Амелия отвернулась, чтобы не смущать служанку своим пристальным взглядом. Затем встала и набросила на себя халат, пока Дафна не успела рассмотреть шрамы на ее обнаженных руках. Дафну, кухарку и конюха, все ещё числящихся обслуживающим персоналом дома, Эйдан нанял незадолго до своей смерти, и те успели застать лишь несколько совсем нестрашных скандалов. Бриверивз крайне часто менял слуг, успевших увидеть или услышать лишнее. Платил ли он им за молчание, убивал ли или обходился угрозами, Амелия не знала, но искренне полагала, что муж был способен на любой из этих вариантов.
— Какая прелесть, госпожа! — Дафна всплеснула руками.
Мэл обернулась.
Лучше бы голова…
Торт. Ей принесли огромный, двухэтажный торт с масляными розочками, такими же масляными ягодками и грибочками. Содержимое коробки представляло верх безвкусицы, как и ее упаковка, однако Амелия оценила масштаб: по стоимости подобный подарок явно превышал месячное жалование всех трех слуг этого дома.
— Убери это, — велела Амелия.
— Миледи, но как же?..
— Убери, — повторила Мэл тверже. — Если есть обратный адрес, верни. Если нет, можете съесть сами, можете угостить мальчишек с улицы, но чтобы я это больше не видела.
В ее положении было бы куда мудрее немедленно, пока не пропал, продать торт и увеличить свои скудные запасы финансов. Но это означало бы принять подарок, чего Амелия делать решительно не хотела. Даже если слуги съедят этот торт сами — неважно, она к нему не притронется.
Дафна посмотрела на нее со смесью ужаса и очевидного сомнения в ее психическом здоровье. Эйдан за один такой взгляд вышвырнул бы служанку на улицу.
— Да-да, миледи. — Видимо, мысли отразились у Мэл на лице, потому как Дафна торопливо подхватила торт, который весил в половину нее самой, и поспешила к выходу.
Мэл только понадеялась, что та не рухнет со своей ношей на лестнице.
Когда дверь за служанкой захлопнулась, Амелия вернулась к туалетному столику и кончиками пальцев подняла оставленную на нем перемазанную масляным кремом открытку.
«Прекраснейшая Амелия! Позвольте выразить вам свое восхищение»…
Она не стала дочитывать и швырнула розовый прямоугольник в мусор. Брезгливо вытерла салфеткой пальцы.
Как Гидеон и предрекал: скоро двери завидной вдовы примутся брать штурмом, и за желанный титул лорда развернется нешуточная борьба, в которой сама Мэл станет лишь разменной монетой.
«Прекраснейшая». Амелия горько усмехнулась. Она никогда не была особой красавицей, теперь же, похудев ещё больше, с синяками под глазами, впалыми щеками и четко выделяющимися скулами, и вовсе представляла собой жалкое зрелище.
Видел ли ее вообще автор послания? Или же счел ее необычайно прекрасной только за родовое имя ее покойного мужа?
— Госпожа! — Быстрый стук, и в образовавшуюся щель между дверью и дверным косяком тут же просунулась немного растрепанная от быстрого бега голова Дафны. Мэл тайком выдохнула с облегчением: значит, девчонка таки преодолела ставшую скользкой без коврового покрытия лестницу. Какой черт дернул Амелию избавиться от дорожки из-за ее темно-бордового, похожего на кровь, цвета? — К вам посетитель. Попросить подождать в гостиной?
О боги. Мысли о ковре тут же вылетели из головы.
Гидеон оказался пророком или же сам все подстроил, чтобы надавить? Амелия уже не исключала ни того, ни другого.
Она глубоко вздохнула, чтобы не напугать своим раздражением ни в чем не повинную девушку, и только затем ответила, спокойно и холодно:
— Попроси убираться вон. Я никого не принимаю.
Дафна растерянно заморгала.
— Для всех посетителей меня нет. Или больна. Или скончалась, — добавила Мэл для большей ясности.
— Д-да, миледи…
— И, будь добра, передай Гансу, что в полдень мне понадобится экипаж, — продолжила Амелия мягче. — Пусть наймет к этому времени.
— Конечно, госпожа. — Девушка все ещё смотрела на нее испуганно. Должно быть, решила, что хозяйка помешалась от горя из-за смерти супруга. — Вам помочь одеться?
Мэл покачала головой.
Дафна понятливо скрылась за дверью.
* * *
Вдовье платье Амелия купила три дня назад практически на последние деньги, но эта покупка была едва ли не самой желанной и долгожданной в ее жизни. Черный цвет ей категорически не шел, делая и без того светлую кожу мертвенно бледной, синяки под глазами заметнее, а тусклые светлые волосы совершенно бесцветными. С тем большим удовольствием она распустила их, позволив упасть по спине до самой талии, лишь убрала несколько прядей у висков, прихватив их на затылке эмалевым гребнем. Никаких шпилек. Никаких высоких причесок.
Никогда больше.
Когда Амелия спустилась в гостиную, встретившая ее Дафна сочувственно вздохнула. К тому же госпожа отказалась от завтрака, чем вызывала у девушки очередные опасения касательно ее здоровья.
— Вас ждать к обеду, миледи? — уточнила услужливо.
— К ужину, — подумав, откликнулась Мэл.
Она рассчитывала вернуться раньше, но сильно сомневалась, что встреча с Блэрардом Гидеоном положительно скажется на ее аппетите.
Впрочем, в последнее время аппетита у нее не было в принципе. Амелия ела только потому, что нужно было есть, толком не чувствуя вкуса продуктов, и обходилась одним приемом пищи в день. За прошлые сутки она ни разу не поела и вовсе, но даже не чувствовала голода.
От непогоды не осталось и следа, с чистого безоблачного неба светило яркое солнце. Огромные лужи, покрывшие всю поверхность выложенного камнем двора, стремительно сохли в его лучах и уже ощутимо уменьшились с того момента, как Мэл, проснувшись, смотрела в окно. Лето вступало в свои права. И казалось, вчерашний дождь был последним прощанием весны. Теперь же на улице стояла духота.
В наглухо застегнутом вдовьем платье сделалось душно. Обхваченные плотной тканью запястья снова заныли.
Едва спустившись по ступеням крыльца, Амелия заметила арендованный экипаж с эмблемой транспортной службы Цинна. Однако на подъездной дорожке к дому он был не один. Другой экипаж, блестящий на солнце, словно лоснящийся бок вороного племенного жеребца, перегораживал выезд.
Очередные незваные гости?
— Ганс! — нетерпеливо позвала Мэл. Слуга тут же спрыгнул с облучка (как обычно, в аренду было взято лишь транспортное средство, наем с извозчиком стоил слишком дорого). — Что это? — указала подбородком в сторону черного сияющего новизной экипажа, кучер которого притворялся невидимкой, а пассажир не спешил выходить наружу — уже верх невоспитанности.
— Это… — Ганс, молодой вихрастый паренек, предпочитающий общаться с госпожой через Дафну и ужасно смущающийся, когда приходилось разговаривать лично, виновато пожал плечами. — Так не представились… Какой-то важный господин… — И помолчав, вдруг спохватился и добавил: — Миледи.
Мэл хмыкнула. Важный господин? Она сомневалась. Важные господины не отсиживались в экипажах, нагло въехав в чужой двор. А если уж приезжали, то входили и объяснялись, зачем пожаловали.
— Кто-то, кто вознамерился стать важным господином, — пробормотала Амелия.
Ничего не понявший Ганс испуганно вскинул на нее глаза, одновременно втягивая голову в плечи.
Он бы понравился Эйдану, отрешенно подумала Мэл, муж обожал страх и раболепие слуг. Зато она не отказалась бы от кого-то смелого рядом. Однако Ганс ясно продемонстрировал, что помощи от него ждать бесполезно. Кроме того, кто-то же открыл ворота перед незваным гостем, кто, если не Ганс?
Амелия одарила конюха сердитым взглядом. Что ж, оставалось уповать только на титул, кроме которого у нее ничего не осталось.
Мэл расправила сбившийся при спуске по ступеням подол платья, гордо подняла подбородок, выпрямив спину, и решительно зашагала к перекрывшему выезд экипажу. Ничего, она справится сама.
— Госпожа, — поздоровался возница черного блестящего великолепия, вежливо приподняв шляпу, делая вид, будто только что увидел хозяйку дома, а не игнорировал ее присутствие все это время.
