Но стоило стене огня накрыть берег, поглощая все на своем пути, сминая и пожирая находящихся там людей, как все вернулось вновь.

Предсмертные крики, словно лезвие топора, вонзившиеся в голову, запах горелой плоти и гари, забивший ноздри, и... вдруг наступившая тишина, показавшаяся самой громкой из всех звуков на свете.

Стыдно признаться, но прошло не меньше минуты, прежде чем Грег посмотрел туда, где только что была Эль. Кашлял до слез из глаз, не имея даже возможности схватиться за разрывающееся от спазмов горло, и пытался справиться с охватившей его совершенно не контролируемой паникой на грани животного ужаса.

А потом он увидел берег, покрытый черной оплавившейся галькой и усеянный не менее черными, обуглившимися трупами...

Все еще силясь сглотнуть, Грегори перевел взгляд на лежащую перед ним на дне лодки девушку. От быстрого бега, а затем от жесткого падения ее волосы растрепались и перепутались и теперь, основательно пропитавшись влагой, напоминали не то опутавшие свою жертву хищные водоросли, не то ядовитых змей. По лицу Эль струями стекали крупные капли, а ее кожа в свете тусклого магического «светлячка» казалась мертвенно-бледной, до синевы. Однако, когда лодка на миг замирала в перерыве межу ударами волн, было видно, что грудная клетка Кардинес мирно поднимается и опускается — жива, дышит, просто без сознания.

Неожиданно появившийся на берегу Дрюнел буквально закрыл ее собой. Не успел спасти себя, но выбросил щит, накрывая им Эль.

Почему из всех магов там оказался только Дрю? Зачем до последнего прятался под прикрытием рун? Как они все оказались в том месте так вовремя, если никто не видел, куда уходил старый целитель?..

Грегори зажмурился так крепко, что стало больно. Соленая вода, пропитавшая все вокруг, разъедала слизистую и заставляла глаза слезиться. А перед внутренним взором вновь предстала картина, которую он видел на берегу: семь заживо сожженных людей, бесчувственная Эль и, должно быть, смертельно раненый Ферд. Половина тела сыскаря, включая лицо, чудовищно обгорела — видимо, щит, наброшенный на Кардинес, зацепил и его. Частично, ровно настолько, чтобы не дать умереть мгновенно.

Вспыхнувший внутри гнев вдруг перекрыл все остальные эмоции, и Грегу, как ни странно, стало легче дышать.

Он повернулся к старику, все это время стоящему на носу судна, магией не позволяя лодке перевернуться.

— Мы бросили раненого! — выкрикнул зло. — Оставили умирать в муках, когда в ваших силах было ему помочь!

Мокрый насквозь, в облепившей его, как саван, хламиде, Бирн обернулся через плечо. Кажется, поморщился, в полутьме Грег не мог утверждать с уверенностью.

— Математика, Грегори! Помните?! — ответил, перекрикивая завывания ветра и грохот волн. — Я спас бы его, а он попытался бы мне помешать!

Как, интересно, хотелось бы знать? Бездарный сыскарь без чьей-либо поддержки и даже оружия? Словом? Немым укором?

Тем не менее Бирн бросил Ферда умирать, а сам дал Грегори приказ взять Эль на руки и отнести ее в лодку.

Если бы он мог воспротивиться, то ни за что бы не подчинился.

Но безвольное тело все сделало и без его согласия.

***

Грег от души выругался, когда его руки самовольно потянулись к все еще пребывающей без сознания Эль и, подхватив ее под мышки, дернули на себя, силой усаживая, чтобы затем, надо понимать, перехватить поудобнее. Голова Кардинес при этом нехорошо накренилась и повисла.

— Нельзя поаккуратнее?! — рявкнул Грегори, бросив злой взгляд в сторону Бирна. — Верните мне тело! Куда я тут, по-вашему, сбегу? Топиться?

Лодка причалила к нужному гроту, вход в который, как и в прежнем, был завален камнями. Старик убрал преграду взмахом руки и, неловко скособочившись, первым выбрался из судна, сразу оказавшись под низким, нависающим над клочком суши сводом. Пешего пути отсюда не было. Куда ни глянь — темное, теперь снова спокойное море.

И если Грег, будучи один, еще допускал, что можно попробовать сделать какую-нибудь глупость в попытке сбежать от своего «благодетеля», то с бесчувственной Кардинес в придачу вплавь он бы точно не ушел. По крайней мере, быстро. А что сделает тогда с Эль разозлившийся старикан, еще вопрос.

Так что Грегори ни словом не соврал: бежать ему было некуда.

Видимо, старый целитель таки пришел к тем же выводам. Кивнул, и к телу Грега тут же вернулась чувствительность. Он даже чуть не упал от облегчения и одновременно боли в задеревеневших мышцах.

— Забирайте ее, время дорого, — коротко приказал старик.

И на сей раз Грегори не заставил себя ждать. Опустился на колено и бережно поднял Эль на руки. В сознание Кардинес так и не приходила. Учитывая ее уровень дара и способность к самоисцелению, это было странно и плохо. А внешне никаких повреждений, кроме еще совсем свежего пореза на ладони, не наблюдалось.

От прикосновения к ней к Грегу мгновенно вернулось магическое зрение, и он быстро прошелся по ее телу взглядом целителя: ничего страшного, никаких серьезных травм — сильный ушиб, легкое сотрясение мозга. Выдохнул с облегчением.

— Гре-го-ри! — нетерпеливо позвал Бирн, и пришлось таки выбираться из лодки.

К удивлению Грега, грот оказался вовсе не гротом, а полноценной пещерой. Широкий вход довольно быстро сужался и вел куда-то в темную глубину скалы. Хрустели под ногами мелкие камешки, а звук шагов эхом отражался от стен и неожиданно высоко уходящего вверх свода.

В какой-то момент проход стал значительно уже, и старик, прижавшись лопатками к стене, пропустил Грегори вперед. Летящий над головой тусклый «светлячок» освещал путь ровно настолько, чтобы не свернуть себе в темноте шею. А куда ведет ход, оставалось только гадать — впереди клубилась непроглядная тьма.

— Зачем она вам? — спросил Грег, крепче прижимая Эль к себе. На ее груди теперь красовалась такая же руна на шнурке, как и на нем, и, как избавиться от дурацкой подвески, когда вездесущий Бирн следил за каждым его движением, Грегори пока не придумал. — Оставили бы на берегу. Она все равно не смогла бы сказать, куда мы направились.

— Или снова нашла бы вас руной поиска, — возразил старик.

Грег даже запнулся; обернулся через плечо.

— Откуда вы знаете, как она нас нашла?

— А как еще? — развел руками целитель. — По пути нас никто не видел.

Вот как. Грегори нахмурился.

— Значит...

— Значит, у нее была под рукой какая-то ваша личная вещь, — перебил старик и замахал на него руками, мол, не стой, не стой. Продолжил уже в спину: — Или у вас с ней более близкая связь, чем я думал. — По позвоночнику пробежал озноб нехорошего предчувствия. — И это просто как нельзя вовремя и кстати, — уже ожидаемо закончил Бирн.

— Мы просто соседи!

— Соседи, друзья, любовники, — флегматично перечислил старик возможные варианты. — Кто угодно, Грегори, кто угодно. Но ее судьба вам не безразлична. Как вы ее назвали там, на берегу? Сардинес? Ласковая кличка? Домашнее прозвище?

— Не ваше дело, — огрызнулся Грег, коря себя за длинный язык.

Однако целитель не обиделся. Тихонько усмехнулся.

— Мое дело, Грегори, закончить начатое. И страховка для вашей покладистости мне точно не помешает.

Грег мученически возвел глаза к темному своду.

Еще никогда в жизни он не ненавидел свое имя, как в последние несколько часов. Правда, никто прежде и не использовал его в речи так часто.

Ход закончился еще одной пещерой. Кажется, они прошли скалу насквозь.

Эта была больше и выше. И эхо шагов громче разлетелось по пустому пространству.

Не совсем пустому, понял Грег, когда его спутник взмахнул рукой, гася тусклый «светлячок» и зажигая вместо него десятки заранее расставленных по всему полу свечей: прямо посередине огромной пещеры был расположен большой плоский камень — алтарь, а на нем лежал связанный по рукам и ногам...

— Найлз! — ахнул Грегори. — Какого черта?!