Теплая, успевшая основательно прогреться за солнечный день озерная вода с тихим всплеском приняла ее в свои объятия, и Ди поплыла, тем не менее стараясь не слишком отдаляться от берега. В конце концов, она здесь вовсе не затем, чтобы купаться.

— И как это понимать? — раздался с поляны недовольный голос.

Диана развернулась.

Марко подъехал к самой воде, но спешиваться не торопился. Остановился и теперь смотрел на Ди взглядом, очень-очень далеким от радостного.

Неблагодарный. Она и так все сделала за него. Но Диана сегодня твердо решила получать от жизни только удовольствие. Поэтому не стала обращать внимание на такие мелочи, как злобные взгляды.

— Что именно? — Она улыбнулась и подплыла ближе, но раньше времени выходить на берег не спешила. А мокрые обнаженные плечи и верхняя часть груди должны были прекрасно смотреться над поверхностью воды. Пусть полюбуется.

Он и любовался, но радоваться все так же не спешил.

— Это, — сухо ответил управляющий, указав подбородком на разложенное на траве покрывало, на котором стояла корзина с вином и фруктами и лежало сброшенное платье Дианы.

Она улыбнулась шире, не забыв коснуться кончиком языка нижней губы.

— Это — приглашение на пикник.

В ее понимании, все уже было сказано и сделано. На постоялом дворе Марко уже продемонстрировал, что умеет пользоваться моментом. А Диана своими действиями сейчас явно показывала, что передумала оставлять их случайную связь в прошлом. Так что, по всем расчетам, Марко должен был немедленно спрыгнуть с коня и броситься к ней. Ладно, мог и не кидаться в воду, но позвать ее к себе — обязательно.

Он же усмехнулся далеким от настоящего веселья смешком и покачал головой.

Диана изогнула бровь.

— Может быть, ты спешишься?

Пальцы ног коснулись илистого дна, и она замерла, позволив воде спуститься ниже и почти полностью открыть грудь. Почти.

Должно было сработать, черт возьми. На любом бы сработало...

Сработало и сейчас.

Ди тайком выдохнула, когда Марко спрыгнул с коня. Если бы он сейчас сбежал, это был бы знатный удар по ее самолюбию. Но нет, она все рассчитала верно. Потому что, спешившись, аленсиец принялся ослаблять подпругу — значит, собирался задержаться.

— Гуляй, — хлопнул он коня по крупу, и тот покладисто отошел щипать траву.

А Марко присел на корточки у самой воды. Набрал горсть мелких камушков и пересыпал их между пальцев. «Шлеп-шлеп», — попадали они в озеро, забрызгав ему сапоги, но он этого будто и не заметил. Отряхнул ладони и поднял лицо к внимательно следящей за его действиями Диане.

Склонил голову набок.

— А тебя не смущает, что нас может кто-нибудь увидеть? Территория открытая.

Открытая территория закрытого поместья. Кто может здесь оказаться во второй половине дня еще задолго до окончания рабочих часов? Разве что Себастиан, но и тот еще утром укатил в Иволгу по поручению тетушки.

Диана гордо приподняла подбородок.

— Если хочешь, я могу поставить «сигналки» и тогда заранее почувствую приближение названных гостей. Я ведь маг, ты не забыл?

Он усмехнулся.

— И потому, что ты маг, ты плаваешь голой в уединенном месте, опять не подумав взять с собой охрану?

Ди рассмеялась.

— Чтобы плавать голой при них?

Сдалась ему эта охрана, в самом-то деле.

— Чтобы не получить по темечку, пока успеешь воспользоваться магией, — выдвинул свою версию Марко.

Ну, хоть не сказал «пока вспомнишь, как пользоваться магией», хотя подтекст и так очевидно повис в воздухе.

Но Диана дала себе слово сегодня только радоваться жизни и не отвлекаться на всякую ерунду. Поэтому пропустила последние слова мимо ушей, отбросила за спину намокшие волосы и решительно шагнула вперед. Вода с тихим всплеском качнулась. Показавшийся прохладным воздух коснулся мокрой кожи. Другой шаг — и теперь водное прикрытие заканчивалось на уровне талии. Еще шаг и еще.

Марко резко поднялся на ноги, а Диане пришлось приложить усилия, чтобы сдержать свою улыбку на уровне «я довольна» и не позволить ей превратиться в «я сейчас запрыгаю от радости».

Спокойно, без нервов, это все затянувшееся воздержание. Это просто мужчина, а в них преобладают инстинкты. Не мог он не отреагировать, просто не мог.

И Марко реагировал.

Ди чуть ли не физически чувствовала, как его взгляд скользит по ее обнаженному телу. От этого взгляда стекающие по коже капли воды показались раскаленными, а дыхание сбилось.

Еще шаг — и они стоят прямо напротив друг друга. Теперь его ход, она и так уже преподнесла ему все на блюде. Внутри сладко заныло от предвкушения.

Марко выдохнул, не сводя с нее воистину голодного взгляда, и...

Вместо того чтобы потянуться к ней или приняться раздеваться, шагнул в сторону и подхватил с покрывала ее платье.

— Оденься! — Швырнул им в нее, и Ди едва успела перехватить вещь в полете и не дать ей ни врезаться в лицо, ни улететь в воду.

— Оденься!

Диана не поверила своим ушам.

— Ты рехнулся? — ахнула она, прижав к груди смятый ком, в который превратилось платье. — Да как ты смеешь?!

Никто еще так ее не унижал. Никто и никогда. Это просто бред, это не может быть правдой. Не с ней. Уж точно не с ней…

Но это происходило. И на лице стоящего напротив мужчины больше не было и тени желания, которое она ясно видела, пока выходила из воды, скорее… презрение?! Да как он... смеет, да, она это уже сказала.

— А ты не рехнулась? — ответил Марко ей в тон. — Захотелось — побежала и прислала мне записку, по тексту которой можно было судить, что тебя тут убивают.

Она фыркнула.

— Я хотела, чтобы ты точно приехал.

Он закатил глаза.

— А то, что у меня могут быть дела, в твою хорошенькую головку не пришло?

Нет, ну это уже ни в какие ворота…

— Приехал — значит, мог, — огрызнулась Диана и, кое-как встряхнув платье, рваными, нервными движениями начала натягивать его на себя.

— Конечно мог! — возмутился Марко. — Бросил прибывшего всего на несколько часов закупщика и помчался к тебе!

Ох черт...

Но Ди и не подумала извиняться.

— Значит, не надо было мчаться! — бросила в ответ. Платье на влажную кожу категорически не налезало, и она со злости пнула мятый подол.

— И не надо было! — охотно согласился Марко, тоже разошедшийся не на шутку. — Только я все время забываю, что имею дело с избалованной аристократкой, которой нет дела ни до кого, кроме себя любимой!

Смотрите-ка на него, нашелся святой праведник.

Диана кое-как натянула платье на плечи и, так и не застегнув его сзади, с открытой спиной шагнула к этому наглецу, намереваясь... что? Она и сама не знала. Поэтому остановилась, вскинув к нему лицо и сжимая от ярости кулаки.

— Что-то на том постоялом дворе ты тоже не больно-то думал о других. Я могла быть чужой женой, чьей-то невестой, да хоть давшей обет монахиней. Но чужими обязательствами ты отчего-то не больно-то интересовался.

Марко поморщился.

— Вот уж точно не монахиней...

— Не смей меня оскорблять, — перебила Диана. — Ты понял, о чем я. И приглашая тебя сюда, я прежде всего рисковала своей репутацией, а не чьей-то еще.

Он прожег ее взглядом.

— То есть о моей репутации ты даже не подумала?

И Ди, уже набравшая в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить высказывать ему все, что о нем думает, медленно выдохнула.

Нахмурилась.

— Что? Ты-то при чем?

— А при том, — отчеканил управляющий, все еще испепеляя ее взглядом, — что здесь каждая дворовая собака знает, сколько работниц поимел твой расчудесный братец. Думаешь, про меня будут судачить меньше?

Незастегнутое платье поползло с плеча, и Ди нервным движением вернула его на место.

— Я — не работница.

— Я — работник, — отрезал Марко. — И если своему племяннику хозяйка спускает с рук «мелкие шалости», — он скривился, коверкая голос и явно цитируя упомянутую только что старуху, — то мне она за шашни с тобой спасибо не скажет.