– Я не понимаю, простите, – растерянно проговорил Якоб.

В следующий момент он схватил замешкавшегося профессора за локоть и рывком оттащил с пути запряжённой ишаком кибитки. «М-да, восточный колорит», – невесело усмехнулся Войник, глядя вслед витиевато обругивавшему их вознице.

Тронтон коротко кивнул и двинулся дальше, не разбирая дороги.

Люди шумели, толкались. Гудели машины. Продавцы зазывали заглянуть к ним «буквально на минуточку», обещая неземные блага. Где-то ревели верблюды, на которых предприимчивые арабы пытались усадить жаждущих экзотики туристов.

– Джонатану не удалось добыть второе кольцо.

– Это я уже понял.

– Но он… как бы это сказать… проклял Кахина и его потомков. Выражаясь современным языком, поставил предохранитель. Сделал так, чтобы они больше не могли использовать артефакт без вреда для себя.

Якоб присвистнул:

– Хитро!

Они свернули в небольшой переулок, где было менее людно. Дома стояли почти вплотную, буравя друг друга взглядами тёмных окон. Обшарпанные стены соседствовали с чудом уцелевшими прекрасными историческими постройками, создавая неподражаемый коктейль.

Тронтон привалился спиной к стене, чтобы отдышаться, и потёр ладонью грудь. Не иначе сердце у бедняги совсем расшалилось.

– Долг крови тяготел над ними всеми куда сильнее проклятия Карнагана, – вдруг сказал профессор, глядя куда-то перед собой. – Альтаир, мой бедный друг… Бедные дети…

Он забормотал что-то бессвязное, и Якоб уже отчаялся что-либо понять. Вместо этого журналист посмотрел в сторону Хан эль-Халили, куда, казалось, целую вечность назад водил его Борька. «Ну давай же. Возвращайся ко мне. Я больше не буду пытаться от тебя избавиться, обещаю – доведу дело до конца!»

Дорого бы он отдал за то, чтобы снова услышать фразу, которая так напугала его тогда:

«Эй, мистер, вы обронили!»

Но загадочный мальчик-посыльный не появлялся. А возможно, Таа-Нефертари исчерпала свои чудеса.

– За Джонатаном охотились до конца, – хрипло сказал профессор. – Сын Кахина вынужденно принял на себя бремя, которое не желал нести. Не все они были такими, как Карим, мистер Войник. Напротив, чаще среди них встречались сильные, честные люди, полностью оправдывавшие свои таланты и происхождение. Не все желали идти по пути безумного колдуна, какие бы невероятные вещи он ни обещал им… Но долг крови важен в этих краях, особенно если у тебя – такое наследие.

– Тем более нужно всё это закончить.

– Да… да… Джонатан провернул последнюю авантюру в своей жизни – перепродал часть коллекции своим друзьям в Новом Свете и дал понять, что кольцо тоже было частью этой сделки. Пустил культистов по ложному следу.

– И что стало с грузом?

– Корабль затонул, – мрачно усмехнулся Тронтон. – Проклятие фараонов. Прямо как в истории с останками Менкаура[131]… и с золочёным черепом, якобы принадлежавшим самому Джосеру.

«Верно, мой мальчик, наши боги – под водой». Что-то такое было у Лавкрафта…

– Ну а после Джонатан инсценировал самоубийство, окончательно подкрепив слухи о своём безумии, – добавил профессор. – Всё-таки он был великим мастером мистерий. Говорили, чьё-то тело, изуродованное до неузнаваемости, и правда нашли в скалах позже… предполагаю – тело незадачливого охотника, идущего по следу умирающего зверя. На самом же деле Карнаган похоронил себя… заживо… в недрах семейного склепа. Даже не отвёл себе отдельную могилу. Вот как закончилась его история, мистер Войник. Распутывать этот клубок вместе с Артуром было мучительно больно… Ох, бедный Артур…

– Профессор, пожалуйста, сосредоточьтесь. Артур Стоун решил избавиться от кольца, передать его мне – по сути, первому встречному – потому что знал, что за ним идут?

– Да. А ещё он знал, что вы дружны с мистером Боркиным. Что я узнаю об артефакте и разберусь с этим. Ну и как уже сказал, – англичанин поднял взгляд и пристально посмотрел на Якоба, – вы наделены тем же даром, что и Джонатан. Даром, которым бедный Артур был наделён лишь отчасти. Только вы – то, что в восточных сказках называют «алмаз негранёный», а гранить вас, уж простите, некогда. То, что случилось с Артуром… этого не должно было произойти. Я просил за него и надеялся, что милосердие и родство окажутся сильнее…

– Родство?

Тронтон грустно улыбнулся:

– Человек, носивший титул Кахин, был моим другом, мистер Войник. Как и Артур Стоун. Его звали Альтаир. Прекрасное имя для такой удивительной неординарной личности. «Тот, кто умеет летать». Так называется самая яркая звезда созвездия Орла, знаете? И он сиял для своих людей так ярко, когда попытался изменить ход вещей. Дал им новые цели. Но проклятие – вещь упрямая. – На этих словах Якоб невольно вздрогнул, потому что именно то же ему сказал покойный лорд – и наяву, и в кошмарном сне. – Потомки Карима, пытавшиеся овладеть кольцом и покорить древнего духа, сокрытого в нём, неизменно погружались в пучину безумия. Альтаир был первым, кто отказался от кольца, хотя его, как и прочих, воспитывали в страхе перед древними чудовищами, якобы погубившими род Карима, объясняя необходимость покорить их и дойти до конца. Но кольцо царевны долгое время считалось утерянным, и он счёл, что на этом историю можно закончить.

Якоб вздохнул. Хороший был человек этот Альтаир, только, кажется, как и многие хорошие люди в этой истории, плохо кончил.

– Кольцо Стража осталось бы в его семье, но никто бы не пострадал от безумия, – продолжал профессор. – Меньше всего такой участи Альтаир хотел даже не для себя – для своих детей. Увы, понимал он и то, что долг крови, наложенный предком, просто так не отбросишь. Он решил обойти проклятие Джонатана… влить его кровь – кровь врага – в свой род. И женился на дальней родственнице Артура. Её звали Эвелин. Она – наследница Карнагана по ветке дочери Джонатана. Была… – Тронтон вздохнул. – Брак был выгоден обеим сторонам – благородные семьи, деньги, влияние. Но как иногда бывает, Альтаир и Эвелин полюбили друг друга, и это было настоящим чудом. У них родились дети, двойняшки – кажется, ваши ровесники.

Якоб похолодел и попытался прикинуть…

– Мертвец начал напоминать о себе, почуяв свежую кровь. Карим ибн-Аджрад не собирался так просто оставлять своих потомков, чьими руками хотел достигнуть цели. А потом Артур нашёл захоронение Джонатана и первое кольцо… Мы не знаем точно, что произошло. Альтаир хотел защитить своих детей от долга крови и гнева предка. Он обожал их, особенно дочь, в которой души не чаял. Ради них, не желая, чтобы и они несли это бремя, Альтаир предпринял попытки подчинить себе артефакт и духа, связанного с кольцом. Это подтачивало его разум – в сознании словно поселилась гниль, которая разрасталась, захватывая всё больше… Эвелин хотела спасти не только детей, но и мужа. И скорее всего, она тоже слышала зов кольца… Она попыталась выкрасть артефакт, отвезти его в Саккару и похоронить в песках. Культ счёл это предательством, полагая, что кольцо будет передано Карнагану. Во вспышке безумия, в гневе, который даже не был его собственным по-настоящему, Альтаир убил супругу… а когда осознал это – в тот день разум окончательно отказал ему. Теперь он – лишь хрупкая форма, тень себя прежнего, жалкое подобие великого человека, которым был когда-то.

– И титул Кахина… перешёл сыну?

Тронтон скорбно кивнул:

– Асир бин-Карим. Он вычеркнул имя отца, как и другие до него, – принял имя предка, чья тень тяготеет над всеми ними.

– А дочь? – Якоб подался вперёд, уже зная ответ.

– Разве вы не догадались? – Англичанин печально улыбнулся. – Вы ведь наверняка видели её на выставке в Москве, когда она пыталась договориться с Артуром. Её зовут Ясмина бинт-Карим.

Калейдоскоп образов закружился перед мысленным взором – фрагменты разговоров и обсуждений. Каждая из их встреч… и последняя ночь…

Войник судорожно достал из поясной сумки телефон, выругался, оцарапавшись обо что-то – напоролся на пчелу из медового стекла, запутавшуюся в ключах от Борькиной квартиры, зажал в кулаке. Лихорадочно он набирал номер, раз за разом. Разумеется, она не отвечала. А на что он рассчитывал – переубедить её? Уговорить?