- Сержант Маркович, заходишь со стороны поля, людей в оцепление, отсекаешь посторонних и кто бежать вздумает – в голосе лейтенанта Робина отчетливо слышны металлические нотки – сержант Лаумер, отделение спешивается за забором. Один человек остается у БТР, с остальными ведешь зачистку. Ситуацию докладывать каждые три минуты.
- Ясно, командир. Ребята, приготовиться. Капрал Эйке, остаешься с машиной. Капрал Гусман, оставляешь робота на автопилоте и включаешься в работу – быстро разделить бойцов на пары и тройки, Джеймс выполнил эту работу не думая, на одних рефлексах. Сказывались дни, проведенные на полигоне «Небесный цирк».
- Господин лейтенант, там мирные фермеры. Там нет солдат – это Адольф Эйке. Человек он хороший, но на взгляд Джеймса Лаумера, голова у парня забита всякой гуманистической дребеденью. До сих пор считает коатлианцев равными людям.
- Знаю – последовал резкий ответ – капрал, выполнять приказ!
- Слушаюсь!
- Адольф, заткнись – добавил от себя Джеймс. Ему было неудобно перед лейтенантом, нельзя же перед боем с такими идейками выступать. Если считаешь, что командир неправ – заткнись и выполняй приказ, а потом уже подавай рапорт, если не передумаешь.
Машина остановилась на окраине леса. Все тихо. Ни каких посторонних звуков, только тихое гудение пламени за горизонтом, приглушенная канонада, да изредка доносящиеся раскаты грома – звук идущих на сверхзвуке самолетов и катеров. Где-то там уже идет бой. А здесь полная идиллия. Лес, заснеженное поле, впереди в двух сотнях метров мирная ферма. На приборах ничего подозрительного. Такое ощущение, что они провалились в другой мир, или как на учениях – вышли за пределы полигона и все. Все, здесь война закончилась, а там за линией флажков еще идет. Странное ощущение, ирреальное, шизофренией попахивает.
Шорох за бортом, серая пушистая тень метнулась к ближайшему дереву. Первым отреагировал Майк Руез, поднял рельсовик и навел его на неожиданно появившуюся мишень.
- Не стрелять! – ударил по ушам резкий окрик лейтенанта.
Вон, оно. Прутья шевельнулись, существо размером с крупную кошку выглянуло из-за ствола. В темноте сверкнула пара огромных как блюдца глазищ. Зверь некоторое время наблюдал за машиной, потом издал короткий звук вроде змеиного шипения и, легко взбежав по стволу дерева, скрылся в ветвях.
- Скотина! – добродушно выругался Джеймс.
Настроение у него незаметно улучшилось. Не так плоха планета, если на ней дикие звери остались.
Издалека донесся приглушенный рокот мотора. Слышался скрип снега и ледяного наста под широкими колесами бронемашины. А вот и сам БТР – прошел полем и скрылся за домами.
- Пора!
«Скунс» буквально прыгнул с места, разгоняясь. Во все стороны брызнула мелкая снеговая взвесь. Поселок приближается. Сейчас уже хорошо видно ограду. Просто тонкая проволока, натянутая на столбы в несколько рядов. Защита от диких зверей, не более того. Бронетранспортер эту «преграду» и не почувствует.
Так оно и вышло. Рауль провел машину точно между двумя столбами. Поворот, обойти торчащую из-под снега бочку. Справа от машины дом: ровные стены, красноватый свет, льющийся из окон, низкое крыльцо, справа решетчатый навес. Броневик вылетел на дорожку, под колесами заскрипел гравий. Резкое торможение.
- Вперед! – одновременно с командой распахиваются все три бортовых люка.
Джеймс выпрыгнул из БТРа вторым, вслед за Майком. Провалился по колено в снег. Короткая перебежка. Ствол LDS-T6 направлен на входную дверь. Короткий взгляд на тактический экран – бойцы не мешкают, растеклись по территории, бегут к своим зданиям.
- Импульс на минимум – кто знает, из чего здесь стены делают. Не хватало еще попасть под «дружественный» огонь. Пуля рельсовика может прошить домик насквозь и попасть в своего.
- Майк, за мной! Прикрываешь – бегом к двери.
На втором этаже гаснет свет. Опомнились уроды! Поздно. Сознание захлестывает холодная расчетливая ненависть. Прыжок. Нога бьет в дверное полотно. Преграда оказалась на удивление хлипкой. Джеймс вслед за дверью влетел в просторную комнату. Вестибюля или тамбура нет, сразу за дверью холл. Потолки низкие, на вершок выше макушки шлема. Впрочем, для полутораметровых котхов наоборот должно казаться слишком высоко.
Крутануться на месте, обегая помещение взглядом, ствол рельсовика описывает почти полный оборот. Палец застыл на спуске, переключатель на секторе автоматического огня. Пусто. Никого нет. В мозг впечатывается простая обстановка помещения: зеленые стены, два окна с широкими подоконниками и без жалюзи, какие-то приборы у стены. Справа два широких, низких пуфика. На полу ковер или шкура, времени нет рассматривать.
За пуфиками дверь. Слышится шум, топот ног. Джеймс не раздумывая бросается к двери. Вышибает ее одним ударом кулака. Короткий, узкий коридор. Потолок низкий, приходится бежать пригнувшись. Дверь в конце коридора захлопывается буквально перед носом бойца. Кулак в бронированной перчатке бьет чуть выше замка. Тонкая пластиковая преграда не держит многократно усиленный экзомускулатурой удар.
Джеймс с переворотом через голову вкатывается в помещение. Ствол электромагнитной винтовки следует за взглядом и упирается в зажавшуюся в угол фигурку коатлианца.
Лаумер медленно выпрямился, и шагнул к чужому. Вот он какой, враг. Гладкий безволосый череп, большие круглые глаза, зрачки вертикальные, как у змеи. Ручки, ножки тоненькие, тело обтянуто серебристым комбинезоном. В руках аборигена зажат обычный кухонный нож.
- Кусается, зараза – Джеймс добродушно усмехнулся и, молниеносно преодолев разделяющие их три метра, ухватил Чужого за шею. Худосочное тело дернулось, нож звякнул о грудную пластину бронескафандра. Короткий визг. Сержант, ухмыляясь, поднес коатлианца к своему лицу и медленно сжал пальцы, сдавливая шею врага. Хотелось увидеть в глазах котха страх и боль. Что-то слабо хрустнуло, вопли чужого стихли, глаза стали еще больше, тельце трепыхнулось последний раз и обмякло.
За спиной послышался шум. Уронив котха на пол, Джеймс повернулся к двери.
- Сержант, это я – прозвучал в динамиках голос Майка Руеза.
- Проверь остальные помещения, и идем на второй этаж.
- Что случилось? Я слышал визг.
- Местного придушил.
- Понятно, повезло. А я пока никого не встретил – вздохнул Майк.
Джеймс бросил последний взгляд на тушку чужого и вышел в коридор. Ни сострадания, ни жалости он понятно дело к гномам не испытывал. Для Джеймса Лаумера такое было просто немыслимо.
Три года назад в заурядном бою, обычной стычке, третий батальон Гаагского полка отбил у котхов наших пленных. Точнее говоря, то, что от них осталось. Жуткое зрелище. На этой войне, вообще говоря, противники не отличались особым гуманизмом, но то, что коатлианцы успели сделать с людьми, заставило побледнеть не только Джеймса, но и видавших виды, успевших пройти через не один конфликт ветеранов. Методы допросов у коатлианцев отличались эффективностью, но выглядело это настолько чудовищно, что даже вспоминать без содрогания невозможно. А самое страшное – двое пленных были еще живы, когда их освободили. Вот это на самом деле бедняги.
Наскоро закончив обыск, и ничего больше не обнаружив, солдаты двинулись на второй этаж. На этот раз первым по лестнице поднимался Майк. Сержант остановился в трех шагах от лестницы и, опустившись на одно колено, навел ствол рельсовика на потолок. С улицы доносился приглушенный свист ветра. Коротко рыкнула электромагнитная винтовка, судя по звуку – кто-то из наших. И все. Судя по тактическому экрану, зачистка идет по плану, половина зеленых точек горит внутри зданий, остальные занимают позиции вокруг хутора. Машины неподвижны, перекрывают единственную дорогу к поселению.
В доме тихо, только жалобно скрипят ступеньки под ногами Майка Руеза. Вскоре рядовой исчезает из поля зрения, топчется прямо над головой Джеймса.
- Чисто. Поднимайся.
Вот теперь можно и самому идти наверх. Второй этаж дома не сильно отличается от первого, те же стены из твердого пластика, розовые, крашеные потолки. Неширокий коридор с окном в торцевой стене, прямоугольники дверей. На площадке у лестницы пара пуфиков и странная серебристого металла скульптура в углу. Нечто невообразимое, бред наркомана, в целом это напоминало завязанного узлом и поросшего колючками спрута.
