— Вы никуда не пойдете, — повторила снова. — В ближайший час так точно.

У Ди вырвался нервный смешок. Чертова Сливда, да они все тут чокнутые.

Бросила взгляд на настенные часы: пять минут до полудня. Еще немного — и будет поздно.

— Так, ну хватит, — раздраженно произнесла она и шагнула к двери. Коснулась ручки, находящейся прямехонько под локтем обезумевшей экономки. — Немедленно отойдите и дайте мне пройти! — повысила голос.

Но добилась лишь очередного упрямого взгляда.

— Вы — никуда не пойдете, — как заклинание, повторила Тария. И Ди уже открыла было рот, чтобы опять возмутиться. Да так и захлопнула, потому что экономка продолжила: — Если Марко для вас хоть что-то значит, вы — никуда не пойдете.

Сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой. Пальцы соскользнули с дверной ручки, и Диана отступила.

— Это он попросил меня не приходить? — Жадно заглянула экономке в лицо. — Вы с ним говорили?

Она же спрашивала Гордиса утром, спрашивала! Ей сказали, что к Марко никого не пускают...

Однако Тария отрицательно покачала головой.

— Тогда?.. — Ди уже ровным счетом ничего не понимала. В отчаянии посмотрела на часы, увидела, что осталось две минуты до назначенного времени, и рванулась к двери. — Да пустите же вы!

Попыталась силой сдвинуть с пути упрямую экономку. Но та только шире расставила ноги для упора и раскинула руки в стороны, загораживая проход.

— Не пущу! — Глаза у женщины в этот момент были воистину дикие. — Не пущу. Не пущу. Не пущу! Вы ничего не сможете сделать! А каково ему будет терпеть это унижение на ваших глазах, подумали?!

И Диана, уже всерьез собирающаяся не просто толкать несгибаемую экономку, но и приложить со всей силы, замерла, где стояла.

— Вы... — начала и оборвалась — не нашла слов.

— Думаете, только вам не все равно? — Лицо Тарии перекосило от злости и горечи. — Марко мне как родной. И если единственное, чем я могу ему помочь, это не выпустить вас из этой комнаты, я это сделаю, чего бы мне это ни стоило!

Диана медленно, понимающе кивнула и бессильно посмотрела на часы.

Полдень наступил.

***

Ди сидела прямо на полу, опершись спиной о кровать, подтянула колени к груди и бездумно крутила браслет на своем запястье.

Громко тикали часы, отсчитывая минуты. Не «тик-так, тик-так», как любят описывать писатели-фантазеры, а «так!». И еще через удар сердца: «так!» — словно молотом по оголенным нервам.

— Вы всю жизнь прожили в Сливде? — чтобы заглушить это проклятое «таканье», спросила Диана, не поднимая глаз. В комнате все равно больше никого не было, так что ясное дело, к кому она обращалась.

Тария, очевидно, уставшая подпирать дверь, тихо закряхтела, переставляя ноги, чтобы немного изменить точку опоры. И Ди безразлично качнула головой.

— Возьмите себе стул. Я никуда уже не побегу.

Экономка ответила недоверчивым молчанием. А затем раздались негромкие острожные шаги. Потом — звук соприкосновения ножек стула с полом. Видимо, она переставила его к двери, чтобы таки не покидать свой пост.

Диана не поднимала головы и не стала проверять свою догадку. Только крутила браслет: вправо и влево, вправо и влево, — перебирая камни.

— Да, я здесь родилась, — ответила Тария.

— У свободных?

— У рабов.

На самом деле, Ди спросила о свободе скорее с иронией. Ну а как иначе, если тут каждый второй оказывается рабом? Но второй же, не первый!

Она ошарашенно подняла голову. Экономка ответила искривлением губ.

— Тут нет свободных, леди Делавер. Вы разве еще не поняли?

Диана качнула головой: похоже, что нет, и правда не поняла.

— Расскажете, как так вышло?

Тария смерила ее недоверчивым взглядом, однако, видимо, не нашла, к чему придраться, и пожала плечами.

— В таком случае, пожалуй, стоит начать с того, что лорд Гарье получил это место в наследство еще в юном возрасте. И тогда это был просто необработанный клочок земли...

— Клочок? — не поняла Ди, прекрасно знавшая, какая огромная территория относится к Сливде.

— Клочок, — подтвердила Тария. — Это стало делом всей жизни лорда Гарье. Он брал ссуды, покупал соседние участки, если они кому-то принадлежали. Арендовал с последующим выкупом у короля, если земли являлись государственными. Дороги в то время тут были плохие, приезжать сюда из соседних деревень и городков на работы было сложно, платить достойное жалование для желающих переехать и обустроиться на новом месте тогда лорд Гарье не мог. Младший из девятерых сыновей, он не владел ни капиталами, ни другими землями. У него были только имя и неимоверная целеустремленность. Гениальный был человек, великий.

— И тогда он нашел выход: купить за границей рабов, — поняла Диана.

— Придумал, узнал расценки, выяснил, что это действительно выгодно, и даже получил разрешение короля — тогда еще Лагуста Третьего.

— И его величество разрешил? — ужаснулась Ди.

— А разве нынешний король что-то сделал, чтобы искоренить рабство в Реонерии окончательно? — ответила та вопросом на вопрос. — В Реонерии нет рабства, вот и все. Все счастливы и довольны.

— Но есть рабы, — мрачно пробормотала Диана, крепче обняв колени и прижавшись к ним щекой.

— А рабы есть, — зло хмыкнула Тария. И вряд ли она злилась на Ди, короля или на кого-то конкретного. Может быть, на несправедливость жизни? — Как бы то ни было, поместье стало таким, какое есть, именно благодаря рабскому труду, — затолкав без спроса вырвавшиеся эмоции поглубже, продолжила экономка ровным голосом. — Потом лорд Гарье женился. Сливда процветала. Рабы трудились на полях и в садах. Вот только боги не дали лорду и леди детей, и господин решил, что это в наказание.

— И раскаялся? — не поверила Диана.

Тария вопрос проигнорировала.

— Тогда он принял решение сделать так, чтобы у его рабов была достойная жизнь. Не отпустил, конечно. Но теперь они смогли жить ничем не хуже свободных. Он разрешил им заводить семьи, рожать детей — имеющих права, подданных Реонерии. Невольники на заграничных рабских рынках, прослышавшие о необычном лорде, бросались ему в ноги и умоляли купить именно их. Иногда он приобретал целые семьи...

— А жалование?

— Он давал не жалование, он давал возможность жить тем, у кого не было на подобную жизнь ни единого шанса. — Взгляд Тарии вдруг мечтательно затуманился. — Когда я была маленькой, то думала, что он бог. Лорд Гарье выкупил мою мать из борделя уже беременной. Не будь его, я и вовсе не родилась бы на свет.

Ди нахмурилась, глядя на углубившуюся в воспоминания экономку.

— Но вы родились. И вы свободны. Почему не уехали?

Тария перевела на нее взгляд.

— Я уезжала, леди Делавер. Меня отправляли учиться.

— Но вернулись.

— Вернулась, — кивнула та, и Ди показалось, линия ее челюсти стала более жесткой. — Моя пожилая мать жила здесь, и я не могла ее бросить.

— А Гордис? Он тоже?

— Именно так, леди Делавер. — Тария усмехнулась не без свойственного ей ехидства и качнула головой. — Если не ошибаюсь, он родом из Кеннории. И он первый и единственный раб, подучивший вольную от лорда Гарье в знак особого доверия и за особые заслуги.

— Но тоже не уехал, — констатировала Диана.

— А куда? — голос Тарии прозвучал жестко. — Где еще он был нужен?

— Где-нибудь, — буркнула Диана, с одной стороны и понимая логику, которой руководствовался дворецкий, но и не желая с ней соглашаться.

Экономка ответила весьма красноречивым взглядом, но промолчала. Впрочем, Ди и так поняла ее безмолвный посыл: не ей, родовитой аристократке, рассуждать о «где-нибудь» для бывшего раба.

— Что было дальше? — поинтересовалась она и даже изменила позу, повернувшись к «женщине-мыши» всем корпусом и подвернув под себя ногу.

— Дальше? — Казалось, Тария удивилась вопросу. — Дальше лорд Гарье постарел, и у него испортился не только характер, но и здоровье.

Диана понимающе усмехнулась, склонила голову к плечу.