Через десять минут, доев третью миску, черепашка довольно фыркнула и отползла в уголок, уснув на простыне, которую подстелила ей Аннушка.

А я вернулся в гостиную, увидев батю. Он сидел на диване и уставился в телефон.

— Мутики, — сказал я ему, залезая на диван. Затем для верности показал на телефон: — Вкути.

— Ты хочешь их посмотреть именно на телефоне? — удивился батя.

Я закивал.

— Ну ладно, — тут же согласился батя. Вот за что он мне ещё нравился — безотказный. Что ни попросишь — всё для тебя сделает.

Он поводил пальцами по экрану.

— Во, есть один неплохой. Три богатыря. Включить? — вопросительно посмотрел он на меня.

Да хоть десять богатырей! Конечно, включай.

— Тогда на, держи, а я пойду пока в кабинет, — ответил он, аккуратно передавая мне телефон, повёрнутый набок. — Только больше ничего не нажимай.

Я кивнул. Конечно, как скажешь.

Когда батя исчез в дверях, я поставил на паузу мультик. Затем зашёл в ярлык, где батя как-то искал какого-то школьного друга.

Маман была в это время на кухне и беседовала с пышкой, поэтому мне предоставили великолепный шанс проделать задуманное!

Нашёл поисковую строку. Сюда батя забивал запрос.

Что я помнил о своей настоящей матери в этом мире?

Только имя. Анжелика. И больше ничего. Зрение у меня тогда было рассеянным, и я даже лица не запомнил.

А, вроде светлые волосы. Она была блондинкой вроде. Хотя — удивительно — я помню её взгляд. Большие голубые глаза с уникальным узором по краю радужки, слегка карим.

Кое-как забил имя в поисковой строке. Затем нажал на значок лупы. И мне выдало… ох ты ж, просто охренеть! — более трёх тысяч вариантов.

Не знал, что это такое распространённое имя.

Я добавил, что искать нужно в Российской Империи, и вариантов поубавилось… До тысячи. Ну да, стало прям очень легко, аж офигеть не встать.

Я начал изучать фото, с которых смотрели Анжелики. Обращал внимание только на блондинок.

Но глаза у всех были не те. Или цвет, или взгляд… в общем, я потерял счёт времени. Перебрал около двух сотен Анжелик. Причём некоторые демонстрировали не только своё лицо. Были и такие, что чуть ли не грудь у них вываливалась, и трусики были видны из-под коротеньких юбок.

— Так, Серёжа, и что это мы тут смотрим? — подсела ко мне маман. И как она так подкралась⁈ Или я так увлёкся, что не заметил её?

Быстро стёр имя, которое набрал в поисковой строке, но страницу с Анжеликами закрыть не успел.

— А что это у нас? — охнула маман.

— Тёти, — улыбнулся я.

— Ах, тёти! — радостно воскликнула она. — Понятно. А ну, дай, я папе отнесу телефон… покажу тёть. А сейчас придёт Лариса и включит тебе мультики.

Я вгляделся в глаза маман, которые начинали метать молнии. Ох ты ж, собачья печёнка! Кажется, батя влип не по-детски! Сейчас начнётся разбор полётов.

— Лариса Михайловна! — раздражённо, и в то же время кое-как скрывая ярость, вскрикнула маман. И я понял, что всё именно так — будет скандал с батей. Причём, конкретный.

— Да, Наталья Прокофьевна, сейчас, — подбежала пышка.

— Вы можете быстрее всё делать? — рыкнула маман. — Включите Серёже мультики. А я отлучусь на пять минут.

Пышка клацнула на пульт.

Да иди ты со своими картинками! Меня сейчас другое волнует. Я отправил змейку в кабинет папы Вани. Прости, батя, так получилось…

В кабинете барона Ивана Александровича Смирнова, через пару минут.

— И что это? — Наталья показала телефон, на котором во весь экран красовалась женщина с выпирающей грудью и стройными ножками, выглядывающими из-под мини-юбки.

— А что это? — удивился Иван, отвлекаясь от документации.

— Я спрашиваю — это что? Ты знаком с этой Анжеликой? — в голосе супруги прослеживалась угроза. — Вот, значит, как ты работаешь? А я думаю, что он там так внимательно рассматривает? А он на баб пялится!

— Наташ, да на каких баб⁈ — возмутился Иван.

— Вот этих. С сиськами наружу и голыми жопами! — зарычала супруга.

— Да я Серёге только мультик включил! — воскликнул Иван. — И вот… решил подписать документы!

— Ну да, — язвительно продолжила Наталья. — Наш сын, которому ещё и года нет, сам залез в твой аккаунт. И принялся искать себе… как вы их называете? Тёлочки?

— Да угомонись уже! — прикрикнул на супругу Иван. — Я вообще не понимаю, что происходит! Что ты напала на меня⁈ Это Серёжка нечаянно тыкнул, наверное.

— Ну да, в его возрасте как раз проституток всяких разглядывать, — выпалила Наталья.

— Я говорю — угомонись! — крикнул Иван. — Ну сколько можно⁈

— А ну, не ори на меня! — Наталья просверлила его бешеным взглядом.

В дверь постучали.

— Занято! — зарычала в ответ Наталья.

Но дверь всё равно открылась.

На пороге стоял их Серёжа. Он виновато взглянул на Ивана и решительно прошёл в кабинет.

Я зашёл в кабинет, взглянул на батю. Ты уж не серчай, ладно? Так получилось.

— Это я насол… Тёти, — улыбнулся я самой доброй улыбкой на свете, обращаясь к маман. — Не лугай папу.

Она какое-то время приходила в себя, растерянно посматривая то на меня, то на батю.

— Так, мне нужно успокоительное, — всхлипнула она. — Что-то я перенервничала.

Батя уже ей накапал в стакан… Только не успокоительного, а виски.

— Держи, поможет, — передал он ей. — Только залпом выпей.

Маман так и сделала. Махнула полстакана и начала хватать ртом воздух.

— А теперь водички, — передал ей батя стакан воды. И маман запила спиртное. Затем вздохнула, опустив руки.

— Извини, Вань, я что-то не так поняла и… — пробормотала она.

Батя подошёл, обнял её.

— Ты у меня сама красивая и великолепная, — забормотал он ей на ухо, поцеловав в щёку. — И я ни на кого тебя менять не собираюсь.

— Да, любимый, — маман поцеловала его в губы.

— И тебе спасибо, маленький ловелас! — воскликнул батя, поднимая меня на руки. — Значит, уже на тёть всяких начал засматриваться?

— Слусяйно, — ответил я, потупив взгляд. — Плосто интелесно было…

— А наш сынок взрослеет прямо на глазах! — воскликнула слегка захмелевшая маман. — Так глядишь, и в два года свадьбу будем играть!

Ага, ещё скажите, что хотите поженить на Юленьке. Мне и в яслях её достаточно!

— А что ты хочешь… Ускоренное развитие, — ответил батя, радостно улыбнувшись.

И тут зазвонил его телефон. Батя посмотрел на экран, а затем улыбка исчезла с его лица. Он слегка нахмурился, принимая звонок.

— Да, добрый день, Дмитрий Петрович. Да, черепаха у нас, — кивнул папа Ваня и посмотрел на меня. — Да, конечно, отдадим. Поговорю с сыном и перезвоню.

Батя сбросил звонок, вздохнул и поднял меня. Присев на диван, посадил меня рядом.

— Серёга, нужно отдать черепаху, — обратился он ко мне.

— Неть! — крикнул я, а затем выскочил из кабинета.

— Да постой же ты! — крикнул вслед батя и пошёл за мной.

Догнал он меня уже на кухне, когда я подошёл к черепашке. Она уже проснулась и, увидев меня, энергично начала подползать. Хотя, конечно, не так энергично, как в парке. Но всё же, бодренько.

— Ну, это надо сделать, сынок, — батя присел на корточки, взяв существо. — Надо отдать. Это ведь не наш питомец, ты ж понимаешь.

— Неть! — я вырвал черепаху из батиных рук и спрятал за спину. — Не оттам!

Батя строго взглянул на меня, а я в ответ, нахмурившись, смотрел ему в глаза. Очень нахмурившись.

Я не отдам её в это адское место! И точка!

— Сын, это чужой питомец, понимаешь? — батя смягчил взгляд, но смотрел серьёзно. — А чужое брать нехорошо.

Вот как ему ещё объяснить, что тот малолетний живодёр в итоге угробит питомца? Притом это магический питомец. Сломает его и глазом не моргнёт.

— Эдик извелг… Издевався, — резко ответил я.

Батя вздохнул, затем почесал затылок. Ещё раз посмотрел на меня, затем на черепашку.