– Хорошо.

– Хочешь, чтобы я передала что-то нашему Владыке?

О, сколько всего Шепсет хотела бы сказать ему… но не через кошку, а лично, искренне.

– Передай ему… мою благодарность.

– И всё? – насмешливо уточнила Ими. – Обещай хотя бы подумать над его просьбой. Я постараюсь держаться недалеко, чтобы прийти на помощь, если будет нужно. Верю, что ты примешь правильное решение и послушаешь нас, – она вздохнула. – Как бы там ни было… Если пожелаешь найти меня – зайди в любое святилище моей Богини. Так твоя весть дойдёт до меня, где бы я ни была. И я найду тебя. Обещаешь?

– Если я так решу, – Шепсет с усилием кивнула. – А пока… ты ведь позаботишься о нём?

– Конечно. Рамсесу нужны все мы – те немногие, кто верен именно ему.

И снова Ими подчеркнула это.

Как же сложно было переступить через свои желания, отказать, когда всё внутри горело, и Шепсет хотелось чуть ли не бежать на его зов! Убедиться, что с ним всё хорошо, помочь ему… передать дары жрецов Сета, которые помогли бы Рамсесу в его становлении как Владыки и защитника Обеих Земель.

Эта мысль обожгла, неожиданная, но лежавшая на поверхности. Таа хотел отдать трон другому царевичу – тому, на кого мог бы влиять, кто вернул бы ему власть. Что могло быть лучше? Вернуть трон изгнаннику, который из благодарности поддержит и самого Таа, и всех, на кого тот укажет. Проведёт именно ту политику, которая угодна чати.

«Но ведь чати вёл политику Владыки Усермаатра, – внутренний голосок подтачивал решимость Шепсет сомнениями. – Твой Владыка выбрал себе наследника, и Таа исполняет его волю…»

Но теперь у Кемет уже был Владыка. Молодой Рамсес сумеет одолеть Исфет и станет защитником Обеих Земель, достойным своего отца! В этом Шепсет не сомневалась, потому что верила в него даже тогда, когда больше никто не верил.

«Я не могу признать своим Владыкой мальчишку, который ещё только вчера держался за полы калазириса матери. Он – подставная фигура, защищающая интересы тех, кто по разным причинам желал сместить моего господина». Таа ведь просто не знал, что Рамсес уже вёл свою скрытую борьбу. Что он готов был противостоять даже самой Тие!

– Когда ты окажешься в безопасности и поможешь ему раскрыть заговор, – проговорила жрица Бастет, – обвинения будут сняты, и ты займёшь место подле него. Ну а пока – я прощаюсь с вами. Рада была знакомству с тобой, меджай. Ещё непременно свидимся, – она одарила воина загадочной улыбкой. – Шепсет, помни: любое святилище моей Богини.

С этими словами Ими ушла, и тени поглотили её. Кошка исчезла бесшумно и незаметно даже раньше – Шепсет не успела уловить, в какой миг.

– Ты ведь не думаешь отправиться в столицу? – тихо спросил Нахт, когда они остались одни, и тронул её за руку.

Девушка вздохнула, пожимая плечами.

– Я и сама понимаю, что это неразумно, по крайней мере, пока.

– Просто там я не смогу тебя защитить, – сказал меджай. – Я боюсь за тебя, вот почему прошу не идти с ней.

Хека прошла вперёд, но, к удивлению девушки, села не рядом с ней, а рядом с Нахтом, словно придавая его словам дополнительный вес и смысл. Воин внимательно смотрел в глаза жрицы, ожидая.

– Не нужно бояться. Я ведь не глупая, понимаю.

Меджай кивнул.

– Для многих ты и твои таланты – оружие, инструмент для достижения целей. Но не для всех.

С этими словами он развернулся и направился в рощу. Издалека уже раздавались голоса. Кто-то звал Нахта и Шепсет – воины Таа, с которыми меджай договорился раньше. Жрица поспешила следом, чтобы не потеряться. Его слова оставили глубокий след, но она не знала, что сказать меджаю в ответ. Что сказать в ответ вообще на весь этот день, в который он так старался сделать её счастливой.

И потому она промолчала. Ну а Нахт не стал обсуждать с ней тайную встречу ни вечером, ни на следующий день, когда ладьи Таа покинули этот берег.

Но именно тогда Шепсет узнала, куда они должны направиться. Потому что в ночь накануне перед отбытием ей снилась Исет[266], закрывавшая тело Усира соколиными крыльями.

1-й год правления Владыки Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона

Шепсет

Таа нараспев произнёс речитатив – звучало завораживающе. Шепсет узнавала знакомые слова из гимна Усиру и не перебивала, вслушиваясь, глядя, как приближается Западный Берег.

Чати замолчал, некоторое время задумчиво вглядываясь в далёкие храмы. Наконец он проговорил:

– Всё это случилось именно здесь, как говорят легенды. Здесь Сет сбросил изувеченное тело Усира. Здесь несравненная чародейка Исет вершила своё колдовское таинство, защищая супруга от врагов, зачиная их наследника – Хора… И здесь была захоронена голова Усира, когда Сет расчленил его тело, части которого потом были погребены в разных уголках Кемет. Ты в самом деле уверена?

Шепсет развела руками.

– Насколько жрица вообще может быть уверена в видениях, ниспосланных ей Богами. Но прежде ты, господин, доверял моим видениям. И ты ведь сам говорил, что жрецы Сета должны были направить меня, – что они и сделали.

Как было объяснить ему про нить, укоренившуюся где-то в сердце? С той ночи в святилище Нубта её словно тянуло, тянуло вперёд всё дальше. Ощущение было не болезненным, но назойливым, как мысль, постоянно витающая на задворках сознания. Теперь оно угасло, сменившись странным затишьем. Они прибыли.

– Если я правильно помню твой рассказ, место тебе не называли. Я даже просил тебя указать на карте.

– Не называли. Но направили. Это здесь, господин.

– Абджу огромен, Хекерет-Нэсу, – улыбнулся Таа. – Но по крайней мере, это лишь один город, а не вся Та-Кемет, что значительно облегчает нашу задачу.

Их ладьи неспешно причалили к берегу, заняв место среди множества суден паломников. Кораблей и лодочек любых мастей было так много, что издалека казалось, будто они занимали всю Итеру-Аа от берега до берега.

И неудивительно! Это ведь была обитель хранителя вечности и бесконечности, одного из самых любимых Богов всей Кемет, почитаемого с глубокой древности. По легендам, Усир, правитель эпохи золотого века, когда Боги ещё ходили по земле, подарил людям ремёсла и искусство земледелия, научил выращивать и собирать урожай. И он первый преодолел пределы смерти. После своей гибели и перерождения Усир воцарился в Дуате, где продолжал заботиться о своём народе, даруя бессмертие. Его имя значилось во всех погребальных текстах, и умершие, прошедшие Суд, отождествлялись с ним, проходя цикл вечности подобно ему самому.

Уже отсюда Шепсет разглядела величественные храмы Усира, возведённые на месте более древних построек, ведь Абджу был Его городом-культом ещё с эпохи первых Владык. Один из храмов – с гранитными стелами, колонными галереями и прямоугольными порталами, с широкими лестницами и мощёными дворами – был построен Сети Мен-Маат-Ра. О нём рассказывал недавно Таа, упомянув, что этот Владыка, второй основатель нынешней династии[268], был жрецом Сета.