Если бы не слова Виты, Мартин, должно быть, даже не заострил бы на этой фразе внимания. Сейчас же она имела совершенно другой оттенок.

– Если вам дорога его жизнь, проведите с ним разъяснительную беседу, – серьезно попросил Март.

А ведь, если приглядеться, пожалуй, у Приуза с Гилбертом и правда имелось во внешности нечто общее помимо светлых волос. Просто Гилберт был еще молод и тонок, а Приуз заматерел, черты лица огрубели.

– Я проведу, – пообещал глава. – И еще кое-что, – проговорил, видя, что Мартин готов уйти. – Гилберт в своем отчете высказал некие… – Пауза. – Подозрения.

В том, что Приуз не дурак, Март никогда не сомневался. Выводы были очевидны.

– Мне следует оправдываться? – уточнил спокойно.

С ответом белый спешить не стал: несколько секунд сверлил Мартина взглядом, потом вздохнул.

– Нет, – покачал головой. – Я знаю, что это не ты. Как, кстати, плечо?

Значит, Гилберт не забыл написать в своем отчете и о его ранении.

– Пройдет, – заверил Март; прикинул кое-что и решился, раз уж Приуз, в отличие от его возможного сына, не подозревал его в злодеяниях: – Могу я посетить местное кладбище? Хочу кое-что проверить.

– Разумеется, – поразительно легко согласился глава, и Март уже вздохнул было с облегчением. – Гилберт пойдет с тобой.

Облегчения не получилось, вздох вышел обреченным.

– Как скажете.

К тому времени, когда наступил день рождения Корнелии, Мартин так и не придумал объективной причины, чтобы отказаться прийти на ее праздник и не обидеть девушку. Официальное приглашение уже две недели лежало у него в ящике стола. Пришлось собираться.

Рассудив, что не станет уподобляться аристократам, не позволяющим себе дважды выходить в свет в одном и том же, Март облачился в тот же наряд, в котором был на королевском балу. До отъезда оставалось около получаса, и он только успел перевязать шнурком волосы, когда прибежал запыхавшийся Пьетро и сообщил, что у ворот дожидается посетитель.

«Таракана» Сипкера Март не видел все те несколько месяцев, которые прожил в этом доме. По договору аренда была оформлена на полгода, поэтому в скором времени поверенного господина Переуса маг не ждал.

– Вы очень изменились, – выдал Сипкер после официального обмена приветствиями. Зато сам он не изменился ни капли: тот же коричневый сюртук с натянутыми на объемном брюшке петлицами, те же подкрученные усики и залысины.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Мартин, сочтя слова за комплимент. Впрочем, сейчас он, собравшись на праздник, и правда выглядел весьма респектабельно.

Однако в запасе у гостя были не только комплименты.

– И обитатели дома тоже… изменились, – проговорил тот. – Оч-чень необычный состав…э-э… жильцов.

Ах ты скользкий усатый таракан!

В этот момент из кухни появился Пьетро с подносом с напитками и свежей выпечкой. Сипкер жадно втянул носом запах сдобы, однако после подобного начала беседы Март не испытывал ни малейшего желания приглашать гостя присесть.

Маг поблагодарил мальчика кивком и стрельнул глазами в сторону кухни. Пьетро понятливо поспешил убраться с глаз долой.

Сипкер, все еще стоя столбом и заложив руки за спину, проводил подростка взглядом.

– Вот, например, – протянул задумчиво. – До господина Переуса дошли слухи, что вы прячете в его доме беглого раба… – и замолчал, с интересом следя за реакцией мага.

– Неужели? – искренне удивился Мартин. Не пригласив гостя присесть, он не стал садиться и сам; положил руки на спинку ближайшего кресла. – И откуда же такие сведения, позвольте узнать?

Сипкер с грустью покосился на булочки.

– Извольте, – ответил, не иначе как усилием воли заставив себя отвернуться от недосягаемого угощения. – Господину Переусу стало известно, что уважаемый господин Шельес подал жалобу в соответствующие органы. На вас, о похищении его раба.

– Его жалоба была отклонена, – спокойно возразил Март.

– Но он подал ее снова, – заспорил Сипкер.

«И не один раз», – с досадой подумал маг. И наверняка будет подавать снова и снова, а теперь еще и распространять слухи по окрестностям.

Сипкер покачивался с пятки на носок, невинно опустив глаза в пол, и, видимо, надеялся снова отхватить немалое количество золота «за хлопоты». Только «Таракан» ошибся: сегодня Мартин был не в настроении транжирить средства. Да и тема рабства ему уже порядком надоела.

Он посмотрел на гостя как на идиота.

– Простите, господин Сипкер, но я на самом деле не понимаю, о каком рабе идет речь. Вы, очевидно, что-то напутали. Мальчик, которого вы только что видели, мой воспитанник. У него моя фамилия. Показать вам документы? – Маг сделал вид, что собирается бежать вверх по лестнице, лишь бы доказать свою невиновность.

Лицо Сипкера вытянулось.

– Не нужно, что вы, – пробормотал он растерянно. Что ж, даже если бы Мартин блефовал, у него бы получилось. Но его слова блефом не являлись: документы давно были готовы и хранились в его кабинете – не в тайнике, а так, чтобы в том случае, если с ним что-то случится, их смогли найти. – Пожалуй, информация и правда дошла до господина Переуса в несколько… э-э… искаженном виде.

– Вероятно, – любезно согласился Март.

От напряжения и осознания собственного фиаско у Сипкера на лбу выступили капельки пота; он обернулся на дверь, ведущую в холл.

– Ну, раз уж мы все выяснили, я, пожалуй, пойду. Прошу простить за беспокойство… – и стал пятиться к выходу.

А как он смотрел на выпечку!

– Можете взять с собой, подкрепиться по дороге, – сжалился над ним Мартин.

Сипкер вскинул на него глаза. Маг безмятежно улыбнулся.

О да, это было унижением, и они оба это понимали. Зря, очень зря «Таракан» решил, что прошлого золота было недостаточно.

– Благодарю, – пробормотал Сипкер и, кажется, собирался гордо отказаться; но сдоба пахла так притягательно… – Пожалуй, возьму. – Он потянулся к булочкам. – Парочку.

– Приятного аппетита, – снисходительно и холодно улыбнулся ему маг. – Где дверь, вы знаете.

Подхватив с подноса сразу три еще теплых булки, Сипкер раскланялся и поспешил к выходу.

Март выдохнул, когда закрылась дверь.

– Петь! – окликнул громко, убедившись, что «Таракан» убрался восвояси. – Я знаю, что ты подслушивал. Выходи!

Застигнутый с поличным Пьетро понуро вышел из-за угла.

– Простите, господин, я…

Мартин не стал слушать ненужные оправдания; подошел к мальчишке и положил ладонь ему на плечо.

– Глаза подними, – велел строго. Подросток послушался, но все равно смотрел настороженно. – Это правда, – теперь в глазах Пьетро отразилось непонимание. – То, что я сказал поверенному господина Переуса, правда, – пояснил маг. – Вольная и документы об опекунстве лежат у меня в кабинете. По ним тебя зовут Петер Халистер. – Маг осторожно усмехнулся, боясь спугнуть остолбеневшего мальчишку. – Думаю, старый Хал был бы не против, чтобы ты тоже носил его фамилию. – Пьетро сглотнул; его кадык судорожно дернулся. – Петь, дыши, – забеспокоился Март. Может, не стоило ему говорить? Жил себе и жил, а теперь, кажется, шок. – Петь? – Теперь он положил обе руки парнишке на плечи и аккуратно встряхнул. – Тебе плохо? Петь!

Пьетро снова сглотнул, а из уголка его глаза вырвалась и покатилась по щеке предательская слеза. Мальчик дернулся, как-то неловко, рывком, и крепко обнял Марта, уткнувшись носом ему в плечо.

Сказать по правде, Мартин растерялся.

– Прошу прощения, господин. – К счастью, мальчик взял себя в руки уже через минуту. Отскочил, вытянул руки по швам. – Спасибо вам, господин!

– Тебе не кажется, что теперь особенно неправильно звать меня господином? – попробовал пошутить маг, чтобы поскорее избавиться от взаимной неловкости.

– Не могу, господин, – мученически замотал кудрявой головой Пьетро, будто его пытали.

Март воздел глаза к потолку.

Что уж поделать? Будет пока «господином».