– Я боялась, что потеряла вас, так и не успев толком узнать. А ведь нас так многое связывает… то особое умение видеть, чувствовать, недоступное другим… – Тонкие пальцы коснулись его щеки. – Вы – тайна, которую я бы очень хотела разгадать.

В горле пересохло, но что бы она ни знала о нём – это уже перестало пугать. Мысли смешивались.

– Для вас я – открытая книга, – тихо ответил Войник, канув в глубине её глаз. Отставив бутылку на парапет, он осторожно обнял девушку за плечи и склонился к ней. Она сама потянулась навстречу, поцеловала его первой, прильнув к нему, окончательно сводя с ума.

Кровь стучала в висках, заглушая звуки ночного города. Сладкий экзотический аромат наполнил восприятие, смешанный с упоительным вкусом её мягких губ. Царица в его объятиях… он больше ни о чём не мог думать сейчас – словно весь остальной мир истаял. А когда Ясмина взяла его за руку и повела за собой куда-то – он знал, что пойдёт за ней хоть в недра Дуата.

Якоб сам не понял, как они оказались в каком-то номере – наверное, её, – наполненном приглушённым золотистым светом. Ясмина сняла с него ремень фотоаппарата и обвила за шею тонкими руками, гибкая, хрупкая. Рёбра напомнили о себе резкой болью в неподходящий момент, но Якоб сдержался, только приглушённо зашипел, уткнувшись в её волосы. Как же некстати! Но ведь не останавливаться же… Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что надо бы, наверное, спросить, правда ли она хотела зайти так далеко сегодня… Изящные пальцы заскользили по спине под тенниской, и мысли испарились сами собой.

– Я помню про ваши травмы, – шепнула Ясмина. – Мы могли бы отложить…

– Нет, – решительно заверил её Якоб, привлекая к себе.

Девушка тихо рассмеялась, увлекая его в полумрак спальни.

– Тогда просто будем осторожнее, да?

Золотистый свет обрисовывал её точёные черты словно кисть искусного художника. От её красоты перехватывало дыхание. Тёмная заря, мечта, облечённая плотью.

Атлас простыней сменялся атласом её кожи. Упоительная нежность, в которую боль лишь добавляла нотки пряности… Она вела его, ласковая и властная, но этой власти любой с радостью готов был покориться. Тонкие руки сжимали его плечи, и шёлковая волна волос падала на лицо, отсекая от реальности. Приглушённый шёпот, срывающееся дыхание, пьянящая сладость. Иссякающие силы, обновляющиеся на новом витке.

Если можно было отдать жизнь за одну ночь – это была одна из таких ночей. Сон наяву, от которого ты не в силах проснуться…

Золото первых лучей дробилось на смятых простынях. Ясмина протянула руку, поправив шнурок, словно тот развязался, соскользнул сам, и погладила мужчину по волосам.

– Спи, мальчик. И радуйся тому, какая судьба миновала тебя…

Соскользнув с кровати, она шагнула в ванную, быстро приняла душ и оделась. Противно не было – чужак был нежным, восторженным, восхищался ею в каждом касании. Ещё бы… И думал о её удовольствии – а это можно сказать далеко не о каждом мужчине.

Не о каждом… Приблизившись к зеркалу, Ясмина коснулась скулы. Боль физическая давно уже стихла, но оставила после себя невидимое клеймо – напоминание о слабости и бессилии. Вот от чего было противно по-настоящему. Всё, против чего она боролась, разлетелось на осколки от одного удара.

Унижение.

«Знай своё место…»

Впервые он позволил себе перешагнуть черту. Впервые Ясмина поняла, что её власть эфемерна и теперь ускользает. Она смотрела на своё отражение и видела женщину, которой отвели место в золочёной клетке. Видела то, что всем сердцем жаждала истребить на любимой земле, не позволить пустить корни… Столько сил – и неужели он перечеркнёт это? Эти псы не признавали хозяина, и даже деньги держали их в узде недолго – тому было немало примеров.

Она снова поднимет этот вопрос на ближайшем совете, напомнит им всем о необходимости осторожности. Но прежде…

Ясмина посмотрела на электрумовое кольцо, лежавшее на ладони. Да, этот инструмент послужит ей – у неё хватит воли подчинить его. Тени коснулись границ восприятия, но она была готова.

Она знала, что всё начнётся с кошмара… Сначала чудовище явит ей свой лик.

Солнечный свет робко пробивался сквозь щель в плотно задвинутых занавесях. Время замедлило бег, и просыпаться совсем не хотелось. Тело до самых кончиков пальцев сковывала сладкая истома, приятное опустошение, и не хотелось ни шевелиться, ни даже думать о том, чтобы начинать новый день.

Неужели всё случившееся не было сном?.. С этой мыслью он почти проснулся, протянул руку, чтобы обнять прекрасное видение…

Острая боль в рёбрах напомнила, что поворачиваться всё-таки следует осторожнее, и да – всё вполне по-настоящему. Якоб зашипел и открыл глаза. Широкая кровать была пуста. Он приподнялся на локте, оглядел комнату, с надеждой посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую в ванную.

– Ясмина?

Никто не отозвался. С усилием Якоб сел, морщась от боли. Вещей её тоже нигде не было, зато на прикроватной тумбочке лежала записка. Потянувшись за листком, Войник почувствовал, как что-то скользнуло по груди, инстинктивно подхватил, и…

– Вот чёрт… чёрт!

В руке остался развязавшийся шнурок. Он ведь так и не снял, не спрятал вчера кольцо! Но не мог же он просто потерять артефакт, как бы прекрасно ни прошла ночь?

Костеря себя на чём свет стоит, Якоб шарил по простыням, потом – под кроватью. «Куда же закатилась проклятая вещица»? Самой страшной мыслью было, что кольцо могло соскользнуть и на крыше – ищи его теперь…

– Так, спокойно. Спокойно. – Якоб сел, привалившись к кровати. – Одеться. Прочесать всю комнату. Потом проверить на крыше. Потом – в гостиной, где ужинали. А вот потом уже можно начинать паниковать…

Разум услужливо подсунул воспоминание. В прошлый раз, когда ему чертовски хотелось избавиться от артефакта, кольцо вернулось к нему само – на базаре «Хан эль-Халили». Перекочевало к нему прямиком из запертого ящика стола в Борькином кабинете. Значит, и теперь царевна найдёт дорогу домой – и ещё раз скажет, что ни за что бы не выбрала его, если б было из кого выбирать, конечно.

– Вы уж простите меня, Ваше Высочество, – пробормотал Якоб, натягивая штаны. – Отвлёкся. Да и как тут было не отвлечься?..

Взгляд снова упал на записку, и на этот раз он поднял листок, на котором тонким бисерным почерком было выписано:

«Благодарю за чудесный вечер и ночь, мистер Войник. К сожалению, срочные дела требуют моего немедленного участия. Но моё предложение остаётся в силе, и скоро мы вернёмся к совместной работе над проектом. Мои контакты у вас есть».

Якоб улыбнулся. Может, и не стоило тревожить её звонком прямо сейчас, но уж написать точно имело смысл. Во-первых, женщины расстраивались, когда после прекрасной ночи мужчина просто исчезал. Во-вторых, исчезать он уж точно никуда не собирался и не желал – от такой-то женщины! Да, лучше написать не откладывая…

Полуразряженный телефон аккуратно пристроился на столике в соседней комнате – рядом с камерой. Не иначе Ясмина положила, потому что сам он вчера плевать хотел на состояние собственных вещей. Вон и про кольцо совершенно забыл – а ведь вроде собирался спрятать… Подставился по всем статьям. Оставалось надеяться, что и Ясмине прошлой ночью было не до древнеегипетских артефактов и она не считает его вором, расхитителем сокровищ её родной страны.

Сердце кольнуло болезненной тревогой, но сейчас Войник пребывал в слишком прекрасном расположении духа, чтобы о чём-либо печалиться. Найдёт он проклятое кольцо. Точнее, оно само найдётся – живой артефакт в конце концов.

Якоб открыл мессенджер и начал уже писать сообщение, когда телефон вдруг завибрировал. От неожиданности журналист чуть не выронил его.

Звонили с незнакомого номера. Войник хотел сбросить, но подумал, что это могла быть Ясмина, просто с другого телефона, и принял звонок.