— Мона, — с облегчением выдохнула Диана, увидев в одном из стойл знакомую белую морду.

Кинулась к ней… и остановилась, вдруг осознав, что лошадь-то не оседлана.

Ди закрутилась на месте. Где у них вообще эти седла? А уздечки? И что там еще для лошади требуется? Ее совершенно точно в детстве учили не только как держаться в седле, но и как в случае необходимости правильно приготовить животное к поездке. Но даже тогда она слушала вполуха, еще ребенком считая, что всегда поблизости будут слуги, которые все сделают за нее.

Вернуться бы в прошлое и отвесить себе как следует оплеуху! Потому что оседлать лошадь без чьей-либо помощи для нее оказалось ненамного реальнее, чем путешествовать во времени.

— М’леди? — раздался откуда-то из угла сонный голос, и Диана стремительно обернулась.

Из кучи сена выбрался и теперь, подслеповато щурясь со сна, на нее пялился помощник конюха, мальчишка лет тринадцати — рыжеволосый, нескладно-долговязый, весь покрытый веснушками и с заметной крупной щербиной между передними зубами.

— Ты здесь! — обрадовалась Ди.

Даже голова закружилась от облегчения.

— Угу, — буркнул угрюмый подросток и взъерошил пятерней волосы. На пол упало несколько застрявших в них соломинок. — Вши у меня, не взяли. — И почесал пятерней затылок.

С губ Дианы сорвался нервный смешок, но она быстро взяла себя в руки.

— Ты можешь приготовить для меня Мону? Это срочно. Пожалуйста, — сказала скороговоркой и сложила перед собой ладони в молитвенном жесте.

Зря, очень зря. Потому что парнишка тупо моргнул, а потом попятился от нее, как от заразной. Да чтоб вас всех…

— Мону оседлай для меня. Живо! — рявкнула Диана так, что в стойлах забеспокоились лошади.

Зато с мальчишки мгновенно слетела вся сонливость. Он вытянул руки по швам, выставил грудь колесом и бодро оттарабанил:

— Конечно, миледи! Сейчас же, миледи!

А потом понесся куда-то в глубь конюшни с такой прытью, будто кто-то пнул его под зад для ускорения.

Диана вздохнула и обняла себя руками, проводив его задумчивым взглядом.

***

Дорогу до холма, где возвели то ли «храм», то ли «дворец бракосочетания» (тетка всякий раз поражала своими названиями для этого, по сути, одноразового сооружения), Диана практически не запомнила. Послушная Мона неслась во весь опор, ветер бил в глаза, а волосы хлестали по лицу и спине, но Ди все равно казалось, что она едет слишком медленно и непозволительно, катастрофически не успевает.

Время в сознании сделалось липким и зыбким, как кисель, и она вообще не была уверена, что уже не опоздала.

К самому «храму» не подъезжала. Спрыгнула с Моны возле наскоро сколоченной коновязи, где оставили два хозяйских экипажа и других лошадей, и побежала так.

Вокруг по-прежнему не было ни души, поместье словно вымерло. А двери импровизированного храма были наглухо закрыты, что означало только одно — церемония уже началась.

Первой безумной мыслью было броситься к огромным двустворчатым дверям, с грохотом их распахнуть и ворваться внутрь. Но все же Ди хватило благоразумия остановиться перед самым входом и, тяжело и надсадно дыша после быстрого бега, перейти на магическое зрение, чтобы сперва осмотреться, а уже затем вмешиваться.

Их было много, очень много — гостей. Несколько сотен человек. Десятки длинных скамей, и правда как в храме, выставленных в ряды, с узким проходом посередине. Вон там, в первом ряду, маячила блеклая аура тетушки, рядом восседал кто-то молодой и физически здоровый — наверняка Себастиан.

К удивлению Ди, она также обнаружила среди гостей две яркие магические ауры — белую-пребелую и черную-пречерную. А так как светлая, частично повторяя форму своего обладателя, была крупной и шарообразной, а темная — маленькой и невысокой, то в том, кто это мог быть, не было никаких сомнений. Выходит, старуха не ограничилась только местными и позвала на праздник гильдейцев, которые недавно приезжали в Сливду с проверкой — Берта и… Луиса? Льюиса? Луи? А, к черту, она все равно не запомнила.

Думать о том, зачем леди Гарье это понадобилось (узнала, что они доверенные лица самого лорда Викандера, и решила заранее навести мосты на будущее или просто хотела придать своему торжеству еще большую помпезность, пригласив магов якобы для обеспечения безопасности, а может, вообще опять зациклилась на своей собственной свадьбе и пыталась воссоздать ее в мельчайших подробностях?), было некогда, и все эти мысли скользили где-то на задворках сознания. Диана искала ауру одного-единственного человека, которую наверняка не могла бы спутать ни с чьей другой.

— Успела, — прошептала она, наконец обнаружив Марко за пределами общего зала — за алтарем. Там, где по традиции размещали крохотную комнатку, в которой жрец должен был провести беседу с молодыми непосредственно перед началом торжественной церемонии.

Ди выдохнула с облегчением и потрусила вдоль полукруглой деревянной стены — раз имелась каморка, значит, в нее должен был быть и отдельный вход.

Впервые в жизни Диана была рада, что тетка так любит, чтобы все было сделано строго по правилам.

***

— Да вы что, сюда нельзя входить никому, кроме жениха и невесты! — ахнул круглолицый и круглопузый жрец в ярко-желтой рясе, облегающей его шарообразную фигуру, словно чехол для мебели старое кресло.

Марко, одетый в честь праздника в белоснежную рубашку и черные брюки, обернулся на звук. Он стоял у стены под подвешенной на длинном шнурке пузатой лампадкой с горящей свечой и держал Жнеду за обе руки.

Невеста тоже вскинула голову, округлила глаза, попыталась забрать свои ладони, но Марко качнул головой и ее руки удержал.

— Стой. Леди Делавер сейчас уйдет.

И посмотрел на Ди так, что у нее все внутри сжалось от этого взгляда — слишком много в нем смешалось всего. Но главным, пожалуй, был молчаливый посыл: «Уйди, ничего не изменить, так будет лучше».

— Хм-м… — резко изменил тон жрец, по обращению к незваной гостье сообразив, что перед ним кто-то знатный и, возможно, важный. — Миледи, прошу вас выйти, вы прерываете церемонию.

И только теперь до Дианы дошло, что уединение со священнослужителем в каморке за алтарем не просто традиция перед церемонией — это и есть часть церемонии. Именно отсюда жених и невеста обычно выходят уже с брачными браслетами на руках, а жрец торжественно объявляет их мужем и женой перед гостями.

Она впилась взглядом во все еще сцепленные руки Марко и Жнеды: не было на них еще браслетов, не было. Да вот же они, лежат на табурете поверх темно-синей бархатной подушечки с ярко-желтой, как ряса жреца, бахромой по краям. Едва успела!

— Миледи? — донельзя мягко напомнил о себе священнослужитель, надо понимать, ради такого события, вызванный из большого храма в Иволге — Ди видела купола издалека, но близко не подходила.

— Диана, — а вот голос Марко мягким назвать было нельзя.

Бог знает, что он подумал. Что она вдруг решила таким образом эффектно попрощаться? Что возомнила, будто имеет право присутствовать на закрытой части ритуала? Что…

Ди не хотела знать, качнула головой и прямо посмотрела ему в глаза.

— Нам нужно поговорить.

— Одна-а-ако, — протянул жрец и, достав из кармана носовой платок, обтер им блестящую лысину.

— Наедине, — добавила Диана.

Священнослужитель пораженно крякнул. Жнеда, ничего не понимая, часто заморгала. А Марко таки выпустил руки невесты и повернулся к Ди.

— Тебе лучше уйти.

— А я бы рад, да уйти не могу, — тут же высказался жрец. — Это нарушение всех… — Диана бросила на него умоляющий взгляд. И тот прервался и печально вздохнул. — Да говорите уж, я отойду. Но выходить мне нельзя — не гневите богов.

Чем можно разгневать богов, если выйти из душной комнатушки на воздух, Диана не поняла и не стала спрашивать.

— Спасибо вам, — кивнула жрецу с благодарностью.

В ответ священнослужитель лишь еще раз вздохнул и отмахнулся.