О да, дворецкий не просто знал больше нее, он явно знал что-то необычайно важное. А вот хорошее или плохое, Ди так и не поняла — уж слишком непроницаемым в этот момент было это лицо.

— Ладно, вы правы, — признала она, меняя направление. — Но, если увидите Жнеду, попросите, пожалуйста, ее подождать меня в моей комнате, хорошо?

— Всенепременно, миледи, — чопорно ответил Гордис.

Почтительно кивнул, чуть склонившись вперед и убрав одну руку за спину. После чего отвернулся и поспешил по коридору прочь.

Не дворецкий, а шкатулка с секретом.

Старуха вертела в пальцах конверт: вверх, повернуть, перехватить, ударить кончиком по столешнице — и снова переворот. Неспешно, гипнотически, но смотрела при этом только на Диану, сидящую напротив в гигантском кресле для посетителей.

А Диана смотрела на конверт: вверх, вниз, кончиком по толстому стеклу, застилающему стол... Прочесть надпись с такого расстояния было невозможно, но даже отсюда Ди безошибочно узнала почерк отца — мелкий и аккуратный, со слишком крупными завитушками на заглавных буквах.

Пузатый конверт, тяжелый. Что же такого он там написал, что леди Гарье так долго держит театральную паузу?

Ди отвела глаза от письма и посмотрела на тетку. Тетка опасно прищурилась и сжала губы. Диана поборола желание поерзать и осталась сидеть, выпрямив спину и приподняв подбородок.

— Волнуешься? — каркнула леди Гарье, все так же не сводя с нее оценивающего взгляда.

Да, черт возьми! От такого затяжного вступления кто угодно начнет волноваться. Но ведь на это и расчет, не так ли?

— А следует? — спокойно спросила она.

Старуха хрипло усмехнулась.

— Зависит от того, насколько ты умна.

Намек на то, что, вероятно, таки недостаточно, был весьма прозрачен. Поэтому Диана промолчала. Кричать, как Себастиан за завтраком: «Ну что там, дорогая тетушка, не томите!» — категорически не хотелось.

— Ну, что ж… — Кажется, леди Гарье все же оценила поведение племянницы как удовлетворительное. — Мы с твоим отцом вели переписку не один день. — Пауза и взгляд-укол. — Но наконец-то мы пришли к решению, которое, как мы полагаем, устроит нас всех.

Если Диана окажется достаточно умна, как та только что сказала?

— И к какому же?

— Не торопись, дитя. — Оставив конверт в покое и придавив его к столешнице ладонью, старуха важно приподняла руку. — Всему свое время.

Что ж, обращение «дитя», а не «милочка» и не «дорогуша» звучало весьма обнадеживающе.

— Прошу прощения, тетушка, — покорно пробормотала Диана и прилежно опустила взгляд.

Тетка одобрительно хмыкнула.

— Итак, — важно изрекла она, — во-первых, я собираюсь написать завещание, в котором назову тебя своей единственной наследницей.

Тут-то Диана не удержалась и снова вскинула глаза. Сливду — ей? Единственной? Даже не долю, а всю?

Кажется, она и вовсе перестала дышать. Это же... Боги, это не просто целое состояние — это огромнейшее состояние!

— Вижу, ты не против, — осклабилась леди Гарье, внимательно следя за реакцией будущей наследницы.

Против? Да ее сейчас разорвет от радости и предвкушения!

— Тетушка, ваша щедрость не знает равных, — сказала Диана, когда наконец вновь обрела дар речи.

Сливда — ей! Не зря она работала тут как проклятая! Не зря все-таки...

— Но будет условие, — строго произнесла старуха, и ее глаза превратились в щелки.

Радость схлынула, оставив после себя неприятный холодок внутри.

— Только не говорите, что для этого я должна выйти замуж за Себастиана! — выпалила Диана.

Ну а что еще ей было предположить? Что отвратительнее могла придумать тетка, да еще и в дуэте с лордом Делавером, мечтающим как поскорее найти дочери мужа, так и проучить за все прошлые подвиги?

А леди Гарье вдруг запрокинула голову и захохотала. Безудержно, громко, до слез. Башня-прическа раскачивалась над столом с такой силой, что, казалось, вот-вот — и надломится. Или прическа, или тщедушная шея.

— Это и правда было бы смешно, — сдержанно заметила Ди, искренне не понимая старухиного веселья.

— Ох, действительно, — простонала тетка, силясь продышаться, и замахала рукой. — Воды, дитя, подай мне воды!

Диана встала и подошла к столику с посудой.

— Благодарю. — Тетка Фло приняла из ее рук стакан и сделала аккуратный глоток.

Ди вернулась на место.

— Нет, дитя, — отставив от себя воду, старуха вновь заговорила серьезно. — Ты и Себастиан Форст — это волчица и ягненок.

Диана скептически изогнула бровь. Ничего себе ягненочек. Когда он силой прижимал ее к той колонне, то напоминал кого угодно, но только не безобидного барашка.

— Да-да, — покивала старуха, несмотря на выражение на лице племянницы. — Ты сожрешь его за пару лет. И он или сопьется, или повесится. Неужели ты, милочка, думаешь, что я пожелаю такую судьбу своему племяннику?

А вот и «милочка» вернулась...

— Нет? — спросила Диана.

Следовало бы воскликнуть: «Конечно же нет, дорогая тетушка!» Но в этот момент копировать кузена, о котором и так шла речь, уж точно не хотелось.

— Нет, — с нажимом ответила леди Гарье, для пущей ясности громыхнув ладонью по столешнице. — Нет, нет и нет. Как старшая родственница и милосердный человек... — Да неужто? — ...я позволю ему жить в Сливде столько, сколько он пожелает. Но — пока я жива. Когда поместье перейдет к тебе, ты можешь и дальше содержать этого большого мальчика. А можешь выгнать взашей — тебе решать. Мне будет уже все равно.

Диана тайком выдохнула с облегчением. Похоже, тетка куда рассудительнее и наблюдательнее, чем она думала.

— Кроме того, твой отец ясно дал понять, что намерен участвовать в твоей судьбе и помочь с выбором достойного супруга.

Ди склонила голову к плечу.

— То есть условием таки будет брак, но не с кем-то конкретным?

— Пф-ф… — Тетка закатила глаза и презрительно фыркнула. — Делаверы! Твой отец именно это и предлагал, но я сказала: нет, нет и нет! — Ладонь отстучала по столу три хлопка. — Я вышла замуж по большой любви и как женщина прекрасно понимаю, как важно самой выбрать себе супруга.

— Как вы мудры, тетушка, — пробормотала Диана, отводя глаза.

— Поэтому ты выйдешь замуж, когда захочешь и за кого захочешь. Меня это мало заботит. Я считаю, что, еще немного повзрослев и набравшись опыта, ты станешь достойной хозяйкой Сливды, но... — Ладонь леди Гарье медленно поднялась в воздух и так же медленно опустилась на стол. — Но ты покинешь поместье и вернешься сюда только на мои похороны!

Марко... Сердце забилось где-то под горлом.

— Но, тетушка...

— Это — мое условие, — перебила леди Гарье, не дав ей договорить. — Потому что, оставшись, ты навредишь Сливде. А я, знаешь ли, крайне дорожу наследием своего супруга.

Диана удивленно моргнула. Потом нахмурилась. Мысленно повторила про себя последнюю фразу, но нет, понятнее не стало.

— Я не...

Взгляд старухи теперь напоминал птичий: темный, пристальный, неморгающий.

— Ни для кого не секрет, что после смерти лорда Гарье Сливда держится только на одном-единственном человеке. — Марко! — И если он по каким-то причинам начнет думать не о поместье и его благе, а о чем-то или о ком-то другом, Сливда пойдет ко дну.

— Но я...

— Молчи! — рявкнула тетка так, что задребезжал хрусталь в серванте. — Молчи и слушай. Марко — моя собственность и будет служить моим интересам до конца моих дней. А я, знаешь ли, дорогуша, умирать пока не планирую. Станешь хозяйкой — делай с ним что хочешь. Хоть тащи в койку, хоть избавься любым приемлемым для тебя способом. — Ди тяжело сглотнула. — Но смею надеяться, к моменту моей смерти ты станешь старше и мудрее. А сейчас ты должна оставить его в покое и уехать.

Диана молчала, смотрела прямо перед собой и молчала. Сливда — это же такие возможности, такое будущее...

— Что же касается твоей девки… — продолжила старуха.