Якоб не помнил, когда в последний раз испытывал такое сильное облегчение. Напряжение, конечно, не ушло до конца – пока он всё ещё был в Москве, а не в Каире, – но в руках был заветный посадочный. Очень хотелось выпить, но придётся подождать, а в Египте его уже ждала хорошая компания. Осталось только привезти «священных подношений» из Duty Free. Борька уважал хороший виски. Яша решил, что виски одному будет скучно… и мало, и докупил текилу, поборов искушение запереться где-нибудь и отхлебнуть прямо сейчас. В целом, конечно, хорошо, что на большинстве рейсов отменили алкоголь, но сейчас спиртного ох как не хватало.

У кассы заиграла тема Горного короля, в этот раз как-то даже зловеще. Улыбаясь кассирше, Яша расплачивался и старательно игнорировал звонок за звонком. Сан Саныч, когда припрёт, отличался настойчивостью. А Войник ещё не придумал, как объяснить своё отсутствие… незапланированное и долгосрочное отсутствие.

Время до посадки текло вяло и неповоротливо. Якоб гуглил новости, но пресса замалчивала подробности о Карнагане – видимо, дело уже передали в высшие инстанции, а там любителей сомнительного пиара водилось мало. Кольцо перекочевало во внутренний карман, и Войник то и дело проверял, на месте ли. Не надевать же его было, в самом деле, – слишком уж приметное. Да и держать в кармане джинсов тоже не хотелось, мало ли какое там проклятие на этих древних цацках.

Наконец объявили посадку, и Яша рванул к выходу одним из первых, лавируя между шумными туристами. Контингент в Каир летал несколько иной, чем на курорты Красного моря, но и тут не обходилось без классических представителей русских отдыхающих. Яков отметил, что редко кто был без алкодовеска в заклеенном пакете из Duty Free. Подготовленность земляков к отпуску вызвала улыбку.

Он уже протягивал посадочный талон, как вдруг увидел двух одетых в чёрное смуглых мужчин, которые, рассекая толпу, шли прямо к нему. Судорожно сглотнув, Якоб замер. В голове начали прокручиваться совсем не радужные варианты исхода. И журналист уже было дернулся в противоположную сторону, но «наёмники», белозубо улыбаясь, присоединились, по всей видимости, к своим друзьям в очереди.

Горный Король опять подал голос в кармане, и тут уже Якоб нещадно задушил Сан Саныча на третьей ноте и, приняв корешок билета, шагнул в рукав.

В самолёте пришлось отключить и смартфон, и ноутбук. Убедившись, что никто не придёт снимать его с рейса, Яша наконец выдохнул и погрузился в размышления, что станет делать дальше. Да, в последний раз он летал в Каир, к Борьке в гости, совсем при других обстоятельствах, гораздо более приятных. Рядом тогда сидела Машка, радовавшаяся отпуску, и ещё больше – возможности послушать редкую лекцию профессора Тронтона, ведь Борька не мог не пригласить не только друга детства, но и свою «первую любовь». Но теперь вместо Машки в соседки ему досталась скандального вида тётка, правда, тоже блондинка – с высоким пергидрольным начёсом стиля «прощай, молодость». Но ладно, со всеми при желании можно было найти общий язык, а при удаче – сохранить молчание. Переглянувшись с пассажиром у окна – сухоньким мужчиной за пятьдесят, практически пригвождённым локтем дамы, – Якоб сочувственно кивнул.

В голову некстати полезли кадры из последней «Мумии» с Томом Крузом, где при перевозке саркофага древняя принцесса устроила всем увлекательное путешествие с крушением. Якоб искренне надеялся, что реальная царевна, хоть и была при жизни жрицей Сета, авиакатастрофами не промышляла. Допустим, она была добрее, а может, пока просто не разобралась в современных технологиях. Да и вёз он не мумию, а всего лишь её любимое кольцо. И, возможно, вёз, чтобы вернуть – так скажем, закопать топор войны в горячих песках.

«Всего лишь, ага, – скептически подумал Яша, вспоминая вчерашние приключения. Похлопав по карману пиджака, он нащупал злополучный перстень. – Какой же ты была, а?.. Может, мы бы поладили, знай я тебя получше. Два умных человека ведь всегда могут договориться».

Тётка смерила его оценивающим и почему-то сразу неодобрительным взглядом поверх очков в модной красной оправе. Она пыталась устроиться в своём кресле поудобнее и всем своим видом демонстрировала, что соседи ей мешают. А может, она тоже хотела место у прохода.

Яша улыбнулся, представив, что будет, если он посмотрит на неё поверх уже своих очков.

Меж тем все наконец расселись на свои места. Командир корабля порадовал пассажиров традиционным приветствием, и самолёт загудел. Симпатичная стюардесса начала стандартную демонстрацию аварийно-спасательного оборудования. Войник невольно зажмурился. Он никогда не страдал аэрофобией… но ведь и египетские царевны за ним раньше не охотились.

Но самолёт благополучно преодолел взлётную полосу и постепенно поднялся ввысь, унося Якоба из московской весны и, как хотелось верить, прочь от проблем. Когда табло «Пристегните ремни» погасло, а напитки ещё не принесли, Войник открыл столик, достал блокнот и старенький «Паркер». Аккуратным почерком в треть высоты клетки он вывел сегодняшнюю дату. По доброй традиции Якоб совершил ритуал определения вероятности благого исхода, сложив все числа даты – седьмое апреля две тысячи девятнадцатого года, – пока не получил конечный результат.

Пять. Самое вредное число! Неопределённая середина, когда результат непредсказуем, а фортуна – ветрена. Ну что ж, человек – сам кузнец… и другое рифмующееся слово… своего счастья.

Кофе в самолёте был, как обычно, гадким. Иногда Якобу казалось, что авиакомпании устраивают кастинг на самый непотребный сорт: мерзостный вкус был призван заглушить всевозможные негативные эмоции и фобии, которые могут возникнуть при полёте. И ему, чёрт возьми, удавалось! Стоило лишь адскому напитку попасть на язык, как мигом улетучивались все мысли, кроме одной: «Надо было брать чай!» В общем, как раз то, что ему сейчас требовалось. В кои-то веки он даже попросил добавку, а вот от обеда – или уже ужина? – отказался.

После приёма пищи пассажиры наконец угомонились, и салон самолёта погрузился в благодатную тишину, которую нарушал только гул двигателей, чей-то храп и смутные долетавшие из чужих наушников звуки не то музыки, не то фильмов. Даже соседка перестала ёрзать в кресле и уткнулась в планшет с каким-то сериалом.

Яша размечтался о том, как прямо сегодня напьётся… то есть культурно отдохнёт в компании египтолога, своего друга детства. И проблемы перестанут казаться такими уж неразрешимыми. Может быть, уже завтра, ну или через недельку всё будет путём. Главное, чтоб царевна не вырубила двигатель, а неизвестный охотник не успел впечатать ему Око Уаджет на месте глаза. И как он дошёл до такой жизни? Когда от принцесс приходится спасаться бегством за четыре с половинной тысячи километров!

Якоб сам не заметил, как задремал, провалился в глубокую темноту, в которой истаяли все привычные звуки. В какой-то момент из этой темноты выплыло знакомое лицо мумии с выставки, но он уже так перенервничал, что отмахнулся и нырнул глубже в сон.

Ему снилось что-то обрывочное. Видения напоминали осколки стекла в калейдоскопе, которые никак не могли собраться в цельную картину. Как будто неведомый оператор никак не мог настроить камеру на показ чего-то конкретного.

Шумные процессии. Огонь и песок. Залы с богатым экзотическим убранством, множество людей, которых он не знал. Большая лодка и молодая женщина, стоявшая на носу, безучастно вглядывавшаяся в даль.

Якоб, как герой Уэлса, заскользил по фрагментам прошлого, что в бешеном ритме сменяли друг друга, пока не провалился в глубокий сон – настолько чёткий, что казался реальнее жизни. И в этой жизни он видел и знал больше. Он ведал сокрытое и понимал слова языка, что вот уже много веков не звучал в известном ему мире.

Год 15хх до н. э., Хут-Уарет[30]

Владыка Обеих Земель… Таков был положенный ему древний титул, и ещё ряд положенных имён, высеченных на его саркофаге. Обеих Земель… которых не было, как его не было среди живых…