Монтегрейн скрипнул зубами и захлопнул отчетную книгу. Откинулся на подголовник кресла и прикрыл глаза.
— Готов? — хмыкнул сидящий с противоположной стороны стола Дрейден.
— Угу. — Все еще не поднимая век, Рэймер устало потер переносицу. Перед мысленным взором так и летали столбцы неутешительных цифр. Чтобы его разорить, Гидеону, ясное дело, придется предпринять что-то посерьезнее, чем отпугивание деловых партнеров, но удар он нанес весомый. — Иди спать. — Монтегрейн заставил себя распахнуть глаза и сесть прямо.
Друг покосился на него с сомнением.
— А ты?
— Я тоже сейчас пойду.
Дрейден не заставил себя упрашивать — последние часа два он уже откровенно зевал. А Лана, не менее откровенно, каждую четверть часа заглядывала в кабинет, интересуясь, не нужно ли им чего. Кристис поглядывал на нее, скользя голодным взглядом по ладной фигуре, горько вздыхал и говорил, что они ещё не закончили. Рэймер тактично делал вид, что ничего не замечает.
Когда друг вышел, Монтегрейн с облегчением выдохнул и принялся разминать затекшую от долгого пребывания в одном положении ногу. Кристис отчего-то не хотел демонстрировать свои отношения со старшей горничной, а Рэймер не желал лишний раз показывать свою слабость. Так что в расчете.
Дело оставалось за малым: собраться с силами, взять ненавистную трость и добраться до второго этажа. Оставлять своей спальней комнату на верхнем этаже, объективно, тоже было глупостью, но Рэймер продолжал упрямствовать и не позволять треклятой ноге решать за него, что и как делать.
Итак, последний пункт преодоления на сегодня — лестница.
Выдохнув и резко поднявшись, он в первое мгновение схватился за угол стола — от боли в колене потемнело в глазах — и только потом, отдышавшись, взял из подставки трость.
Может, и правда стоило согласиться на ампутацию? Вряд ли он стал бы менее подвижным без ноги — куда ещё хуже? — но так хотя бы не мучили бы боли.
А ещё можно было давно сдаться и плыть по течению, хмыкнул про себя Рэймер. Пережил потерю магии, переживет и лестницу.
И, тяжело опираясь на свою проклятую «третью ногу», побрел к двери.
* * *
Дом уже спал. Свет магических светильников в коридорах был приглушен, стояла тишина, нарушаемая лишь стуком трости по полу. Слишком маленькая площадь соприкосновения, и ковровое покрытие не спасало — тук-тук, тук-тук.
Зашвырнул бы эту трость в дальний конец коридора или поломал бы о здоровое колено — до того опротивела. Но остаться без трости означало потерю и той ограниченной подвижности, которая ему осталась. Так что приходилось только сжимать зубы и терпеть.
Ковыляя мимо библиотеки, Рэймер неожиданно для себя заметил пробивающуюся из-под двери полоску света. Обычно свет на ночь не тушили только в коридоре, и то ставя на режим энергосбережения, а тут яркое освещение среди ночи.
Монтегрейн толкнул дверь. Свет неприятно ударил по глазам, и пришлось на мгновение зажмуриться. Проморгался, сделал шаг вперед, обвел взглядом высокие стеллажи с книгами — никого. Накопители, что ли, сломались?
Человек, владеющий даром, может включить или выключить свет одним движением пальцев. Тот, кто лишен магии, вынужден идти к выключателю на своих двоих. Троих в данном случае, подумал Рэймер с издевкой и побрел вглубь библиотеки. Как назло, горели накопители, которые запускались артефактом, установленным на стенке дальнего стеллажа.
Будь на его месте отец, непременно перебудил бы прислугу и велел навести в доме порядок. Рэймер поморщился от этой мысли. Что-что, а быть похожим на родителя он никогда не хотел.
— Лорд Монтегрейн! — оказавшаяся в алькове за стеллажами женщина вскрикнула от неожиданности и торопливо встала с софы, уронив лежавшую на ее коленях книгу. Та с глухим хлопком шлепнулась на пол.
Он красноречиво хмыкнул в ответ на такое обращение.
— Рэймер, — тут же исправилась Амелия и уже спокойно присела, придержав юбку, чтобы поднять упавшую книгу.
Что же такое интересное она читала, раз даже не услышала стук его трости?
Монтегрейн задержал взгляд на заголовке. По правде говоря, он ожидал увидеть какой-нибудь женский роман, внушительная коллекция которых осталась еще от матери, а затем пополнялась сестрой и Анабель. Ему в доме они были без надобности, но место позволяло, поэтому бесполезные книги так и остались в библиотеке.
К удивлению Рэймера, Амелия читала не любовный роман, а изучала учебник по географии, оставшийся еще со времен обучения в академии.
Его брови уважительно приподнялись, а супруга, неверно истолковав эту реакцию, тут же захлопнула книгу и обняла худыми руками под грудью.
— Прошу прощения, вы были заняты, и я не могла спросить, могу ли пользоваться библиотекой. — Тем не менее взгляд прямой, а голос твердый — уже хорошо. После такого дня ему не хватало только женских истерик.
— Можете. — Колено дернуло болью, и Рэймер оперся плечом о ближайший стеллаж, чтобы перераспределить нагрузку на ноги. — Теперь это и ваш дом.
Губы Амелии тронула невеселая и немного ироничная улыбка.
— Знаете, моя бабушка очень любила поговорку: «Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях».
Бровь Монтегрейна повторно поползла вверх. Это она так шутит?
Амелия первой отвела взгляд, однако так и не разомкнула руки, держа томик в потертом кожаном переплете так, будто это не старый учебник, а великая ценность.
У Эйдана же наверняка был такой же. Он что, прятал от нее книги?
— Можете взять книгу с собой. Нет необходимости сидеть ночью в библиотеке.
— Спасибо, — очень серьезно поблагодарила Амелия.
Спина прямая, руки на книге напряжены, подбородок приподнят, но взгляд теперь куда угодно, только не на него. Неужели на самом деле боится, или так вжилась в роль бедной овцы?
— В таком случае я пойду, — сорвалось с бледных губ.
У его сестры были такие же, только та считала это своим изъяном и юности подкрашивала их даже дома. Амелия не пользовалась косметикой. С макияжем он видел ее лишь в храме и должен был признать: естественность ей даже шла. На слишком бледном от природы лице яркие краски смотрелись чужеродно и даже несколько вульгарно.
— Спокойной ночи.
Она сделала шаг в сторону, однако проход, в котором остановился Рэймер, был слишком узким, и он прямо-таки физически почувствовал, как ей не хочется приближаться к нему близко. Легкая заминка, ещё шаг — перед тем как поровняться с ним.
Монтегрейн, конечно, мог бы поменять позу, вытянуться по струнке, вжавшись лопатками в полки, чтобы пропустить женщину. Но он замер на месте, наблюдая за ней с некоторым азартом — решится пройти совсем близко или попросит посторониться?
Решилась. С приклеенной на лице маской спокойствия сделала еще шаг, чтобы пройти мимо.
Дрейден советовал подружиться. «Дружить» хотелось не слишком. Куда проще было бы договориться о цене, а затем о новеньком особняке подальше от него, чтобы навязанная женушка жила там в свое удовольствие и не путалась под ногами. Но об этом можно будет подумать позже, когда Гидеон ослабит бдительность, а пока…
Он коснулся ее локтя в тот момент, когда она уже почти протиснулась мимо.
Вздрогнула или показалось? Лицо по-прежнему спокойное, положение рук не изменилось.
Амелия повернула к нему лицо с ясно написанным на нем вопросом.
«Давай я дам тебе денег, и мы избавим друг друга от необходимости жить под одной крышей?»
— Я завтра снова еду в Монн. Не хотите составить компанию?
Прозвучало как-то двояко, будто он предлагал что-то, кроме поездки.
И, судя по всему, Амелия решила так же. Потому как ближайшая к нему светлая бровь изогнулась чуть ли под прямым углом.
— Компанию? — Она не сочла нужным скрывать свое удивление. — Зачем?
«Затем, что я хочу понять, что ты из себя представляешь». Очень смешно.
— Просто так. — Рэймер выдержал пристальный подозрительный взгляд бледно-зеленых глаз. — Вам наверняка захочется что-то купить. По сравнению со столицей в Монне скромный выбор, но это лучше, чем ничего.
