«Анх-Джесер!»

Джонатан отшатнулся, чувствуя, как трескаются щиты, защищавшие его сознание, и безликий ужас сочится сквозь разломы. Сквозь полог тьмы он смотрел в слепые глаза жреца забытого Бога, воплощавшего саму смерть. Видел, как разомкнулись мёртвые губы, исторгая Зов, которому даже Ка древних владык не противились. Смерть, служившая освобождением, упокоением, соединявшая жизни и судьбы, стала потоком, обёрнутым вспять. И пространство разомкнулось – слишком близко лежала дверь…

Отсечённый от привычной реальности, Карнаган оказался на изнанке мира, который называл Лимбом. Десятки чужих глаз смотрели на него из вечности, и чёрные псы, сотканные из ткани его кошмаров, терзали его дух. Джонатан знал, что кричать бессмысленно – некому было отозваться ему здесь. Точно мутное стекло отсекало его от жизни, от чудес иных пространств. Он стал мошкой, закованной в янтаре эпох, – связанный, пытаемый… но оружие его воли было при нём, и он рассёк морок, вынырнул, жадно хватая ртом воздух.

Она была здесь, рядом с ним – обезумевшая от горя и потерь, но верная, сильная. Обернувшись огнегривым зверем, она отогнала тени.

– Сопротивляйся! – воскликнул Карнаган на языке, который знал, из которого были сплетены все необходимые фрагменты ритуала. – Ты не обязан служить ему!

Текучие тени-псы клубились у ног мертвеца, и сам он казался не явственнее этих теней, окружённый многоликими древними, пришедшими на его Зов. Таа-Нефертари протянула к нему тонкие руки, и он дрогнул, опустил изогнутый клинок…

Многоликий вой захлестнул восприятие, круша безликую пустую реальность стремлением, не находящим выхода. Джонатан упал навзничь, больно ударившись о каменный пол, чувствуя спиной каждый острый выступ. Неслышимо живым ухом билась и стенала Нефертари, потерпевшая новое горькое поражение.

Карнаган с усилием поднялся на колени, опираясь о пол кровоточащими ладонями. Удушливая темнота смыкалась вокруг него. Он знал, что его люди наверху погибли, и их кровь впитывалась в камни, наполняя пространство ритуала. Знал, что ему придётся выбираться самому, если он ещё хотел успеть собрать силы для последнего удара.

– Я добуду… добуду кольцо, обещаю тебе… – хрипло шептал Джонатан, зная, что она едва ли способна сейчас услышать и понять его. – Круг замкнётся… вы будете свободны…

– Я принесу вам амулет, – тихо сказал Якоб. – Дайте мне немного времени – я просто… спрятал его. Но я отдам его вам, если это поможет.

Глаза профессора вспыхнули безумной надеждой.

– Благодарю… благодарю вас. Вы даже не представляете себе…

– Представляю.

– Оно надёжно спрятано?

Якоб с усилием кивнул, всем сердцем надеясь, что эта ложь – во благо. На профессора было жалко смотреть, и уж кто понимал его как нельзя лучше, так это сам Войник.

– Да… о чём я говорил? – Англичанин смахнул со лба пот. – Артефакты. Древние тайны. Люди – они ведь разные, понимаете. Кто-то ищет Знание, а кто-то – власти. Иногда власти ищут те, кто прежде искал Знания. А возможно, власть над кем-то древним и могучим искажает восприятие… В какой момент так получилось и почему, мы не знаем. Кахин был великим мудрецом и чародеем, в чём-то даже превосходящим Джонатана Карнагана, и вся мощь его древнего наследия была с ним. Но он принёс в жертву немало людей, мистер Войник, – и врагов своих, и друзей. Всё началось с гробницы и её тайны…

– Место Силы, – кивнул Якоб. – У пирамиды Джосера.

– Да, да! Место Силы, которое царевна защитила ценой своей любви, своей жизни, самой своей судьбы. Это место она и выбрала для своего погребения… как я понимаю из записей, гробница прежде принадлежала одному из раннединастических правителей, а потом была переделана уже под нужды царевны её верным зодчим. Не буду утомлять вас лишними деталями. Скажу лишь, что Саккара – поистине удивительное место, многослойный некрополь разных эпох, и нам ещё предстоит немало открытий там, вот увидите! Если доживём. – Профессор мрачно усмехнулся. – А в подземных камерах пирамиды Джосера было найдено множество каменных сосудов с именами правителей куда более древних, чем он сам. Потому, в общем-то, можно сказать, в погребении нашей царевны нет ничего особенно уникального… если не знать всей правды. – Улыбка Тронтона стала печальной, почти мечтательной. – Я хотел найти её гробницу… очень хотел. Но Джонатан позаботился о том, чтобы ход к ней был тщательно закрыт. Этим он, разумеется, не снискал любви Кахина, когда взорвал проходы. Когда употребил всё своё влияние на то, чтобы раскопки там не проводились больше никогда. Уж не знаю, что Кахин мечтал найти там, в этой гробнице – несметные сокровища или новое Знание… или проход сквозь время и пространство. – Профессор тихо рассмеялся и снова процитировал По:

– А что хотели найти там вы?

Тронтон ответил не сразу – некоторое время просто смотрел в свою чашку, помешивая остатки кофе, словно раздумывая, как много ещё может рассказать и должен ли рассказывать вообще.

– Итог её истории. Круг должен замкнуться…

– И лорд Карнаган знал, как замкнуть его? Но не успел?

– Можно сказать и так. Он зашифровал всё, что успел понять, в своих записях и надёжно спрятал их в разных местах. Составить всё это воедино было очень непросто, мистер Войник. Но теперь я должен уничтожить их…

– Что? Почему? – Якоб подался вперёд.

– Джонатан знал секрет ритуала, размыкающего время и пространство, понимаете? Его личный алхимический рецепт, созданный им и Таа-Нефертари. Этот рецепт каплями разлит по всем его дневникам, переплетён тонкими обрывочными нитями в вязи букв… И теперь эти записи не должны попасть в недостойные руки. – Тронтон нахмурился: – Не должны.

– Но если в этих записях содержится знание о том, как всё исправить… то, может быть, лучше использовать их по назначению?

– Вы не понимаете. – Профессор покачал головой. – Слишком поздно. Псы уже идут по следу. Всё, что отделяет нас от катастрофы, – это дневники и ваш артефакт. Если они проведут ритуал… боюсь, мы с вами можем просто не узнать, где вдруг оказались.

– О чём вы говорите?

– Знание, как и Сила, – всего лишь оружие и зависит от руки, направляющей его. Не ко всем Знаниям мы готовы, мистер Войник. И если вы не хотите снова блуждать по пустынному слою реальности меж пространств и остаться там навсегда… помогите мне исправить то, что ещё возможно.

– Я уже обещал отдать его вам, – кивнул Якоб. – Я просто хочу понять, что вы намерены сделать. Вы хотите провести ритуал Карнагана? Вы знаете, как это сделать?

– Не-ет… слишком поздно для ритуала. Я хочу лишь не допустить, чтобы его провели те, кто не должен. Хочу уничтожить и то, и другое… Одно кольцо не поможет распахнуть двери. Кольца должно быть два, как было два Ключа, два Стража, связавших себя с ними добровольно.

Сердце Якоба пропустило пару ударов.

– Но тогда… тогда ведь не замкнётся круг, и её история никогда не завершится?..

– Увы, мой друг… увы. По крайней мере, эта история завершится для нас.

– Нет, погодите. Так нельзя. Ведь из-за этого погиб ваш друг! Мы должны найти способ всё исправить, разве нет?

– Джонатан… уже пытался всё исправить. Летом тысяча восемьсот восемьдесят первого.

– Это мне ни о чём не говорит.

– Не удивлён, – усмехнулся Тронтон. – Тайник царских мумий. Когда в Египте шла эпоха очередного передела власти, жрецы решили перезахоронить останки царей и цариц, чтобы не допустить осквернения. В числе этих властителей были и Рамессиды… и семья Таа-Нефертари. Пинеджем, Верховный Жрец Амона, умер и был захоронен в этой гробнице в девятьсот шестьдесят девятом году до нашей эры. Он и его семья были стражами этой гробницы, хранителями священных останков древних властителей. Нашли и открыли её уже на веку Джонатана – люди Кахина, братья Абд аль-Рассул. Так чёрный рынок получил приток удивительных артефактов, а культ – доступ к новым тайнам и Силе древних.