— Лорд Айрторн. — На лице будущей леди Брэниган появилась победная улыбка, а ее нос и подбородок приподнялись еще выше. — Лорд Линден Айрторн. Рик поделился радостью, — это слово она буквально просмаковала, видя, как вытягивается в ответ лицо Эль. — Так и знала, что ты не в курсе. — Победная улыбка собеседницы стала еще шире и теперь напоминала волчий оскал. — Так что я скоро выйду замуж по взаимной любви. А тебе, дорогуша, об этом только мечтать.

В ответ Элинор лишь моргнула, все еще пытаясь осознать услышанное.

После чего молча же развернулась и направилась-таки к обеденному залу, не чувствуя под собой ног.

Дорогу длинными коридорами она толком не заметила и не запомнила — все вокруг было как в тумане. Только одна пульсирующая мысль в голове: дойти до места и все выяснить, потребовать правды. В конце концов, она имеет право знать. Имеет…

Как толкала двустворчатые двери, Эль тоже не помнила, зато вздрогнула, когда они загрохотали, распахнувшись.

Присутствующие обернулись на звук. Отец от неожиданности даже привстал со стула — выработанная годами привычка реагировать на опасность.

Но опасности не было. Была Эль. Раскрасневшаяся, взъерошенная. С бешено горящим взглядом, который мгновенно нашел за столом одного-единственного человека и прикипел к нему.

— Ты женишься?!

Дядя Рикхард удивленно вскинул брови и завертел головой от Эль к остальным и обратно. Леди Викандер расстроенно сжала губы в прямую линию. Лорд Викандер отвел взгляд. Это означало одно: дядюшка понятия не имел о безответной влюбленности племянницы, а родители прекрасно знали и о ней, и о будущей свадьбе ее возлюбленного.

Свадьбе. Не с ней.

Но все это доходило до Эль где-то на периферии сознания. Прямо она смотрела только на Линдена, и смущенное и немного виноватое выражение, появившееся на его лице, говорило о многом. А главное, о том, что Ши не солгала.

Вспыхнув, Элинор резко развернулась и бросилась прочь.

Женится.

Не на ней.

Она сидела в оранжерее, с ногами забравшись на большой декоративный камень между раскидистых фикусов — любимцев леди Викандер. Подтянула к себе колени, обняла руками и, уперев в них подбородок, просто смотрела перед собой.

Элинор не собиралась плакать, не хотела. Не планировала, черт возьми! Потому что она сильная. И вообще, у нее еще вся жизнь впереди. Подумаешь, ошиблась, размечталась...

Но в тех, годами лелеянных мечтах Эль была так счастлива, что теперь от этого хотелось кричать и что-нибудь разбить. Да, непременно разбить.

Она же уже все распланировала: выбрала храм, где им с Линденом следует обвенчаться, присмотрела фасон подходящего платья. Это должно было быть сногсшибательное платье. Сногсшибательная свадьба. Сногсшибательная счастливая жизнь!

С ног её действительно сшибло, вот только не счастьем.

Дура!

Элинор не хотела плакать, но в какой-то момент таки почувствовала соленую влагу на своих губах.

Зарычала от злости на саму себя, замотала головой. Но сделалось только хуже: бегущие по лицу капли разлетелись в стороны, в том числе и на ярко-синий подол этого треклятого платья, мгновенно впитавшись в ткань и оставив после себя мокрые пятна-кляксы.

Нужно было покупать пестрое, зло подумала Эль. В горошек!

Шмыгнула носом и спрятала лицо в коленях, обняв ноги ещё крепче.

Сколько она так сидела, Элинор не знала — совершенно потеряла счёт времени и оторвалась от реальности. Поэтому вздрогнула, когда её плеча коснулась чья-то тёплая ладонь.

— Подвинешься?

Услышав этот голос, Эль зажмурилась крепко-крепко, до рези в глазах. Однако Линден так и стоял неподалеку, ожидая её ответа и явно не собираясь уходить. Она не поднимала головы, поэтому не видела его — только чувствовала. А ещё знала: он все равно не уйдёт.

Элинор с шумом втянула в себя влажный воздух оранжереи.

— Дай мне минуту, — попросила хрипло. Поняла, как прозвучал её голос, и откашлялась. — Я сейчас.

— Без проблем, — откликнулся Айрторн и действительно отошел.

А Эль ещё раз вздохнула, подняла голову и принялась вытирать лицо — чем было: сперва собственными руками, а затем уже и без того испорченным слезами подолом платья. К мокрым пятнам добавились разводы от туши — черт ее дернул накрасить сегодня ресницы!

Должно быть, она сейчас и правда представляла собой жалкое зрелище. Но бежать, чтобы Линден не увидел ее распухшего от слез лица, перемазанных тушью щек и покрасневшего кончика носа, было бы глупо. Кто-кто, а он видел ее любой.

Не его вина, что не увидел той, кем она мечтала.

— Я готова, — не оборачиваясь, позвала Эль и, копируя мать, похлопала по валуну рядом с собой.

Айрторн не заставил себя долго ждать: тут же уселся рядом, подобрав под себя ноги. Однако заводить разговор не спешил, просто сидел и молчал. Но от этого становилось хорошо и спокойно — он всегда на нее так действовал.

— Прости меня, — наконец прервал молчание Линден, видимо, устав любоваться фикусами.

Эль горько усмехнулась, дернула плечом.

— За что? За то, что меня не любишь? — Смотрела при этом исключительно на фикусы.

Линден тоже усмехнулся, только вовсе не горько.

— За то, что заранее не предупредил, дурында. — А потом и вовсе притянул её к себе одной рукой, а второй бессовестно взъерошил ей волосы на макушке. — Люблю я тебя, маленькая заноза, ты же знаешь.

— Эй! — Эль дернулась, попыталась вырваться. Но не тут-то было, этот дуралей держал крепко. — Ну ладно... — пропыхтела она, начав отбиваться уже всерьёз.

Он хохотал и уворачивался.

Через минуту засмеялась и Элинор.

— Все? — мягко спросил Линден, все еще ее удерживая.

— Все, — буркнула Эль, силясь выровнять дыхание. Он выпустил тут же. — Придурок, ты вывихнул мне шею! — Она потерла ладонью больное место — кажется, и правда потянула мышцу, идущую от плеча к затылку.

— А ты своими острыми локтями отбила мне ребра, — весело отозвался Айрторн.

Глядите-ка, покалечила, как же.

Эль фыркнула.

— И поделом!

Линден же снова усмехнулся, прищурился, склонив голову набок и теперь глядя на нее в упор.

— За то, что собираюсь жениться?

— За то, что придурок! — рявкнула Эль, воинственно уперев руку в бок.

Он рассмеялся, и Элинор откровенно засмотрелась. Однако быстро взяла себя в руки и отвернулась. Снова обняла свои колени, но уже без прежнего напряжения.

— Какая она? — спросила, когда молчание затянулось.

Айрторн хмыкнул, задумался.

— Сложная, — наконец определился с ответом.

Элинор возмущенно вскинула к нему глаза.

— Ты совсем обнаглел? Я, что ли, простая?

Но Линден и не думал пугаться ее напускного гнева, только скорчил рожицу.

— Ты — понятная, — пояснил, когда она закатила глаза в ответ на его жест. — Для меня — понятная.

— Пф-ф, — из вредности отозвалась Эль.

— Ты писалась в кровать на моих глазах! — возмутился Айрторн. — Чего ты от меня хочешь?

И правда. Насчет «на глазах» Элинор не помнила, а вот как однажды, в пять или шесть лет, увидев ночной кошмар и описавшись от страха, по какой-то причине не побежала к матери и не позвала служанку, а кинулась к Линдену, в памяти отложилось прекрасно. Вот уж вышел сюрприз так сюрприз.

Эль не сдержалась и прыснула.

Айрторн поддержал ее смех.

— Мир? — спросил, когда они оба отсмеялись.

И ее ответ был для него по-настоящему важен, она видела. По глазам.

Элинор улыбнулась и ответила совершенно искренне:

— Мир.

Конечно мир. Потерять его окончательно из-за собственного эгоизма она была категорически не готова.

Кажется, Линден выдохнул с облегчением.

Обнял ее, поцеловал куда-то в висок — по-братски.

— Люблю тебя, моя мелкая пиявка. — Он звал ее так с детства, потому что маленькая Эль действительно порой вцеплялась в него мертвой хваткой и не давала прохода.

— И я люблю тебя, — прошептала она, зажмурившись и тайком наслаждаясь теплом его объятий. — Будь счастлив.