковые"?

Лина рассеянно закивала, так и не отрывая рук от лица. А она-то думала, никто не слышал ее невнятное бормотание в тот момент.

— И вы абсолютно правы: цвет магии не определяет человека. А мир меняется. Вы будете первыми, но за вами пойдут другие. Понимаете, о чем я? Первым всегда тяжело.

Линетта уронила руки на колени и так резко вскинула голову, что, будь позади ее стула стена, она непременно разбила бы о нее затылок.

— Вы хотите изменить мир? — прошептала, не веря своим ушам.

Викандер улыбнулся, глядя на нее с хитрым прищуром.

— Высоко беру?

— Я… — Она не нашла слов. — Не знаю… Вы…

— Я, — подтвердил мужчина, и его голос стал жестче. — Я уже двадцать лет пытаюсь объединить темных и светлых. И ваш с Линденом брак принес бы огромную пользу с политической точки зрения, и я не считаю правильным это скрывать. Я поддержу вас, чего бы мне это ни стоило. И король поддержит, потому что двадцать лет это наше общее с ним дело. Но вы должны знать, на что идете.

— А Линден? — сорвалось с ее губ.

— А Линден все знает и понимает. И я даже не сомневаюсь, что эта ноша ему по плечу. Поэтому основное решение за вами.

Лина не выдержала, вспыхнула.

— Он мне еще даже ничего не предлагал.

Но собеседник остался абсолютно спокоен.

— Предложит, — в его тоне не было и толики сомнения. — Но я не хочу, чтобы вы влезли во все это, не понимая, чем это обернется. Не хочу, чтобы, столкнувшись с реальностью (не с надуманными проблемами, а с по-настоящему суровой реальностью), возненавидели его или себя. Это должен быть осознанный выбор или осознанная борьба.

Повисло молчание, тягучее, оглушающее.

Линетта сидела, глядя прямо перед собой, и чувствовала себя опустошенной. Выброшенной на берег рыбой, которая вдруг обнаружила, что не способна дышать на суше.

— Подумайте над этим, прежде чем дать ему ответ, — сказал Викандер и поднялся с сиденья, мягко коснулся ее плеча. — Каким бы он ни был.

После чего отошел. Его шаги эхом отразились от стен пустого зала ожидания, скрипнула дверь.

А Лина так и сидела, глядя перед собой.

И чувствовала себя так, будто только что произошел еще один взрыв, но на этот раз она не успела выставить щит.

Наконец вручив Бланту бумаги, Линетта решила отправиться в общежитие. Куда же еще? Бесцельно бродить по городу — та еще идея…

В голове все еще был такой сумбур из мыслей и чувств, что она чувствовала себя пьяной и имела лишь одно желание — поскорее лечь и закрыть глаза. Не думать. Не чувствовать.