Диана участливо покивала и вновь рискнула набрать в ложку варенья.

Старушка же наконец присела с противоположной стороны стола и придвинула к себе вторую кружку. Правда, ни ложку, ни варенье для себя не взяла. Да и на разговоре больше не настаивала, сидела, молча прихлебывая чай, и не мешала гостье наслаждаться своим кулинарным шедевром.

Почему в королевском дворце вечно подают безвкусный клюквенный джем, когда можно...

Осененная другой, внезапно пришедшей в голову мыслью, Диана отложила ложку в сторону.

Глена, Глена... Она же постоянно путалась в именах местных, но это имя застряло на подкорке мозга, словно песок на зубах — мешая и царапая.

— Глена — это девушка, которую недавно пороли! — выпалила Ди, наконец поняв, откуда ей известно это имя.

Глашира помрачнела, но кивнула утвердительно.

— Подождите, как такое возможно? — Диана отодвинула от себя варенье, вмиг потерявшее для нее привлекательность. — Глена ведь рабыня, но она ваша дочь, а вы... — начала она перечислять известные ей факты и оборвалась под мудро-снисходительным взглядом собеседницы. — Вы тоже, — сделала Ди очевидный уже вывод и уставилась на Глаширу во все глаза. — Как так может быть?

Себастиан ведь говорил... Впрочем, мало ли что он говорил. И она тоже хороша — нашла кому поверить.

— Ну, а как это бывает? — печально улыбнулась Глашира. — В Гвидоре легко попасть в долговую яму, а пусть оттуда — либо деньги, либо рабство. Отец Глены скончался, когда я еще только ждала ее появления на свет. Набрала долгов, выплатить не смогла... — Пожилая женщина развела руками в воздухе. — И вот итог.

Диана смотрела на нее во все глаза.

— То есть Глена стала рабыней с рождения из-за вашей... — Она чуть было не ляпнула жестокое «из-за вашей ошибки», но вовремя заменила слово: — ...задолженности?

— Это Гвидор. — Лицо старухи вновь исказила невеселая улыбка. — Но беременность меня и спасла. Меня не отправили в бордель, как это случается со многими, а продали в качестве кухарки в приличный дом. Там и родилась Глена.

— Рабыней, — мрачно произнесла Ди.

— Это Гвидор, — повторила Глашира и, отведя взгляд, поднесла к морщинистым, сухим и выцветшим от возраста губам свою кружку. Сделала глоток. Лицо ее при этом было совершенно спокойным и каким-то умиротворенным, чего нельзя было сказать о глазах.

Какую жизнь видела эта женщина? Что сейчас проносилось перед ее внутренним взором?

Диане стало неловко, будто она заглянула в чужую спальню в самый интимный момент. Она тоже взяла в руки кружку и отпила стремительно остывающий чай, начавший теперь отчего-то горчить.

— Что было дальше? — спросила, качая кружку в ладонях.

Глашира вздрогнула, словно проснувшись, и подняла к Диане глаза.

— Много чего было, госпожа. — Повела она худым плечом. — А потом нас вместе выкупил лорд Гарье и привез сюда.

— Давно?

— Двадцать пять лет назад. Глена была еще ребенком.

С ума сойти. Это же четверть века. Диане самой только недавно исполнилось двадцать три, и такой срок ее поразил до глубины души.

— А Янис?

— А что Янис? — Наконец-то улыбка на лице старушки стала самой обычной — без дополнительных полутонов и оттенков. — Мы ведь теперь в Реонерии. Он свободный человек и, когда вырастет, сможет уехать отсюда, когда и куда захочет.

То, что это вряд ли когда-либо произойдет, учитывая заболевание мальчика, произнесено не было, но явственно повисло в воздухе.

Ди уставилась на чаинки, плавающие на дне ее кружки.

— А его отец? — спросила, качнув кружку, чтобы осадок пустился в пляс.

— Да шут его знает, — вздохнула собеседница. — Дочка уперлась и так и не сказала. Шелека, думаю, одна и знала. Дурочка-то моя избавиться от дитяти хотела, все к ней бегала, просила правильные травки. Шель тогда ее, слава богам, отговорила, а тайну унесла с собой в могилу.

Так себе тайна, подумала Ди, как будто отцом ребенка мог быть проезжавший мимо наследный принц. Ясно же, что какой-нибудь крестьянин или другой раб. Да хоть бы и Рерик, маг, сбежавший из Сливды как раз примерно в тот же период времени, когда Янис появился на свет. Вот только ауру Яниса Диана видела и не раз — магического дара у мальчика не было, а значит, личность его отца не имела никакого значения.

— А вы не знаете, ее ухажер случайно не писал ей стихов? — с азартом поинтересовалась Ди.

Вот была бы умора, если бы она раскрыла «тайну века» с первого же предположения.

— Не видела, — пожала плечами старушка, превращая теорию Дианы в прах. А потом вдруг вскочила из-за стола, будто ее ошпарили. Всплеснула руками. — Ох, что ж это я? Простите, госпожа! Совсем вас заболтала старая! Вы ешьте, пейте, я сейчас горячего подолью!

Есть и пить Ди больше не хотелось ни капли. Да и рассказ старухи и правда подпортил настроение. Хотела легкости и беспечности? Вот так зашла на чаек...

Но упускать возможность что-то узнать из первых уст она тоже не стала.

— Значит, рабы живут не только во флигелях в усадьбе? — спросила хозяйке в спину.

Глашира изумленно обернулась.

— Кто вам такое сказал, госпожа? — Вскинула седые редкие брови. — У нас все везде.

Так и знала. Крыса-кузен соврал ей с три короба еще в первые дни.

— Я поняла, — кивнула Диана. И уже оперлась ладонями на столешницу, намереваясь встать и отказаться от новой порции чая, как вдруг вспомнила кое-что важное и опустилась обратно. — Можно последний неприятный вопрос?

— Конечно, госпожа.

— Диана, — напомнила Ди, что уже давно разрешила звать себя по имени, и та виновато улыбнулась. Поставила перед ней кружку со свежим чаем и опустилась на стул напротив, показывая, что вся внимание. — Зачем Глена украла столовое серебро?

Лицо Глаширы окаменело. По правде говоря, Диана ждала жарких уверений, что дочку оклеветали, но старуха лишь опустила глаза.

— Янис захворал. Травки Шелеки не помогли. А Марко...

— А что Марко? — тут же оживилась Ди, но, к счастью, Глашира на нее в этот момент не смотрела.

— Марко был в отъезде, — ответила пожилая женщина так, будто это все объясняло.

Однако Диана теперь совсем запуталась и нахмурилась.

— А если бы не был? — уточнила осторожно.

— Может, денег бы нашел, может, сам свозил бы Яниса к целителю в город. У него-то свобода действий.

Верно, как бы там ни жили рабы в Сливде, хорошо или плохо, но свободы у них точно не было.

А старуха вздохнула.

— Запаниковала моя девочка. Украла эти чертовы вилки — прости меня, Богиня! — хотела продать в Иволге...

— И попалась, — поняла Диана. — Кому? Тарии? Гордису?

Глашира бросила на нее быстрый взгляд.

— Милорду Форсту, госпожа.

Ди шире распахнула глаза. О том, как кузен мог найти на теле женщины несколько столовых приборов, которые та тайком проносила в кармане или под одеждой, не стоило даже спрашивать.

— А Леди Гарье не прощает воровства, — закончила Глашира. — Оно и понятно. У нас тут все есть.

Кроме свободы, денег и нормального лечения, она хотела сказать?

Желание поджарить кузену зад вернулось с новой силой. Это еще повезло, что мальчик выздоровел, а если бы нет?

— А часто у вас... хм... телесные наказания? — спросила Диана. После чего сделала глоток из новой кружки и, поняв, что и ее содержимое уже непоправимо остыло, отставила от себя посуду.

— Не часто, госп... Диана, — покачала головой старушка. — Марко — он против таких мер. И когда он на месте, то...

Жадно вслушиваясь в каждое слово, Ди даже подалась вперед. А Глашира вдруг побелела как полотно и уставилась на нее испуганными глазами.

— Госпожа, не обращайте внимания. Я старая уже, треплю всякую ерунду!

Например, о том, что Марко прикрывает местных и рассказывает хозяйке далеко не обо всем, что происходит в поместье?

О нет, Диана как раз считала, что эта информация — чуть ли не самая важная из услышанного сегодня.